О семье, вере и политике. Светлана Тихановская дала эксклюзивное интервью «Белсату»
Светлана Тихановская дала эксклюзивное интервью «Белсату» в Вильнюсе, куда ее вывезли по приказу действующих властей после президентских выборов.
Неожиданно стала политической личностью и получила поддержку большого количества беларусов, которые подписывались за ее выдвижение в кандидаты. Неожиданно, согласно честным протоколам ряда избирательных комиссий – стала победительницей на выборах президента Беларуси. Неожиданно, для себя самой, покинула страну. «Белсату» удалось побеседовать со Светланой Тихановской в Вильнюсе. Это первое после выезда интервью Светланы, в котором – ответы на вопросы наших зрителей. Беседовал Алексей Дикавицкий.
Расскажите о своей семье, о Микашевичах, где вы росли. Это правда, что ваша бабушка очень много разговаривала с вами по-беларусски в детстве?
Да, это правда. Я родилась в Микашевичах, Брестской области. Каждое лето мы проводили у бабушки в деревне. Она разговаривала не на чистом беларусском языке, но на трасянке. Но мы с детства слышали этот язык и могли на нем свободно разговаривать. Это не было для нас столь трудно, как сейчас для наших детей. Я могу говорить по-беларусски, хотя мне немного тяжеловато. У меня обычная семья, обычные рабочие родители. У нас очень тесная связь с мамой, с папой и с сестрой. Между членами нашей семьи есть любовь. Мы всегда поддерживаем друг друга.
Теперь вы в контакте?
Да, мы сейчас в контакте.
Как состоялась ваша встреча с детьми, когда вы уже приехали в Литву?
Это была очень теплая встреча, они очень скучали по матери. Это было очень трогательно для меня. Моему старшему сыну 10 лет, которые я с ним была день в день. Конечно, такая разлука для меня была неестественной. Мое сердце разрывалось на протяжении всего времени, которое пришлось быть без них. Я сейчас очень счастлива, что я здесь с ними.
Никогда не было такого, чтобы вы так долго не виделись с детьми?
Никогда.
Наш зритель из Кобрина спрашивает, верующая ли вы?
Я православная верующая. Вера для каждого, видимо, значит что-то свое. Я редко бываю в церкви, но считаю – если человек не ходит в церковь, это не означает, что он не верующий. Вера глубоко во мне. Опять же, возвращаясь к моей бабушке, она была певчей в церкви и мы в детстве каждое воскресенье туда ходили. Мы научились, как себя там вести и что делать. Иногда для души хочется сходить.
Помогает ли вам вера?
Можно так сказать, но, видимо, не в такой степени, как глубоко верующие люди привыкли об этом думать.
Следующий вопрос не простой, но если можете, то ответьте. Вопрос от нашего зрителя из Витебска: «Что произошло в кабинете Лидии Ермошиной, после чего вы решили выехать за границу?»
Извините, конечно, но даже сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Я не готова об этом говорить.
Вопрос от зрительницы из Пинска. Мы 10 дней ходили с флагом, шили флаги, рисковали, а власть не изменилась. Если дальше Лукашенко останется у власти и задушит протесты, что нам делать?
Вы понимаете, что только наше единство сейчас, наша вера в то, что мы все можем изменить, должна нами управлять. Мы не можем взять и опустить руки сейчас, потому что рискуют все и всем страшно. Но мы должны знать, что мы победим. Что только вместе мы сможем добиться самоуважения, добиться уважения со стороны властей, добиться того, что наше право на выбор признают и мы проведем новые честные и прозрачные выборы, где выберем себе нового президента.
Очередной вопрос от наших зрителей из Барановичей: «Светлана, мы всем сердцем за вас, голосовали за вас. Скажите, что вы наш президент. Объявите ли вы себя законно избранным президентом?»
Знаете, сейчас я понимаю, что для многих именно этот момент принципиальный, но на самом деле сейчас важно только то, что у нас украли право выбора. Это очевидно всем и каждому, что эти выборы проходили с многочисленными нарушениями. И эти выборы были сфальсифицированы. И сейчас невозможно узнать процентное соотношение и это уже не важно. Важно то, что у нас украли это право на честные выборы. И только новые честные, прозрачные выборы могут восстановить справедливость. Но эти выборы должны уже быть не с этим составом ЦИК, к которому у людей нет доверия. На эти выборы должны быть допущены все наблюдатели, не только белорусские, но и зарубежные. И только тогда мы сможем понять, кто на этих выборах победил.
Насколько я знаю, вы постоянно контактируете с лидерами стран Европейского союза. Скажите, что они вам говорят?
Лидеры всех стран, с которыми мне удалось пообщаться, поддерживают беларусский народ, поддерживают его стремление защищать свои права на голос, на мирные демонстрации, на честные выборы. Они видят в этом подвиг беларусского народа, что беларусский народ проснулся и наконец готов встать на защиту своих прав, которые должен иметь с рождения, согласно Конституции.
Они спрашивают у вас, стоит ли вводить им санкции против Беларуси, или нет?
Не спрашивают.
А вы против санкций?
Я не могу решать за других. Какие меры руководители предпринимают – это их позиция, мы никого абсолютно не просим о чем-то таком. Мы только благодарим всех за поддержку, за то, что они полностью понимают всю сложность ситуации и кризис, в котором сейчас оказалась Беларусь. Именно за моральную поддержку белорусского народа.
Вопрос из Солигорска. Мы рабочие предприятия «Беларуськалий». Если кого-нибудь начнут увольнять, сможете ли как-то нам помочь?
Во-первых, я хочу сказать спасибо всем рабочим, всем людям, которые решили таким образом проявить свою гражданскую позицию, которые не испугались и вышли на забастовки, потому что это легальный способ защиты своих прав. И как вы знаете, уже создано много инициатив помощи бастующим и есть процедура предоставления этой помощи. Сейчас, конечно, все это только в начале своего пути, но я уверена, что эти инициативы окажут помощь каждому, кто столкнется с лишениями и любой несправедливостью во время этих забастовок.
Вопрос из Гродно. Мы видим море бело-красно-белых флагов на акциях протеста. Означает ли это, что народ сам уже сделал выбор? Какой должна быть символика новой Беларуси?
Это хорошо, что у нас народ решает. Так и должно быть. Но на самом деле это не первоочередной вопрос. Что касается символики, народ сам решит в будущем, но уже после того, как будут проведены новые выборы, когда осуществится право людей свободно выбирать себе президента.
Похоже, что народ уже решил, люди выходят именно с этими символами, шьют их.
Значит народ так решил. Это его право.
Из Полоцка вопрос. Светлана Георгиевна, скажите, часто ли вам становится страшно? И что помогает вам преодолеть страх?
Страшно… так же часто, как страшно каждому человеку, который сейчас находится в Беларуси. Мне лично помогает только то, что я вижу объединенность белорусов, их стремление к защите своих прав. Это стремление людей к свободной Беларуси –единственное, что мне сейчас помогает. Я уверена, что и каждому белорусу сейчас помогает именно это ощущение единства. Ощущение того, что один за всех и все за одного. Человеческая поддержка друг друга – именно она сейчас важна.
Ваш муж сейчас находится в тюрьме. Мы все очень переживаем за него. Быть может, это не совсем этично задавать такие вопросы. Но то, что массово писали о поддержке им так называемого «Русского мира» – это правда или нет?
Я видела эти видео и я не знаю, когда они были сняты. Я бы не хотела их комментировать. И я уверена, что при возможности вы ему зададите сами вопрос об этом.
Вопрос из Минска. На каких условиях вы готова вернуться в Беларусь, на родину?
Если буду чувствовать, что я и мои дети в безопасности.
Это возможно при нынешней власти по-вашему?
Нет.
Получается так, что вы вернулись бы тогда, когда бы у власти не было человека, который сейчас управляет страной?
Да. И это большой стимул к тому, чтобы мы одержали эту победу.
Возможно, это интервью увидит на «Белсате» кто-то, кто сможет передать его содержание вашему мужу. Что вы могли ему сейчас сказать?
Я знаю, что он очень за нас переживает, но я хотела бы ему сказать, что я люблю его, думаю о нем каждый день. Чтобы он в нас верил, чтобы он верил в беларусских людей.
Скажите, у вас не было раньше такого опыта, речей перед большим количеством людей, но вы произносите все очень хорошо и спокойно, не срываетесь. Как так у вас получается?
Я вообще спокойный человек по своей натуре. Каждый раз все равно переживаю перед каждым интервью или пресс-конференцией, это все очень для меня тяжело. Но беру себя в руки, иду и делаю. Чего срываться, там же такие же люди как и я.
Скажите, если это не совсем частный вопрос, о котором вы не хотели бы рассказывать. Как вы познакомились с Сергеем? Как вы влюбились?
Мы познакомились с ним в клубе, где он был руководителем. Я пришла потанцевать, так и познакомились.
Сколько это лет назад было?
Будет 16 лет в октябре, как мы поженились. Познакомились – уже 17 лет назад.
Вам сильно его не хватает?
Очень.
Сколько вы уже не виделись?
Три месяца.
Светлана Георгиевна, как вы думаете, откуда столько зверства у этих так называемых правоохранителей, которые били людей? Это же тоже наши белорусы.
Я когда увидела эти фотографии, была настолько шокирована, что вообще очень долго не могла успокоиться, взять себя в руки. Потому что я не могла поверить и до сих пор не верю, что это делал белорусский ОМОН. Потому что, мне кажется, даже ОМОН в Беларуси хороший. И что они не способны на такое зверство. Я, конечно, не могу утверждать, но я не хочу в это верить. Ведь наши беларусы, они такие же как и мы люди. У них у каждого есть семья, есть родные. Для меня это… (пауза) вот не хочется мне верить, что там за этими масками прячутся беларусы, не хочется.
Много сейчас говорят о том, что этих людей предстоит судить за то, что они сделали. Как вы думаете, это правильно? Или они, просто можно сказать, выполняли приказ.
Если точно станет известно, что тот или иной человек это делал, то, конечно, он совершил преступление. Мы просили не выполнять преступных приказов. Но они этот приказ выполняли. Но я не знаю, личная ли это ответственность каждого силовика, который это делал. Я не знаю, как с ними нужно поступить. Думаю, что это должен все-таки решать справедливый суд. Но простить такое, конечно, нельзя. Каждый из них вообще должен спросить у себя, может ли он сам себе простить такие зверства. То, что делали с обычными людьми, то, как их избивали – это не о политике. Это садизм.
Скажите, пожалуйста, кого вы видели бы посредником в переговорах с Александром Лукашенко, если бы такие переговоры состоялись? Это какая-то страна, какой-то человек, какая-то организация?
Считаю, что этот вопрос должен решаться внутри страны, без вмешательства извне. Именно поэтому был создан Координационный совет, который мы предлагаем в роли посредника в переговорах с властью для решения того кризиса, который сейчас назрел в стране и для проведения мирных переговоров, чтобы мы пришли вместе к организации новых честных и прозрачных выборов.
А вы будете баллотироваться в этих новых выборах? Будет ли ваш муж? Который, естественно, должен быть освобожден.
Конечно, освобождение политзаключенных, это одно из требований всех бастующих, это одно из требований всего беларусского народа. Я не планирую сама (смеется).
Хватает уже политиков?
Да. Более чем.
Сейчас я попрошу вас посмотреть в камеру и сказать несколько слов беларусам. Тем миллионам, которые за вас голосовали.
Я бы хотела сказать не только тем беларусам, которые голосовали за меня, но и тем, кто голосовал за других кандидатов. У каждого есть свое мнение, но все должны понимать, что эти выборы были нечестными, непрозрачными и они были сфальсифицированы. Это значит, что украли наше право выбора. И мы должны это право себе вернуть. И очень хочется, чтобы кризис, который сейчас назрел в стране, быстрее закончился. Но он закончится только тогда, когда у нас будет налажен диалог между властью и народом. Но на это может повлиять только сам народ. Беларусы должны выстоять, забастовки должны шириться. Только в этом случае власть услышит людей и пойдет на этот диалог. Тогда мы создадим оптимальные условия ради проведения новых честных и прозрачных выборов и выберем себя достойного президента нашей страны для безопасного и светлого будущего.
