Он поддерживал Евромайдан, но поехал защищать жителей Донбасса от «киевской хунты». Прошел Иловайский котел, ел собак и пьяный штурмовал украинский блокпост. 22-летний парень несколько месяцев воевал за идею и только в окопах понял, что стал жертвой «партии войны».
[vc_single_image image=”368351″ img_size=”large”]
– Мне 22 года. Живу в Бресте. До войны работал монтажником, получал хорошие по нашим меркам деньги около $ 1000 в месяц. Сейчас занимаюсь машинами и иногда езжу в Питер работать. Хобби – история и военная археология.
Юрась Высоцкий: Ну, теперь зарплату в 1000$ в Бресте непросто найти. И что ты вот так бросил нормальную работу и поехал туда, где убивают?
– Зачем? Это же чужая страна и чужая война.
– Я же не один такой дурак. У меня свои взгляды на эту войну, у меня несколько знакомых были по ту сторону окопов. И я уважаю их выбор и их взгляды. Это желание увидеть и почувствовать что-то новое. И у каждого, кто туда ехал, наверняка есть проблемы моральные, семейные, застой одним словом. Это политика, и каждый в меру своих возможностей оценивает происходящее. И люди разбиваются на 2 лагеря.
– Ты говоришь, у тебя свой взгляд на эту войну. Какой?
– В общем, это еще с Майдана началось. Я поддерживал тех, кто вышел на улицы в Киеве. Выглядело это все как стремление к лучшей жизни. Потом там появилась агрессия по отношению к русским, я, конечно, не москаль и не кацап, но это уже становилось странным. Они начали считать, что плохо живут из-за русских. Мне это стало неинтересно, считал что это их дело, добьются – молодцы, не получится – попытка не пытка. Потом Крым, референдум и последующее вхождение полуострова в состав РФ. Я не обратил на это внимания, там много странностей. Но как по мне, Армия РФ просто обеспечила безопасность проведения референдума. Люди сами хотели выйти из состава Украины. В Украине начался беспредел из-за отсутствия нормальной власти. Потом был Славянск, тогда я думал, что пройдет также, как в Крыму, но там армии РФ не было. Люди сами встали и не хотели выхода из состава незалижной. Они считали, что кормят страну: когда все скакали на Майдане– они работали и отправляли составы на продажу, а деньги шли в Киев. Ну и как все повернулось–все знают. Начались стычки. И я начал следить за новостями по обе стороны конфликта. И со временем я понял, что украинская сторона слишком много врет и скрывает, а так называемая Новороссия– это обычные люди, которые не хотели ломаться под новой властью.
И когда начался летний прорыв ВСУ я четко решил что поеду. И попал я тогда На ликвидацию Иловайского котла. А личный взгляд, по прошествии 7-ми месяцев– все продажны: как Украина, так и та же Новороссия. Мы один раз купили у украинских военных минометы, которые предназначались для обстрелов их же позиций.
[vc_single_image image=”368352″ img_size=”large”]
– Это были офицеры или рядовые?
– Офицеры. Воспользовались трофейной рацией и договорились. Они после нашего разговора даже канал не меняли около недели. И тот же офицер прекрасно понимал, что мы слышим их. Были и с нашей стороны крысы. Один мой знакомый из штаба отправил колонну на марше в занятый противником населенный пункт. В итоге около 150 погибших и 200 попало в плен. Но это был пик сражения за аэропорт. Когда была бойня, он уже двигался в сторону границы с РФ с круглой суммой в кармане.
– Расскажи про Иловайск.
– Иловайск мы замыкали со стороны н.п. Старобешево. Я тогда был гранатометчиком. Там был самый настоящий ад для ВСУ. Мы старались не убивать и принуждали сдаться в плен. Солдаты выбирались из котла, переодевшись в обычную одежду, прятали оружие в лесах, в озерах. Да там все боялись смерти. Моя рота не давала им выйти с оружием, на нас выдвинулась колонна танков, штук 5-7. И все думали, что нам жопа, мой РПГ7 не доставал, а противотанкового оружия у нас не было, в основном стрелковка и гранатометы. Но нам удалось их испугать, в итоге они вышли без потерь, а оружие и танки отдали нам просто без боя.
– На видео оттуда видно, как по украинцам стреляют, когда они едут через коридор.
– Было и такое, но уверен что они выходили с оружием и техникой. У них тогда были страшные потери.
– А у вас?
-Тоже были, но не так много. В моей роте один погибший и 3 раненых.
– У тебя есть семья?
– Семьей еще не обзавелся. Есть девушка.
– И она знала, где ты?
– Я сказал ей за пару дней до отьезда,она уехала в Варшаву и даже не стала провожать.
– А родители? Тебе не было их жалко? Я вот смотрю на фотки с похорон этого парня из Бреста, который там погиб. Аж не по себе становится.
[vc_single_image image=”368354″ img_size=”large”]
– Он был из Беларуси?
– Из Крыма. Белорусов я там встречал 2 раза, и оба были из восточных областей, Гомель или Могилев, точно не помню.
– Если бы была возможность вернуться на несколько месяцев назад, ты бы поехал туда еще раз? Не жалеешь, что побывал на войне?
– Я никогда не буду жалеть о том, что поехал туда. Я знал, что помогаю людям, и сам не один раз видел убитых украинцами мирных. У меня есть возможность поехать обратно, но воевать я точно не буду. Если вернусь, то просто, чтобы увидеться с товарищами и помочь сигаретами да новой обувью. Вообще это память на всю жизнь– то, что служил в разведке, дало свое, мы не сидели на месте и всегда случались интересные и веселые моменты, пожалуй, только это и хочется вспоминать.
– На что ты там жил? Тебе платили?
– Только свои и спонсорские. Я как комвзвода получал гуманитарку. И распределял между своими. Зарплаты у добровольцев не было.
– Что значит спонсорские?
– Был там гуманитарщик. Подкидывал на сигареты.
– Местный бизнесмен?
– Из Москвы. Этот мужик собирал деньги и на негуманитарную помощь: броня, ночники, прицелы. А «Спутник и Погром» нам БТР купили в РФ, но без орудия.
– А эти гумконвои из России, про которые столько шумели? Солдаты что-то получали?
– Это реально гуманитарка. Мы получали еду, консервы, колбасу, крупы. Но большую часть гуманитарки людям раздавали.
– Короче, на фронте ты не голодал.
– Иногда голодали. Были моменты, когда ели собак. Под Марьинкой это было. В основном еды хватало, но тогда из-за обстрелов привезти не могли.
– А местные как к вам относились?
– Добровольцев любили.
– С тобой воевали только добровольцы?
– В основном да, но были и местные. В моем взоде было 80% русских.
– А местных бойцов почему не жаловали?
– В нашем подразделении все хорошо было. А в других, чисто из местных… Они воровали, пили. И седели в ополчении только из-за зарплаты.
– А сколько им платили?
– $ 160 получал рядовой и до $ 350 офицеры. Негусто, но на жизнь там хватит. У всех же семьи.
[vc_single_image image=”368355″ img_size=”large”]
– А почему ты думаешь, что местные к вам хорошо относились? Может, они вас просто боялись? У вас оружие. Какие претензии вам можно предъявить…
– Нам местные носили еду на позиции: суп, мед, блины. Меня даже сватали, чтоб я девушку забрал оттуда.
– Хоть красивая?
– Да. Но по слухам шкура.
– А как там с этим на войне?
– Да никак, «Москаль» – парень из Москвы, нашел себе девушку, повориху нашу. Местные старались цепануть именно русских, у моего друга «Читы» была девушка продавщица из местного магазина.
– А как ты стал комвзвода? Ты служил в РБ?
– Нет. Я харизматичен и разбираюсь в военной стратегии. Это мое хобби.
– Оружием где научился пользоваться?
– Охота, страйкбол. Вот, кстати, моя киса.
– Что ты почувствовал, когда убил свою первую жертву?
– Наверное ничего. Когда стрелял, видел только его каску. Он был слишком высокий. Выше деревянного забора, через который я выпустил весь магазин и сложил его.
– Это был ближний бой?
– Метров 25-40. Второго и третьего в тот же день, гранатометом в окно.
– Помнишь сколько их всех было?
– Примерно да. Но называть цифру я не хочу.
– Какая уже теперь разница 1 или 101?
– После первого никакой.
– Ты знаком с «Моторолой», «Гиви»? Они вроде как самые титулованные в ДНР.
– С «Мотором» знаком, а «Гиви» даже не видел.
– И что думаешь про «Моторолу»? В украинских СМИ его называют монстром.
– Монстр не он, а его бойцы. Хотя и он не из робкого десятка. Отличный мужик.
– Ты же вроде как разочаровался в этой войне, и я так понимаю, что в идее Новороссии тоже?
– Раньше поддерживал, но с таким отношением больше нет. Вся власть продажная.
– Чувствуешь себя обманутым? Хотя, ты сам обманулся и туда поехал.
– Нет, не чувствую. Идею, ради которой я уехал, продали по пути. А я получил то, что ожидал.
– Ты не боишься, что в Беларуси тебя КГБ найдет? С точки зрения белорусского законодательства ты был наемником. Или я ошибаюсь?
– Наемник – это когда за деньги, а я их не получал, но если узнают –худо будет, это однозначно.
– Как развлекались, когда было спокойно?
– Б**! Не знаю, как и описать.
– Описывай, как было.
– Гонки на БМП. Однажды пьяные вдвоем уничтожили блокпост. Занимались скоростным разминированием. Пили водку с ВСУ.
– Это как?
– По рации случайно вычислили позицию коректировщика и договорились с ним водки попить. Он взял закуски и выпить. Мы тоже. Пили на нейтралке в кустах. А блокпост мы шмелями закидали и 15 автоматов принесли.
– Где ДНР взяла все эти шмели и прочее оружие?
– Хз… Трофейное, скорее всего
– Если бы в Беларуси началась война и Гомельская область захотела отделиться… Ты бы воевал за Гомельскую Народную Республику или за правительственные войска?
– Я бы не воевал. Обучал бы людей. Но за какую сторону– сказать тяжело, скорее всего, за правительство.
Беседовал Юрась Высоцкий, belsat.eu