Усадьба в Жибартовщине
Как сейчас выглядит усадьба рода Домейков в Жибартовщине.
Не доезжая полтора километра до Дятлово по вильнюсскому шоссе, справа можно увидеть одинокий указатель на Жибартовщину, рядом с мостом через речку Дятловку. Интересно, что на картах Жибартовщины нет, в лучшем случае указан «усадебно-парковый комплекс» без названия, а то и вообще пустырь. Рядом есть деревня Жиборты, но это не то.
Когда по грунтовой дороге подъезжаешь ближе, становится понятной такая топографическая «конспирация»: жизнь отсюда ушла и неизвестно, когда вернется.
Дядя вырезал свое имя на валуне в фундаменте
Усадьба Жибартовщина, которая в литературе иногда фигурирует как «Жыбуртоўшчына», известна со второй половины XVIII в. В 1812 году ее собственником стал предводитель дворянства Гродненского уезда Игнацы Домейко, дядя того самого героя Чили. На валуне в фундаменте усадьбы, сохранилась надпись «1819 R Ignacy DOMEYKO».
Младший тезка попал на воспитание к дяде в молодые годы, когда остался без отца. Именно здесь жил будущий путешественник, блуждая по пейзажному парку, который растянулся вдоль прудов, читая книги из библиотеки дяди в деревянных беседках.
Как известно, позже судьбу младшего Домейко сложилась бурно: общество филоматов и царские репрессии, участие в восстании 1831 года, во время которого Игнацы, которого приняли за шпиона, едва не был расстрелян своими же, эмиграция и, наконец, приглашение в Чили на должность профессора химии и металлургии.
В Чили Домейко сделал фантастическую карьеру: стал ректором университета в Сантьяго, автором многочисленных научных работ, в конце концов – национальным героем.
Последние годы жизни Домейко писал здесь мемуары
На родину, в Жибартовщину, Домейко вернулся, когда ему было уже за 80. Дело в том, что именно в этом имении поселилась его дочь Анита, которая вышла замуж за племянника отца Леона, который как раз вернулся из ссылки после Восстания 1863 года. Среди пастырских пейзажей и деревенской жизни Игнацы занимался творчеством.
Валун, вмурованный в фундамент усадьбы
В Жибартовщине Домейко написал первую часть своих мемуаров, продолжал работу над книгой «Мои путешествия». Особенно ценными являются его воспоминания про гениев своего времени: Адама Мицкевича, Яна Чечота, Эмилию Плятер, пылающие страницы Восстания 1831 года и др.
Через пару лет, вернувшись в Чили, Домейко умер.
Читайте также >>>> Драма Дому Мураўёва ў Горадні
Символично, что последним собственником усадьбы был также Игнацы Домейко, который якобы закрыл символическое круг, который был начат тезкой в 1819-м. Вместе с женой Марией они успели эмигрировать на запад в 1939-м, перед приближающейся «красной грозой». В советское время в усадьбе размещался сначала детский приют, позже – больница для больных туберкулезом.
Потолок провалился, да сразу в подвал
Больница и была последним учреждением, которое приютили усадебные стены. Но медиков здесь нет уже последние 15 лет, сторож исчез лет 10 назад. Местное начальство какое-то время пыталось продать усадьбу, вместе с прилегающей территорией. По одной информации покупатель все-таки нашелся – Дятловский бизнесмен, по другой – комплекс до сих пор ничейный.
Местные жители
За бесхозные времена в усадебном доме провалился потолок, причем сразу в подвал: словно небо под землю. Каменная коробка целая, хозяева же строили на века, а вот внутренние перекрытия уничтожены почти до основания.
О старом интерьере напоминают разве покрашенные в синий цвет мощные резные двери с металлическими заклепками.
«А вы что, купить хотите?» – переспрашивает местный житель, который собирает вилами сорняки. Говорит, что собственника нет и все скоро рухнет – еще пару лет и пройдет. «Здесь ведь… герой Чили и Польши жил!» – добавляет случайный знакомый и просит сигаретку.
В списке наследство не проходит
Действительно, на стене усадебного здания – мемориальная доска по-белорусски о Домейко, словно для еще большего позора. А вот другой таблички, которая бы свидетельствовала, что дом является историко-культурной ценностью, нигде нет.
Нет Жибартовщины и в республиканском списке наследия. То есть, если собственник для усадьбы даже и появится – сделать со зданием и парком он сможет все, что захочет: склад, кабак, площадку для страйкбола…
В отличие от Венесуэлы, белорусское сотрудничество с Чили скорее символическое. Белорусское посольство есть в Аргентине, чилийское – в России, и хватит. В Минске появилось разве что почетное консульство, которое занимается «преодолением визовых барьеров», да и то – для официальных делегаций. Руководитель, конечно, местный.
Своим Домейко считают и поляки, но денег из польских фондов не хватит на все наследие Западной Беларуси. Возможно, со временем упомянут своего Домейко и белорусы: главное, чтобы усадьба достояла.
АК, АХ, belsat.eu
