Год войны в Украине сделал очевидными для западных элит и общества определенные выводы, ранее почти не попадавшие в мейнстрим. Начавшаяся Россией война оказалась отличным средством проверки взглядов, политической эффективности, и развеяла многие мифы, которым поддались западные политики и лидеры общественного мнения.
Истинное лицо Путина
Российское вторжение в Украину стало точкой над «i», обнажившей природу путинского режима и современной России. В его основе лежит авторитаризм, своеобразный имперский национализм и милитаризм.
Надо признать, что в начале 1990-х в России состоялся короткий демократический карнавал, очень яркий для интеллектуалов, которые вспоминают его добрым словом, ведь в относительно плюралистических СМИ можно было публиковать что угодно. Однако одновременно из-за экономического обвала и, как следствие, огромной нищеты, это был карнавал «постный», «без мяса», и российский «простой народ» вспоминает его совсем с другими эмоциями. Тем более, что финал его выглядел безнадежно. Приходу к власти Владимира Путина предшествовал полный распад кремлевской системы и бесстыдная коррупция невиданных масштабов.
С самого начала и почти до настоящего времени Запад был склонен относиться к Путину как к несимпатичному, но все же партнеру. За последние 20 лет российский президент облекался в разные костюмы. В свое время он даже был почти прозападным экономическим либералом и модернизатором. Однако во время его правления появилось несколько признаков, которые показали, к чему он на самом деле стремится. А также то, о чем думает российская элита.
Мотив забрать у Украины «наше» присутствует у российских политиков давно. Например, во время Оранжевой революции 2004 года я помню телемост Москва-Крым – своеобразную демонстрацию ненависти к украинцам. В то время мэр Москвы Юрий Лужков, политический конкурент Путина, громогласно заявлял о возвращении полуострова. Признаюсь, что, как и многим другим, это тоже показалось мне тогда только политическим фольклором, пусть и сделанным за большие деньги. Но уже спустя 10 лет этот фольклор воплотился в реальность, и Россия оккупировала Крым. После массированной атаки на Украину 24 февраля 2022 года кажется, что все, кто рассматривал отношения с Россией как часть нормального порядка глобализированного мира, потеряли большинство аргументов.
Путин не понял принципов функционирования современного Запада, и полагал, что этот коллективный Запад (и особенно США, которые плохо выглядят после ухода из Афганистана) позволит ему изменить глобальный баланс сил – вот так, мигом. По-видимому, поверил собственной пропаганде.
Эта война послужила нам уроком, чтобы мы не верили в пораженческий бред. Мы столько раз слышали, что Украина – государство «на бумаге», пронизанное коррупцией и практически неспособное к жизни. В это верил и Путин. Между тем оказалось, что эта страна не только способна существовать, но и способна выжить в чрезвычайно тяжелых условиях войны.
Без боевого духа нет победы
Также выяснилось, какую роль играет боевой дух в войнах. Нередко т. н. реалисты говорят, что имеет значение только чистая сила. В нашей культуре на это отвечали иронией: «А сколько дивизий у Папы Римского?». И хотя поддержка Запада, деньги и оружие чрезвычайно важны, даже необходимы, Украина бы не выжила, если бы не моральный дух ее народа. И за последний год он был подвергнут огромным испытаниям. Более того, Россия достигает напрямую противоположного ее намеченным целям.
Украина в значительной своей части на протяжении нескольких столетий подвергалась сильному влиянию России – как культурному (как на уровне высокой, так и массовой культуры), а также влиянию межличностных, экономических и всяческих других отношений. Граница между Украиной и Россией на протяжении веков была довольно размытой. Этническую Польшу от России отделяли католицизм, давняя государственная традиция и специфическая социальная структура (большая роль и количество разного уровня шляхты). Она не впитала в себя ни русской культуры, ни образа жизни.
Украина, с другой стороны, казалось, приобретала ощущение отличительности очень медленно. Война, однако, неожиданно обнаружила определенный забытый парадокс украинской идентичности: она показала, что жители якобы русифицированного Востока – это несокрушимые защитники Украины. Потому что формирование определенных сообществ, включая нации, происходит неким непостижимым способом и намного сложнее, чем это может показаться желающим все упростить.
Феномен русскоязычных украинских военных широко распространен. На большинстве записей, сделанных на фронте, звучит русский язык. Россия атаковала именно южную и восточную русскоязычную Украину, которая была ближе к ней. И тем самым получила на своих границах самую антироссийскую страну Европы.
Это «достижение» можно сравнить с «натовизацией» Финляндии, как справедливо отметил Джо Байден. Как видим, даже русскоязычные жители Восточной Украины не оказались россиянами. И этот факт так же важен, как и то, что им в руки передали западное оружие.
Невозможно избежать сравнения российско-украинской войны с польско-большевистской войной. Польша, едва воссоединенная после разделов на три части, отличавшихся деньгами, официальным языком и действующим законодательством, разоренная мировой войной, выстояла и победила, потому что у нее были солдаты, которые хотели воевать и знали, за что сражаются. Украинцы, как и поляки в то время, поняли, что борются за свою жизнь, и будут или жить в своем доме, или навечно станут российской колонией. И вот с этим мы имеем дело в Украине. Думаю, что сегодняшняя война там будет вспоминаться примерно так же.
Конец времени безделья в польской восточной политике
В польском политическом классе была распространена вера в своеобразный «конец истории в нашей части Европы» (особенно после того, как Польша вступила в НАТО и Евросоюз) и связанную с этим возможность, или даже необходимость, полностью переориентировать свою политику на Запад. Вдруг мы почувствовали себя так, будто Польша географически находится там, где Португалия. Страны, лежащие за более чем 1000-километровой восточной границей, перестали быть важным субъектом польской политики. Остались только отдельные жесты и фразеология. Война показала, что нельзя – и невозможно – поворачиваться к этой границе спиной. Я надеюсь, что этот опыт привел к настоящей и прочной переориентации польской политики.
Однако война когда-нибудь закончится и есть шанс, что мы будем соседями с действительно сестринским государством (чтобы не употреблять дискредитировавшее себя слово «братское»). Взаимные польско-украинские отношения могут принести много пользы обеим странам и укрепить позиции восточной части Европы. Но они должны быть равноправными, справедливыми и основываться на конкретных проектах. Люди, которые вместе работают на общую пользу, всегда ладят лучше.
Послевоенная Украина будет чудовищно разрушенной страной, но также, вероятно, крупнейшей строительной площадкой и величайшей военной мощью в Европе. Нельзя также забывать, что следующее десятилетие она все еще будет постсоветской страной, и окончание войны не снимет всех проблем, которые та имеет. К этому надо готовиться, но все это не меняет глубинного смысла взаимного сотрудничества.
Необходимость укрепления политики безопасности, альянсов и военной мощи Польши выглядит очевидной, и это уже происходит, но мы также должны задаться вопросом, Какую политику мы будем иметь в отношении России в зависимости от вариантов окончания войны. Почти все поляки надеются, что Россия потерпит неудачу, но нужно учитывать различные возможности, включая и менее оптимистичные для нас.
Россия не исчезнет, какая-то форма российской государственности сохранится. И мы уже сегодня вынуждены рассуждать о различных концепциях политики в отношении этой страны. Послевоенная Россия может стать страной хаоса или недовольства, известного по Веймарской республике. Не стоит оставлять наблюдение за тем, что там происходит, и контакты с местной оппозицией только элитам Запада.
Следует помнить, что великая военная катастрофа, которую Европа переживает впервые после Второй мировой войны, является также возможностью для стран нашего региона Европы открыться заново.
Агнешка Ромашевская-Гузы, директор телеканала «Белсат» / Авер
