«Иной мир за барьером». Какой увидела Беларусь польская туристка (фоторепортаж)

«Белсат»: – Что вы знали о Беларуси перед приездом?

Кася: – Не намного больше того, что знает большинство поляков: что Беларусь – наша соседка, что там Лукашенко, что живётся беднее. У нас много сейчас обсуждают других восточных соседей, прежде всего, Украину и Россию. Хотя речь преимущественно о политике, о самих же странах совсем мало. О Беларуси слышно немного. Что рядом с нами такая тихая и довольно большая страна, где мало что меняется. Время от времени появляется информация, что кого-то там арестовали, но по сравнению с другими международными событиям это немного. Собираясь туда, я представляла, что попаду в некую альтернативную реальность, будто бы ехала в Польшу, в которой ещё не произошли демократические изменения.

«Б.»: – Заметна ли в Беларуси история?

К.: – Зависит, какая и где. Например, в больших городах (я была в Бресте, в Минске и в меньших – Пружанах, Заславле) заметен культ Второй мировой войны, то есть памятники. История также заметна в названиях улиц: много, например, улиц Ленина. Интересно, что для нас это история, а там как будто современность. У меня все эти «Ленины» и другие советские памятники вызывают смех. Что это за герои? А вот исторической судьбе городов внимания почти не уделяют. Старинных зданий осталось немного. Зато много старых автомобилей. Будто время остановилось.

По-настоящему давнее прошлое чувствуется в сельской местности: деревянные дома, часто очень красивые, и старые люди, живущие воспоминаниями, очень часто своим польским прошлым. Именно в деревнях я чаще слышала белорусский язык. Неужели он уходит в небытие?

«Б.»:  – А что шокирует поляка, который впервые приезжает в Беларусь?

К.: – Пустота, когда едешь по дорогам через леса и луга и не встречаешь по пути ни городков, ни деревень. Жаль, что не сделала снимков тех бесконечных пространств, потому что те дороги, ведущие через пустоту, – это явление. Как в американском кино дороги. В Польше дороги ведут через города, местечки и разлив предместий, полных реклам, складов, магазинчиков и лавок.

«Б»: Что о границе? 

К.: – Очень ощутимо, что она есть. Я давно уже не переезжала границу, на которой проверяют паспорта и копаются в багажнике. Это как будто бы проходишь сквозь ворота в иной мир, и те, кто там работает, заботятся, чтобы ты почувствовал, что переходишь на другую сторону. Пограничники в своих огромный фуражках себя важными, воей роли, похоже что только здесь могут проявить власть. Начинаешь чувствовать себя незначительным и кажется им только этого и нужно. Задумываешься, не сделал ли ты чего плохого и что с тобой сейчас будет. Однако когда вспоминаешь, что им не к чему прицепиться, стресс проходит и остается только интерес: что же там за границей и когда тебя наконец впустят?

«Б.»: – А какие белорусы люди?

К.: – Те, с кем я познакомилась, были милые и открытые, очень гостеприимные. Но в магазине или в привокзальном кафе – совсем другая история. Продавцы обычно отгораживаются стеной равнодушия, не обращают внимания на клиента. Работают как машины, которые выдают товары и инкассируют деньги. Хотя было и исключение. Один раз мы пришли в магазин уже после закрытия и пани внутри были чрезвычайно веселы –  было заметно, что они выпили. Сразу спросили нас: «Что вам, ребята, нужно?» И давай нам помогать, а одна обругала другую, что не старается. Не только потому, что они выпили, но мы отличались от постоянных вечерних клиентов – мужчин, покупающих дешёвое вино. Это было позитивное удивление белорусской торговлей. Подобная ситуация произошла и в другом месте, где заграничных туристов обслужили лучше, чем местных. Правда, договориться удавалось не всюду. На стадионе, где проходил матч Чемпионата мира, продавщица на мои слова: „One beer, please” попросту отвернулась. Ещё один момент, на который обратила внимание: люди, часто в трудных условиях, стараются приукрасить действительность, украсить свой дом, квартиру, чтобы придать серости человечность.

«Б.»: – Отличаются ли белорусы от поляков внешностью, стилем одежды?

К.: – Да, особенно женщины. Многие девушки выглядели словно с деревенской дискотеки, другие как с готической вечеринки. И это не результат запущенности, а наоборот, больших усилий, чтобы хорошо выглядеть. Часто одеваются действительно вызывающе. Однако впечатление от этого, что они себя уродуют. Может у них меньше денег или не из чего выбирать. Может в Беларуси нет всех тех сетевых магазинов, в которых польская молодежь проводит целые дни. Но люди стараются выглядеть хорошо, хотя у них другой вкус и возможности. За городом люди в основном ходят в рабочей одежде, унылой и дряхлой. Это, прежде всего, люди пожилые. Тяготы жизни наложили отпечаток на их лица и ладони.

«Б.»: – Чем белорусская деревня отличается от польской?

К.: – Много деревянных домов. Выглядят достаточно бедно, но зато очень красочно и по возможности ухоженно. В одном из домов в деревне на Полесье мы увидели пирамиду подушек в красиво вышитых наволочках, ковры, цветные покрывала. Везде идеальный порядок, словно это какая-то святыня. Интересно, что большее внимание здесь уделяют дому, а не одежде. Люди в белорусских деревнях измучены тяжелой работой, опалены солнцем, высушены ветром, они срослись с землей, на которой и благодаря которой живут. Стёртые ладони, старики без зубов, затемнённые катарактой глаза. Зато искренняя улыбка. Они охотно с нами беседовали, некоторые были рады как дети неожиданному и, наверное, приятному визиту.

«Б.»: – Ожидаемое ли впечатление произвел на вас Минск?

К.: – Минск меня ошеломил. Это было самое сильное впечатление в Беларуси. У этого города нечеловеческий масштаб, человек там почти как малый червь. Не видела раньше фотографий города, но ожидала больших проспектов, сталинской архитектуры. Но эти вездесущие многоэтажки, не такие, как в Польше, более разнообразные, вычурных форм! Некоторые очень высокие, другие очень длинные, некоторые как замки с внутренними дворами, иные с башенками или мозаикой, увенчанные террасами, похожие на космические корабли. Строительные площадки свидетельствуют о возведении новых, город расползается.

В Польше кроме панельных домов есть и другая архитектура, даже в хаотичной Варшаве есть старые районы, тихие уютные закутки, спокойные улицы. В центре Минска вроде бы есть старый город, но из-за нескольких отреставрированных зданий выступают многоэтажки-дворцы. А посреди микрорайонов – церкви с золочеными луковицами, это очень бросается в глаза.

Город кажется огромным (и есть таков). Это впечатление усиливают широкие улицы. Едешь по ним машиной и кажется, что город не кончится никогда, что это целый мир, соединенный эстакадами, тунелями и широкими улицами, по которым изредка проскользнёт какой-нибудь интруз-человек.

«Б.»: – Минск – это современный город?

К.: – Что же такое та современность? Большие дома, новые многоэтажки и огромные улицы? По современным широким шоссе ездят старые колымаги. Снаружи город выглядит современным – современный фасад, за которым встретишь запущенные подъезды, распад старых улочек. Может, «Макдональдс» – это современно? А вот пластиковые розовые жетоны в метро – точно нет. И будки с контролёрами у входа – это тоже некий реликт, зато очень трогательный, может благодаря им меньше безработных. Современна космическая Национальная библиотека, на которой рекламируют ночной клуб или пиво. Хотя признаю, что рекламы не так много, как в Польше. Если современность оценивать по количеству рекламы, то Минск среднесовременный. Это как раз хорошо. Современно выглядят спортивные объекты – застекленные, с большими парковками. В общем, надо признать, что Минск в этом своём раздутом масштабе имеет достаточно последовательный и цельный.

«Б.»: – Какие положительные стороны у Беларуси? 

К.: – Здесь достаточно чисто, чище, чем в Польше. По крайней мере на улицах, но в посещённых нами подъездах было грязно и воняло. В Минске и Бресте очень ухоженные вокзалы, на брестском нам даже приготовили кофе по-турецки на горячем песке! Дороги кажутся более безопасными, чем в Польше. Прежде всего, вследствие меньшего движения, но также из-за того, что дороги двуполосные, а на съезде с второстепенных дорог на главные стоят препятствия, которые заставляют снизить скорость. Позитивные в Беларуси именно люди, милые и открытые. Мы повстречали молодых людей, открывающих белорусский язык, что очень позитивно в ситуации господства русского языка. И эта сердечность … У меня такое впечатление, что поляки враждебно смотрят друг на друга. В Беларуси жизнь течёт медленнее, даже в Минске нет такой спешки, как в Варшаве, и это мне как раз очень нравится.

«Б.»: – А что не понравилось? 

К.: – Кроме нечеловеческого масштаба городов, большое количество бродячих животных, в основном собак. В Польше они были бы тотчас пойманы и помещены в приюты, хоть и оставляющие желать лучшего. Печально и то, что трудно найти принадлежность к белорусской культуре: повсюду русский язык, советские памятники, серп и молот на станции метро.

«Б.»: – Хороша ли Беларусь как объект для фотографа?

К.: – Чрезвычайно! У неё много характерных черт. Любой фотограф, кто не тут раньше,  мог бы просидеть месяц и больше и только фотографировать. Это попросту иной мир.

Мир, который уходит, как те помнящие «польские» времена старички в деревнях. И я наверняка туда вернусь.

«Б.»: – Из вашего рассказа следует, что Беларусь для поляка некий другой мир. Почему? Ведь из Варшавы до Беларуси дороги машиной всего 2,5 часа?

К.: – Но есть политический барьер, который разделяет наши страны. Он делит реальность на два разных мира. Пересекая границу, мы переносимся как будто во времени. Ощущается, что в Беларуси есть какая-то сильная власть, которая всё связывает и многое людям не позволяет. Люди приспосабливаются к условиям, в которые их поставили, и неизбежно они другие и живут несколько иначе, чем в Польше.

Беседовали Виктор Шукелович и Якуб Бернат, belsat.eu