Маск купил Twitter, Facebook «сдулся», Министерство информации собирается регулировать алгоритмы. Что происходит с соцсетями?
Сильно ли Twitter изменится после того, как его купил миллиардер Илон Маск? Станут ли хуже Facebook и Instagram от того, что слишком потеряли в рыночной стоимости? И нужно ли воспринимать всерьез слова министра информации Беларуси о «регулировании алгоритмов соцсетей»?
27 октября на мире соцсетей обрушились несколько новостей, которые вряд ли были неожиданными, но вызывают вопросы.
Читаем новости вместе с медиаэкспертом и аналитиком проекта MediaIQ Павлюком Быковским.
Что с Twitter?
Глава SpaceX и Tesla Илон Маск наконец завершил сделку по Twitter. За год он успел начать покупку за $44 млрд, отказаться от покупки (потому что якобы ему не раскрыли количества ботов среди аккаунтов), вновь согласиться и наконец прийти в офис компании со своей раковиной. Последнее – игра слов: sink значит «раковина» или «тонуть/стекать», а фраза let that sink in значит «прими это», «живи с этим».
27 октября Маск и Twitter закрыли сделку, Маск написал, что «птичка на свободе». Но ему пришлось успокаивать рекламодателей: соцсеть он купил, потому что хочет лучшего будущего для человечества, и не сделает ее токсичной площадкой без правил. Но волнуются и некоторые американские демократы (ведь Маск – республиканец и сторонник свободы слова для заблокированного в Twitter Дональда Трампа), и некоторые украинцы (ведь Маск предлагал сдать России части территории Украины), и некоторые тайваньцы (ведь Маск предлагал отдать контроль над Тайванем коммунистическому Китаю).
Стоит ли пользователям беспокоиться за судьбу Twitter? Быковский отвечает: Это зависит от взглядов пользователей. Если взгляды правее, то это должно только успокаивать, если нет – можно рассуждать.
«Но Маск делает довольно яркие заявления регулярно, а из этих заявлений не всегда можно понять, что он будет делать», – замечает Быковский.
Относительно Twitter Маск обещает, что соцсеть останется местом для дискуссий людей с разными взглядами, а фраза об освобожденной птице может значить, что он откажется от того, что называет цензурой. Быковский говорит, что с точки зрения свободы слова может стать и лучше, а может и хуже: Twitter внедрял ограничения, поскольку было много фейков, лжи, необоснованных популистских заявлений, теорий заговора.
По мнению медиаэксперта, Twitter это «не национальное, а планетарное достижение, которое нужно сохранять». Будет хорошо, если при смене хозяина не рухнут «качества, за которые мы любим Twitter». Но пока можно комментировать только слова, а не конкретные действия или назначения.
А что думают твиттеряне?
«Белсат» спросил известных беларусских пользователей Twitter, что они думают о покупке соцсети Маском.
- «По этому поводу ГУБОПиК, кажется, завел аккаунт в Twitter и начал отвечать под моими твитами на беларусском языке, – рассказывает @gypsynkov. – А так – я не думаю, что будут какие-то радикальные изменения. Есть надежда на добавление редактирования, но все останется как обычно. Ну и разбанят Трампа».
- «Я об этом вообще не думаю, правду говоря, – смеется @lessprit. – Но считаю, что после этого приобретения удалить аккаунт Трампа уже будет невозможно, если он вернется».
- «Спасибо за то, что интересуетесь моим взглядом, но кажется, что ничего особенного не произойдет», – отвечает @iamitbeard.
Что с Meta?
Компания Meta, являющаяся материнской организацией над Facebook, Instagram и WhatsApp, в конце лета 2021 года имела рыночную капитализацию в $1 трлн. Но в 2022 году капитализация компании почти непрестанно падает – уже осталось $263 млрд. Компания вылетела из топ-20 американских в рыночной капитализации. Основатель Facebook Марк Цукерберг объяснил падение доходов макроэкономическими проблемами, конкуренцией (в том числе в рекламе – с Apple) и затратами на долгосрочные проекты. Под последним, похоже, прежде всего имеется в виду проект «метавселенной», на котором Meta теряет миллиарды, а заинтересовать им пользователей не может.
Значит Meta будет показывать нам больше рекламы, чтобы компенсировать потери? Быковский говорит, такие новости о рыночном весе предназначены больше для инвесторов. Да и совершенно разные дела – рыночный вес согласно информации с биржи, цена потенциальной продажи компании и ее защиты. Сейчас вряд ли стоит ожидать увеличения количества рекламы на платформах, считает медиаэксперт.
С рекламой на Facebook действительно есть проблема, только другая. Быковский рассказывает: после 24 февраля и начала полномасштабной войны в Украине Meta ввела серьезные ограничения для рекламы «из другой юрисдикции», чтобы на политику одной страны невозможно было влиять из другой. Из-за пределов Беларуси реклама на Беларусь всего, что относится к общественно-политическим темам, сделалась почти невозможной.
«В результате оказалось, что для управляемых режимом СМИ ограничений нет, а для СМИ, которые должны были перевезти редакцию за границу, ограничения возникли, – рассказывает Быковский. – И эта ситуация влияет по крайней мере на доступ к альтернативной информации».
Дело в том, объясняет он, что алгоритмы Facebook и Instagram рассчитаны на межличностную коммуникацию, информацию от пользователей. Медиа, чтобы показать больше постов пользователям, нужно платить за рекламное продвижение. «Вирусное» и «органическое» продвижение, когда пользователи сами распространяют интересующую их информацию, почти перекрыто для беларусских независимых СМИ: в Беларуси пользователи боятся ставить предпочтения и делиться публикациями СМИ, причисленных властями к «экстремистским».
Это может привести к тому, что на Facebook более доступными станут пропагандистские материалы. Да и много дискуссий сейчас ограничено: события острые, пользователи оскорбляют друг друга и попадают под блокировку по правилам сообщества. Такими темпами, видит медиаэксперт, Facebook может вскоре превратиться из площадки для дискуссий в площадку, где, как в российском парламенте, «не место для дискуссий».
Что с Министерством информации?
Министр информации Беларуси Владимир Перцев заявил, что «мы подходим к вопросу регулирования алгоритмов социальных сетей», потому что «каверзные алгоритмы формируют определенное мировоззрение детей», «сейчас это вполне идеология».
То есть будут договариваться на большую цензуру с российским VK и китайским TikTok, а Facebook и Instagram, как в России, заблокируют и назовут «террористами»? Быковский говорит, что это просто слова, потому что такие решения – не уровень министра.
Но режим Александра Лукашенко и Мининформ в частности уже писали письма российскому «Яндексу», чтобы тот перестал показывать в ленте нежелательные в Беларуси медиа, вспоминает Быковский. «Яндекс» прислушался. Но сервис «Яндекс.Дзен» купила фактически государственная российская компания VK. Не было примеров сотрудничества VK с Министерством информации Беларуси, но были примеры сотрудничества с Министерством внутренних дел, поэтому может быть, что и VK пойдет на ограничения беларусских СМИ в доступе на ее площадки и покупке там рекламы.
С TikTok все сложнее, рассказывает медиаэксперт. С одной стороны, компания лояльна к местным законам, с другой – после ряда скандалов принимала заявления о поддержке свободы слова и (в отличие от российских соцсетей) заинтересована в работе на рынках демократических стран. Поэтому TikTok будет «твердым орешком».
Что касается Facebook и Instagram, то Беларусь вряд ли станет их блокировать, считает Быковский: более вероятно, что там останутся читаемыми только государственные пропагандистские ресурсы, так зачем такое запрещать?
Алесь Новоборский / Авер belsat.eu
