В прошлом году валовой внутренний продукт белорусской экономики вырос на 2,4%, и это первый положительный результат с 2014 года. Означает ли это выход из двухлетнего кризиса, и почему власти так хвалятся ростом золотовалютных резервов в феврале?
Одновременно переговоры о кредите Международного валютного фонда для Беларуси подвешены – в чем проблема?
Интервью с Камилем Клысиньским, аналитиком Центра восточных исследований из Варшавы, одним из главных специалистов по Беларуси, а также автором последнего большого исследования об экономике Беларуси в прошлом году.
«Белсат»: На всех главных страницах информационных изданий власти показывают, что у нас растет золотовалютный резерв. Что к этому привело?
Камиль Клысиньский: Он растет и падает – все очень быстро меняется. В конце года был довольно высокий уровень золотовалютного резерва – свыше $7 млрд. Потом наблюдалось падение на $800 млн. в течение одного месяца, января. Это было связано с выплатой долгов по евробондам. В феврале наметился очередной рост в связи с очередными евробондами. Это все очень нестабильно. Конечно, я понимаю, что власти любят похвастаться золотом, валютой, тем, что ВВП растет. Это важный аргумент для инвесторов и для общества в таком информационном понимании, что все стабильно с экономикой, если у нас хорошие резервы.
А реально что это значит?
Реально – не все так радужно, потому что если власти отказались от кредита МВФ, который, если бы до него дошло, обошелся бы гораздно дешевле, чем евробонды, на которые сейчас опираются валютные резервы. Я не говорю о золоте – это другое. Валютная часть резервов сейчас имеет две опоры – во-первых, это евробонды, которые дороже на 5-6% годовых, чем кредит МВФ.
Вторая опора – это займы от России и Евразийского фонда стабилизации и развития. Конечно, этот займ – государственный, политический, в контексте отношений между Беларусью и Россией.
Он дешевле, чем евробонды, но всё-таки он опасен тем, что еще сильнее привязывает Беларусь к России.
На сколько процентов сейчас Россия дотирует белорусскую экономику? Если сосчитать все вместе – все кредиты, самую дешевую нефть, которую мы приобретаем и перерабатываем, а потом перепродаем дороже?
Всё зависит от того, кто как считает.
Россияне посчитали, что за прошедшие десять лет они датировали Беларусь на $100 млрд, то есть примерно $10 млрд в год. Конечно, эти субдсидии сокращаются.
Это связано, например, с налоговым маневром в нефтяном секторе, что означает рост цен для Беларуси и падение прибыли от того, что Беларусь выигрывает в разнице между ценой нефти для белорусских получателей и других импортеров. Все это меняется, но не в хорошую сторону для Беларуси: субсидии сокращаются. Я считаю, что сейчас это гораздо меньше $10 млрд в год.
Тем не менее, в течение последнего года, согласно вашему докладу, у нас наблюдается тенденция роста белорусской экономики. Есть четкое улучшение – мы вышли в плюс с ВВП. Кто автор этого экономического успеха? Действительно ли правительство что-то сделало для улучшения экономики?
Как я утверждаю в своем докладе – и, надеюсь, правильно – вклад правительства в этот вопрос на самом деле небольшой. В основном это результат хорошей коньюнктуры на мировых рынках нефти, которая очень важна для белорусской экономики в связи с переработкой нефти на двух НПЗ – в Мозыре и Новополоцке.
Также хорошая коньюнктура на мировом рынке калийных, азотных удобрений – это тоже результат не большого, но все-таки роста в экономике России, на российском рынке, который очень существенен для белорусской экономики в качестве экспортного рынка. Все эти факторы повлияли сильнее, чем работа правительства.
Что касается правительства…
Тут, пожалуй, можно обратиться к IT-cектору…
Об этом я еще расскажу, это очень важно. Я хотел подчеркнуть, что на фоне пассивного и неуспешного правительства в области экономики, которое работает еще по советским традициям, выделяется Нацбанк, который является довольно активной структурой и прогрессивной по своему восприятию экономики. Несомненно, их заслугой является очень низкая инфляция в прошлом году, которая составила меньше 5%. Это меньше правительственного прогноза, что стало сюрпризом и для Нацбанка, и для всего правительства.
То есть, в принципе можно сделать такой вывод, что экономика Беларуси развивается на разных скоростях, а даже в разных направлениях, так? Как это можно объяснить? В чем парадокс белорусской экономики?
Самое главное, что сейчас происходит в белорусской экономике – это действительно, расходжение по векторам, по сферам. Грубо говоря – это было очень заместно в прошлом году и в начале этого – сейчас строятся две параллельные, отдельные экономики в одном государстве.
Как это возможно, и куда это нас приведет?
К сожалению, или к счастью – может, сейчас и не время это оценивать с моральной или качественной точки зрения – но так это и происходит. С одной стороны, власти консервируют (причем больше, чем, как мне кажется надо было бы) прежнюю модель.
Например, переговоры с МВФ – это хороший показатель, что белорусское государство не способно пойти на реформы, например, на реформирование госсектора, приватизацию – в этом вопросе все заморожено или почти все.
Может, напомним, что там произошло?Переговоры шли, о них очень много говорили в СМИ, но в итоге они ни к чему не привели, так как Беларусь не модернизирует должным образом этот сектор экономики.
Переговоры по кредитам подвешены, и никто этого не скрывает – и представители МВФ, и представители официального Минска. А главной причиной является нежелание белорусских властей пойти на реформы госсектора, который является самой большой частью белорусской экономики, а также самой наибольшей частью рынка труда. Это имеет свои политические контексты, свои полиитческие мотивации. С точки зрения Александра Лукашенко и белорусских властей это слишком опасно.
Чего нам ждать в 2018 году? Будут ли белорусы жить лучше, получат ли $ 500 зарплаты? Отразятся ли санкции, которые Запад налагает на Россию, также и на нашей экономике?
Это зависит от того, в какой сфере белорусы будут работать. Я еще не сказал про вторую экономику – современную.
В прошлом году – это было очень заметно – что власти в некоторых секторах готовы пойти на очень жесткие, беспрецендентные реформы, особенно в секторах, которые только создаются и не являются такой существенной частью экономики и рынка труда, как, например, госсектор. Я имею в виду прежде всего IT-сектор. IT-шники известны всем белорусам своими зарплатами.
И всех белорусов сильно раздражают – каждый бы хотел получать столько же.
Возможно да, но нужно подчеркнуть, что здесь все очень демократично: каждый может стать IТшником. Это зависит от его способностей.
Интервью показали в программе «Просвет» с Алиной Ковшик.
Фотографии Виктор Драчев/ Forum
