ПОСТАНОВЛЕНИЕ №7 Или Кто признал Купалу, Короткевича, Бородулина и Алексиевич тунеядцами и графоманами?
В Минске прошел XVII Съезд Союза белорусских писателей. «Мне хотелось начать свое выступление со слов: приветствую вас, тунеядцы и социальные иждивенцы», – поиронизировал в своем итоговом выступлении председатель СБП Борис Петрович (Саченко). Не случайно.
Съезд литераторов-тунеядцев
Накануне съезда вступило в силу позорное постановление №7 Министерства культуры РБ «Об определении перечня творческих союзов» – такое своеобразное поздравление авторов по случаю Дня родного языка и Всемирного дня писателя, состоявшихся накануне. Союз белорусских писателей – старейшее творческое объединение Беларуси – был исключен из ряда творческих организаций. Или ему просто не нашли место среди официально достойных? По сути, писателей приравняли к тунеядцам. Со всеми вытекающими.
Только представьте: Янка Купала, Якуб Колас, Иван Мележ, Владимир Короткевич, Аркадий Кулешов, Максим Танк, Пимен Панченко, Василь Быков, Рыгор Бородулин, Нил Гилевич, Геннадий Буравкин – всех их посмертно таким образом назвали трутнями, которые не работали всю жизнь.
Соответственно «Тутэйшыя», «Новая Зямля», «Людзі на балоце», «Каласы пад сярпом тваім» и многие стихи и песни, которые мы знаем еще со школы и навсегда, – это ничто, не работа, ничего не стоит. Выходит, так?
Все шесть Народных поэтов Беларуси были друзьями именно СБП. И сейчас – живые классики Анатолий Вертинский, Владимир Некляев, Алесь Рязанов, Виктор Казько, Леонид Дранько-Максюк, Андрей Федоренко и ряд других более молодых коллег, которые уже собрали или собирают всемирно известные награды, на книгах которых воспиталось не одно поколение, – они бездельники и бездари? Тем самым постановлением №7 отменяется и творческий стаж, который больше не идет в трудовую книжку. Написанные книги больше не учитываются в книге трудовой.
Говорят, Беларусь – нация поэтов. Но где насобирать столько поэтов, чтобы они вышли на улицы с маршами не только против Декрета №3, но и против постановления №7. Слишком много комических и глупых цифр на одну нацию.
К числу тунеядцев при таком раскладе принадлежит и единственная Нобелевская лауреат Беларуси по литературе Светлана Алексиевич, которая, к слову, выплатила государству с премии почти 200 тысяч долларов налогов.
Все они – «социальные иждивенцы». Сколько нужно потратить сил и времени, чтобы написать хорошее произведение? Ну, хотя бы приблизительно… Например, всю жизнь – на три сборники замечательных стихов (Анатолий Сыс) или несколько лет в вынужденной эмиграции (Владимир Некляев) на одну книгу «Так». Но теперь путь писателя – на биржу труда. Как вариант – можно приобрести справную специальность, переквалифицировавшись во фрезеровщика на заводе, как когда-то год сумел отработать другой нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Всемирно известный «народный» суд сам собой вспоминается… Не удержусь процитировать достаточно значительный кусок – очень красноречиво он подчеркивает нынешнюю ситуацию.
Постановлением народного суда Дзержинского района гор. Ленинграда от 13 марта 1964 года Иосиф Бродский за тунеядство был выселен из гор. Ленинграда сроком на пять лет.
Судья: Чем вы занимаетесь?
Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю…
Судья: Никаких «я полагаю». Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Мне). Сейчас же прекратите записывать! А то – выведу из зала. (Бродскому): У вас есть постоянная работа?
Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
Судья: Отвечайте точно!
Бродский: Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю…
Судья: Нас не интересует «я полагаю». Отвечайте, почему вы не работали?
Бродский: Я работал. Я писал стихи.
Судья: Нас это не интересует. Нас интересует, с каким учреждением вы были связаны.
Бродский: У меня были договоры с издательством.
Судья: У вас договоров достаточно, чтобы прокормиться? Перечислите: какие, от какого числа, на какую сумму?
Бродский: Точно не помню. Все договоры у моего адвоката.
Судья: Я спрашиваю вас.
Бродский: В Москве вышли две книги с моими переводами… (перечисляет).
Судья: Ваш трудовой стаж?
Бродский: Примерно…
Судья: Нас не интересует «примерно»!
Бродский: Пять лет.
(…)
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить Вуз, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно)… от Бога…
Судья: У вас есть ходатайства к суду?
Бродский: Я хотел бы знать, за что меня арестовали.
Судья: Это вопрос, а не ходатайство.
Бродский: Тогда у меня ходатайства нет.
Как и Бродский, Союз писателей не имеет своего здания – его выселили из Дома Литаратора уже несколько лет назад. Мало того, что гонорары сейчас мизерные даже в государственных издательствах (некоторым приходится издавать книги и за бесплатно – в независимых или искать спонсоров) – и это не для кого не секрет. И за членство в Союзе давно не дают квартир и поездок на Ислочь или на соседние курорты. Единственное, что остается – это честь и совесть.
Помню, когда меня пригласили подать заявление, и я проходила Секцию Поэзии СБП, мне было 16 (принимали, как исключение). Тогда еще был единый союз (без разделения на независимый и провластный). Рекомендации мне посчастливилось получить в том числе и от Рыгора Бородулина. А слова поддержки на съезде высказывал Нил Гилевич (несмотря на их мировоззренческие расхождения с дядькой Рыгором). Теперь понимаю – это была высочайшая честь, восторг и радость. На том же рассмотрении в очередной раз не приняли членов лит. сообщества «Бум-Бам-Лит». Помню, как спорили на этот счет, мол, надо иметь книгу. А потом, на моем первом Съезде, какими величественными, словно огромные деревья, которые ходили рядом с верхушками и корнями, – мне казались писатели, которых у меня даже язык не повернулся бы назвать коллегами – я просто их любила, как свое, знала их произведения наизусть и была счастлива с ним разговаривать, и прежде всего – слушать.
Еще с тех пор во мне созрело понимание, что тот, кто оскорбляет белорусскую литературу и белорусских писателей, оскорбляет меня лично. А это постановление оскорбляет. И не только современную литературу, но и литературу – той, какой она была, и той, какой ей быть. Нашу литературу. Нашу культуру. То есть – всех нас, белорусов.
Снова о графоманах
Казалось бы, этот срок был модный лет с дюжину назад, а сейчас и оскорблять им уже как-то некамильфо. Но некоторые – продолжают.
Очень нелепо читать у получленов СБП утверждения о советскости организации. Писатели и попали в список избранных творческих тунеядцев, так как прежде всего восставали и восстают против господствующей системы, всегда имели свой голос и смелость высказывать неудобную позицию – защищать язык, выступать в поддержку Куропат (сейчас), бороться за сохранение нашей культуры, независимости, национального достоинства и памяти.
Можно было бы написать, что «мальчики продолжают стоять на сцене Дома литератора со спущенными штанами и вторить нелепым байкам о белорусских классиках, пытаясь, как говорил Анатолий Сыс, «хоть за жопу ущипнуть, но прикоснуться к Вечности»». Но зачем. К уважению вынуждать – не стоит и невозможно.
Когда я впервые была на съезде СБП, а было это больше дюжины лет назад, Владимир Некляев, который номинально еще был председателем СБП, начал свое выступление, обращаясь к залу, так: «Здесь нет никого, кто против Беларуси…» . Но сейчас, к сожалению, есть.
Очень непонятная и странная тенденция – не ценит, оскорблять и валить в непростой ситуации своих же – и как хорошо, что в этой белорусской традиции периодически находятся исключения. Все книги и переводы, которые я имею на сегодня – это не благодаря союзу. Но все те убеждения в культуре, уважение к своим – это и благодаря ему.
Когда я была школьницей и подросткам – имела честь выступать со сцены Дома Литератора вместе с Нилом Гилевичем, Сергеем Законниковым, Янкой Брылем – это мое детство и моя юность. Это то, что i’m lovin’ it, от чего невозможно отречься или унизить. И книги всех людей, чьи фамилии я вспомнила в этой статье – среди мировой классики стоят в моей библиотеке, которая потом перейдет моим детям. Это звучит пафосно. Но это очень важно.
Никогда не стоит смотреть ни на кого сверху вниз (даже если этот верх только призрачность), если не помогаешь ему подняться. Особенно – если это твоя собственная литература и культура. Или протяни руку. Или хотя бы молча – давай, проходи. Найдутся те, кто имеет силы не толкнуть, а поддержать. А на добро – убеждена – нужно больше сил.
Из Заявления Секретариата ОО «Союз белорусских писателей» по поводу исключения СБП из перечня творческих союзов.
(…) Среди основателей нашего творческого союза в 1934 году были Янка Купала и Якуб Колас, Змитрок Бядуля и Янка Мавр, а в управлении им участвовали все без исключения народные поэты и писатели Беларуси, в том числе Михась Лыньков и Аркадь Кулешов, Янка Брыль и Василь Быков, Рыгор Бородулин и Нил Гилевич.
Мы считаем, что невключение Министерством культуры нашей писательской организации в число творческих союзов имеет политическую окраску и является позорным шагом, который вредит национальному и общественно-культурному развитию страны, провоцирует международный резонанс и негативно влияет на имидж нашего государства. ОО «Союз белорусских писателей» имеет десятилетиями подтвержденный высокий международный авторитет, вместе с 70 писательскими союзами стран Европы входит в Европейский писательский Совет, является действительным членом Генеральной ассамблеи Совета писателей Балтии.
От имени членов старейшей творческой организации страны требуем пересмотра постановления, принятого Министерством культуры, и возвращения нашему общественному объединению статуса творческого союза.
Валерина Кустова/ТП, belsat.eu
