Максим Чыгунка: С марионетки хватит! Герой Новороссии обнаруживает, что Кремль охвачен постмодернизмом

Представьте себе книгу или фильм, где главный герой вдруг замечает, что что-то не так, и его жизнь идет не в реальном мире, а на страницах бумаги или на кинопленке (или, скорее, на электронных носителях информации). И вдруг, вместо того, чтобы играть свою роль, он начинает говорить об этом странном чувстве.

Недавно вышло интервью с бывшим лидером донецких сепаратистов Игорем Гиркиным-Стрелковым. Полковник Стрелков разочарован тем, что происходит в Донецке. Он считает, что проект, который начался, когда он со своим подразделением взял Славянск, был обманным путем завершен Кремлем, который, в придачу ко всему, свое поражение прикрывает началом операции в Сирии.

Кроме того, в конце интервью он произносит знаменательные слова:

«Это политика симулякра, да – привыкли к созданию симулякров и придумали, что можно их строить без конца, что можно реальную внешнюю политику заменить симулякром, реальную пропаганду – симулякром, войну – симулякром. Люди разучились что-либо делать – лишь бы сделать красивый фасад, чем-нибудь его подкрасить, позолотить и помыть».

 

 

Как обычный и бесхитростный офицер ГРУ и ФСБ вдруг использует незнакомое слово – симулякр? Что же это такое? Термин этот ввел в социологию французский философ Жан Бодрийяр (Jean Baudrillard) еще в 1981 г.



В основе его теории убеждение, что средства массовой информации, которые должны отображать действительность, уже давно потеряли контакт с ней и производят бесконечное множество знаков и символов, которые не имеют отношения к реальности как таковой. Таким образом, невозможно отличить вымысел от оригинала. Медиа, которые когда-то хотели быть отображением реальности, превратились в картинку, на которой изображены они же сами. Поэтому мы живем не в реальности предметов, символов или понятий, но в мире симулякров, которые умело притворяются тем, что когда-то было реальностью.

Бодрийяр считается теоретиком и критиком постмодерна – эпохи, которая все еще в процессе, она изменчива, а человек в ней подвержен манипуляциям, как никогда раньше.

Таким образом, Россия – это огромный симулякр? Интересно, что открытие постмодерновой России состоялось фактически уже на рубеже веков – благодаря роману Виктора Пелевина «Generation П». Писатель уже в 1999 году понял и описал, что возрожденная Россия после 70 лет существования Советского Союза строится, главным образом, не на учреждениях, а на СМИ. Отсюда превратная концепция, что Россией управляют не реальные политики и олигархи, а их идеи, разработанные в технике 3D. В связи с чем нужно заново придумать национальную идею – чем в постмодерновой России не занимаются ни философы, ни рекламщики.

«У нас тоже был…этот… коммунизм. А теперь он кончился, и никакой идеи нет вообще, кроме бабок.[…] России нужна простая, четкая русская идея, чтобы я мог любой суке из любого там гарварда на пальцах объяснить, чтоб они не думали, что мы там в России денег украли и железные двери поставили. Чтоб они, бляди, такую духовность почувствовали, как в 1945 под Сталинградом».

Такую задачу ставит один из персонажей фильма Вавилену Татарскому – свежеиспеченному копирайтеру. Большинство государств уже давно придумали свою идею – России пришлось это делать совсем недавно. И эта идея оказалась абсолютно постмодернистской химерой. Россия с флагом триколора и советским гимном превращается в постмодернистскую гидру: воспевает Советский Союз, победу над фашизмом, восстановленный храм Христа Спасителя, который посещает президент – в прошлом офицер организации, которая эту церковь разрушала. Возводит памятники Сталину и царям.

Кремлевская элита борется с глобализацией, словно западные левые, даже не скрывая дач, яхт и часов за миллионы долларов. Россия является одновременно консервативной, левой, пацифисткой, милитаристской, капиталистической и коммунистической. Внешний наблюдатель из демократической страны потирает глаза от изумления, как такой гибрид может существовать. Но он существует стараниями изощренной пропаганды.

И если в понимании Гиркина российская политика является творением симулякров, это означает, что реальная, хоть и скрытая идеология государства является своего рода пост-советским постмодернизмом. А озарение Гиркина можно сравнить с просветлением, которое приходит к герою Джима Керри в фильме «Шоу Трумана» или Гарольда Крика из фильма «Персонаж» («Stranger than Fiction»), который вдруг начинает слышать в голове голос рассказчика и понимает, что является героем чужого романа.

 

 

Гиркин – персонаж, который символизирует российское отношение к реальности. Офицер ГРУ и ФСБ, который любит облачаться в мундир белого царского офицера и бегать с себе подобными по воображаемым полям сражений. И вдруг такого человека убеждают (либо он получает задание) организовать «спонтанное» восстание на Донбассе во имя освобождения его жителей от «фашистской» хунты. И на территории, на которой никогда не было этнических конфликтов, вспыхивает уже настоящая война, в которой гибнут тысячи, а сотни тысяч вынуждены бежать.

Все это происходит при активной поддержке российских СМИ, которые в течение нескольких месяцев вызывают атмосферу истерии, обвиняя украинцев во всех преступлениях, в том числе, в распятии детей на главной площади Славянска. Сам Гиркин – человек-симулякр – писатель фэнтези, офицер ФСБ, которому кажется, что он офицер царской армии, вышедший на войну с Украиной, которую российские СМИ сравнивают чуть ли не с войной против Третьего Рейха и Отечественной войной.

Этих два символа, священных для россиян, очень тщательно отделили от их истинного значения во имя сиюминутной политики. Гиркин – идеальный кандидат, чтобы умереть где-то в окопах Донецка, всё же возвращается в Россию и живёт в достатке с прекрасной невестой.

Неизвестно, бежал ли он из Донбасса, потому что не хотел играть по сценарию, навязываемому ему Москвой, и вышел из Славянска без боя. Но, таким образом, он не предоставил российским СМИ права говорить про донбасский «Сталинград» и восславлять героическую гибель его защитников. Либо совсем наоборот – ушел по российскому сценарию, в соответствии с которым Новороссии не быть никогда.

Гиркин, которого, по всей видимости, удушает роль человека-симулякра, заваливает сеть своими селфи в объятиях невесты. Как бы желая доказать всем, что он – человек из плоти и крови, а не поблеклая икона войны с «украинским фашизмом».

Симулякр критикует Кремль за создание симулякров.

Теперь Гиркин обнаруживает, что он и российский народ живут в какой-то постмодернистской изменяющейся реальности, где важна внешняя оболочка – изображение в телевизоре или видео в интернете. Вчера мы освобождали Донбасс, а сегодня боремся с терроризмом в Сирии. Кроме того, призыв Путина западноевропейских стран к созданию антитеррористической «антигитлеровской коалиции» сам по себе является идеей использования старого символа в полном отрыве от соответствующего контекста. Что будет завтра? Завоевание нежилой Арктики? Экспедиция на Марс? Никто не знает.

До России западные интеллектуальные течения всегда доходят с опозданием, и, когда уже укоренятся, превращаются в карикатуру. Так было с марксизмом, так это и с постмодернизмом. В основе постмодернизма лежит дистанция и ирония, предполагается, что большинство вещей – это творения, и постмодернистские художники заигрывали с аудиторией. В России это выглядит по-другому – русские, и, прежде всего, их власти, со смертельным уважением относятся к созданному ими миру. Вчера #Крымнаш, сегодня #Дамаскнаш.



Политику России можно рассматривать с точки зрения постмодернистской игры, как постоянное жонглирование симулякрами. Этим занимаются ушлые политтехнологи и специалисты в области манипуляции и рекламы, которые верно идут по пути, предложенном Джимом Джармушем, который однажды сказал:

«Крадите все, что вдохновляет вас или дает пищу воображению. […] Аутентичность не ценна; оргинальности не существует».

Распятый мальчик в Славянске – сюжет, взятый из «Игры престолов», Боинг над Донбассом сбил вставленный в фотошопе на карту из Googlе украинский Су-27, присутствие Путина на телевидении не отражает его календарь, а является запрограммированной серией заранее заготовленных телевизионных «консервов».

К сожалению, это не просто жонглирование телевизионными картинками, сообщениями и видео, созданными интернет-бригадами. Существует нечто, что заставляет не забывать, что есть реальность за пределами телевидения и интернета. Ракеты, выпущенные россиянами на войне в Украине, как оказалось, были оружием в создании следующих симулякров. А семьи убитых и тысячи беженцев столкнулись с жестокой, неоспоримой реальностью.

Максим Чыгунка, belsat.eu