Девушка добивается справедливого наказания для омоновца, который несколько раз ударил ее по голове дубинкой.
Светлана Соколовская (сценический псевдоним актрисы) встречала Новый год в гостях у мамы в минском микрорайоне Чижовка.
«По традиции в два часа ночи мы с подружками пошли на ёлку. Нас было пятеро – я, мой парень Саша и три подруги. Погуляли около часа, потом одна девочка поехала домой», – рассказывает она свою историю изданию «Солидарность».
Вокруг елочки было ограждение, перед которым компания разделилась.
Мой парень с одной из моих подруг пошли через один пропускной пункт, мы с подругой – через другой. Их пустили, а нас – нет. Сотрудник ОМОНа сказал, что концерт заканчивается через пять минут, и нам нечего там делать, – говорит девушка.
По словам Светланы, подруга возразила омоновцу, а в ответ услышала оскорбление. Подруга достала телефон и набрала 102. После этого сотрудник ОМОНа потащил ее в автобус. Соколовская побежала за ними.
На ступеньках автобуса этот сотрудник посмотрел на меня и резко хлопнул дверцей автобуса, специально, чтобы ударить меня по руке. От удара мне вырвало ноготь и защемило руку, – рассказывает актриса.
На крики сбежались люди.
«Мой парень подошел к омоновцу, ударившему меня по руке, и спросил его фамилию. В ответ он запихнул его в этот же автобус. Я побежала к дверям уже уезжающего автобуса. И тут почувствовала сильный удар по голове сзади. В глазах потемнело. Кто-то рядом сказал: «Нах*я ты ее ударил дубинкой?», – говорит девушка. – Помню, кто-то поймал меня под руки. Несколько раз я на пару секунд приходила в себя – и опять теряла сознание. Очнулась уже в «скорой помощи». В больнице мне диагностировали сотрясение мозга и ушиб кисти. Мне наложили шину».
Позже от очевидцев Светлана узнала, что омоновец ударил ее дубинкой несколько раз – просто она уже была без сознания.
«После этого из автобуса выпустили моего парня, чтобы он мог отнести меня домой, но забрали вторую девочку – за то, что она стояла перед автобусом, не давая ему уехать с места происшествия», – продолжает Соколовская.
Девочек отвезли в Заводское РУВД и продержали в камере до 3 января.
Когда я забирала подруг, обе девочки были сильно истощены! Я ужаснулась, когда увидела ноги одной из них после задержания – они были все синие! Подруги не хотят рассказывать прессе о том, что с ними происходило в автобусе, – боятся.
Утром 1 января из больницы Светлана поехала в Заводское РУВД, где написала заявление. Вечером она встретилась со следователем Следственного комитета Аскеровым, которому рассказала о деталях происшествия.
2 января Светлана позвонила следователю и узнала, что он передал заявление следователю Нестеровичу.
«Мне никто больше из Следственного комитета не звонил, и 5 января я поехала в больницу скорой помощи, в которой оказалась в новогоднюю ночь. Там я узнала, что для того, чтобы снять побои, мне нужно взять постановление в Следственном комитете, которое мне обязан был выдать следователь. Я поехала в Следственный комитет разбираться в ситуации и узнала, что следователь Нестерович передал мои документы другому следователю, а тот их потерял», – рассказывает Соколовская.
Направление на судмедэкспертизу Следственный комитет выдал девушке только через пять дней. Результатов судебной медицинской экспертизы Светлане и ее подруге, которая три дня провела в камере, на руки не отдали.
11 января Светлана получила письмо из Следственного комитета за подписью старшего следователя отдела Федоренко:
В письме мой адрес был указан с ошибкой – не тот номер дома. Но и это еще не все. Следственный комитет уведомил, что 10 января срок проведения проверки по моему сообщению о неправомерных действиях сотрудников отдела внутренних дел продлен до одного месяца – до «01 января 2018».
«Прошел месяц с того страшного дня – рука уже полностью в порядке, голова еще иногда немного болит, а звонка из Следственного комитета так и не поступило. Боюсь, как бы опять не потеряли материалы проверки», – говорит Соколовская.
Из троих пострадавших от действий сотрудников правоохранительных органов она единственная может говорить о происшедшем.
Моя подруга призналась, что когда встречает на улице милиционера, ей хочется убежать и спрятаться, – говорит девушка.
Считаю, что человек, надевший форму правоохранительных органов, должен защищать людей, в том числе и от насилия, а не творить насилие, прикрываясь формой. Я представить себе не могла, что в новогоднюю ночь на елке буду избита. Хочу, чтобы омоновцы, которые избивают людей просто так, не работали в силовых структурах. Тогда мы не будем бояться милиции», – добавляет Светлана.
По материалу Татьяны Гусевой