Несмотря на то, что от дома Жанны в Нэпервилле (Naperville) до белорусской церкви в Чикаго нужно ехать на автомобиле целый час, белоруска часто посещает храм. Её машину можно узнать издалека по наклейке с ярко-красной Погоней. Белоруска поёт в церковном хоре и является заместителем председателя единого белорусского прихода в Чикаго.
Поехала на конференцию, а нашла мужа
Жанна родилась и выросла в Минске. После окончания химического факультета БГУ работала в Академии наук, собирала материалы для кандидатской диссертации. На одной из научных конференций в Риге встретила свою любовь: на съезд учёных приехал и будущий муж Жанны – Александр, тоже химик.
После свадьбы уроженка Минска переехала к мужу в Казань, где он работал исследователем в химическом институте. В Татарстане она испытала, как сама призналась, сочувствие к татарскому языку. «Гуляя по улицам Казани, я заметила, что некоторые довольно-таки пренебрежительно относились к татарской культуре. Мне же это напомнило ситуацию с белорусским языком у нас на родине. Я поняла, что духовное наследие татар – также важно, как и другие культуры, и захотела поближе познакомиться с их языком. Купила себе учебники и самостоятельно начала изучать его».
Спустя некоторое время Александру предложили работу в Франции. Вслед за ним туда отправилась и Жанна, которая в течение года неплохо овладела французским языком. Но уже через несколько лет – в конце 90-х – семья перебралась в США, так как Александр, как химик-специалист, нашёл более престижную работу в американской фирме, которая изготавливает медицинские инструменты.
Почему «ласунак» лучше, чем «лакомство»?
Жанна отметила, что не сразу включилась в белорусскую жизнь в эмиграции, хотя всегдаинтересовалась белорусскостью: «Я выросла в Минске в русскоязычной семье. Моя мама родом из Заславля и училась какое-то время в белорусскоязычной школе, но дома не разговаривала на родном языке. Правда, она всегда говорила, что белорусский язык красивее русского. По её словам, белорусский «ласунак» гораздо вкуснее звучит, чем русское «лакомство». Больше всего мне запомнилось, с каким восхищением мама говорила: ««Ласунак» – такое милое и приятное слово, сами звуки как-будто успокаивают, ласкают слух человека».
Белорусский язык Жанна слышала в детстве от своих бабушек родом с Могилёвщины. Чудесным рассказчиком был и один из дедушек, который любил рассказывать белорусские были-страшилки. «Дедушка обычно рассказывал от своего имени то, что сам как будто пережил. Одна из историй, которую я помню до сих пор, была о том, как дедушка в детстве был на свадьбе. Он полез под праздничный стол, чтобы что-то поднять и увидел, что у кого-то из гостей были козлиные ноги с копытами – оказалось, что на свадьбу пришёл сам чёрт. Дедушка очень смешно рассказывал, как потом удирал оттуда».
Большое впечатление на Жанну произвёл случай, когда она впервые в Минске услышала белорусский язык. «Мне было тогда лет 10–12. Я возвращалась из школы с портфелем и на остановке услышала, как группа людей разговаривала по-белорусски. Это, наверное, были писатели. Их язык был настолько чудесным, настолько ласкал слух, что я, прибежав домой, закричала маме: «Мама, я слышала, что в городе по-белорусски разговаривают!..»
Было такое чувство, что белорусов здесь нет
В городе Милуоки (Milwaukee), куда семья белоруски переехала из Франции, белорусов, казалось, нет, подчеркнула Жанна. Только переехав поближе к Чикаго – в Нэпервилл (Naperville) женщина смогла выбраться в чикагскую белорусскую церковь. У Белорусского православного сообщества в Чикаго были тогда свои проблемы: всё меньше становилось представителей послевоенной эмиграции, а новые эмигранты не объединялись вокруг церкви.
«На многие белорусские мероприятия, проводимые при церкви, приходили белорусские евреи, члены чикагской организации «Земляки». Они разговаривали на чудесном белорусском языке и по-настоящему, искренне «болели» за Беларусь», – подчеркнула эмигрантка.
Путь к общественной деятельности
Спустя какое-то время Жанна включилась в общественную деятельность, хотя этот опыт был для нее абсолютно новым. Активистка начала собирать контакты белорусов, которые жили в Чикаго и окрестностях, но не посещали белорусскую церковь, чтобы приглашать их на специальные белорусские мероприятия.
В Беларуси люди боятся общественной деятельности, уверена Жанна: «Такая наша привычка – ничем не заниматься. У нас на родине большинство считает, что тот, кто занимается общественной деятельностью, делает это неискренне, за деньги, ради славы или ещё почему-то. В эмиграции люди переучиваются и понимают, что можно чем-то заниматься, потому что это нравится, потому что это веление сердца».
Мне стало стыдно, что я «молчу по-белорусски»
Постепенно включаясь в общественную деятельность при церкви, Жанна твёрдо решила, что заговорит на родном языке: «После стольких лет на чужбине, когда я хорошо выучила французский и английский языки, мне просто стыдно перед самой собой стало, что я не разговариваю по-белорусски. Наступил момент, когда я сказала себе «хватит», и в один день начала разговаривать в семье и со знакомыми по-белорусски. Сначала, может, получалось не так хорошо, как хотелось, но главное здесь – не отчаиваться».
Не поддавайтесь русификации!
Со своим младшим сыном Андреем, который родился в США, Жанна разговаривает по-белорусски, потому что хочет, чтобы он знал язык своих предков и гордился им. Полюбил и всей душой прикипел к белорусскому языку, культуре и истории и муж активистки Александр, который всячески поддерживает стремление жены. «Только, если он очень устал, то я тогда снова перехожу на русский, – добавила Жанна. – У него очень хорошие языковые способности, поэтому он довольно быстро научился говорить по-нашему».
Александр принимает активное участие в белорусских мероприятиях, которые организует его жена: в праздновании Дня Воли, Купалья, Дня поминовения усопших, Коляды и т.д. Однажды он даже играл Деда Мороза в новогоднем утреннике, выучив полностью на белорусском языке свою роль. «Не поддавайтесь русификации. Боритесь за свою родную землю и язык. Если не вы, то кто? – обращается к знакомым белорусам Александр. – Говорят, что русский язык «великий и могучий». А чем он велик? А чем он могуч?»
«Это, возможно, белорусский язык и культура оказали влияние на развитие русского языка», – добавляет Жанна.
Белорусские диалекты в США
В белорусско-русской семье в американском Нэпервилле гости могут выучить самобытное слова, которых не услышат в Минске, Гродно или Витебске. Например, Жанна, когда ездила в студенческие годы на картошку в Могилёвскую область, запомнила слово «цаўкі» (картошины, сваренные целыми в кожуре) и в эмиграции научила использовать его всю семью.
«В целом, когда я разговариваю по-белорусски с русскоязычными белорусами в Чикаго, то замечаю, что они также заражаются языком, и раз за разом в их разговоре начинают проскакивать белорусские слова», – отметила Жанна.
Возвращаться в Беларусь семья Жанны Чернявской пока не собирается. Правда, 12-летний сын Андрей признался, что планирует когда-нибудь переехать в Беларусь. «Может, куплю или построю там дачу», – мечтает подросток.
Виктор Шукелович, belsat.eu
