«Мне хочется, чтобы он дожил до суда». Олег Гарбуз о смерти Лукашенко, шансе для Беларуси и чиновниках-приспособленцах
На YT-канале «Белсат LIFE» состоялась премьера эпизода «Приснилось» абсурдистской антиутопии «Процессы». В определенном министерстве все начали видеть один и тот же сон. Сон, который в разных вариациях видели многие беларусы, – о смерти Лукашенко. Главную роль министра Николая Ивановича в этой серии сыграл свободный купаловец Олег Гарбуз.
– Каковы были первые впечатления от сценария?
– Этот сценарий не простой. Это не обычный сериал, не вот эти, которые можно назвать «Слезы на подушке» или «Сопли на подушке». Тут сразу видно, что людей прорвало на творчество.
Мне кажется, что такая история могла случиться. Здесь, может, чуть больше художественного преувеличения было, но могли, например, два человека увидеть один и тот же сон, и могли случиться подобные этим события. Просто ребята [Андрей Кашперский и Михаил Зуй. – Прим. ред.] довели их до определенной степени маразма, а остальное – это уже искусство.
– Какое это министерство?
– Ой! Ну, глядя на то, что там они не особо над чем работают, может, и Министерство культуры. В каком министерстве у нас вообще могут работать?
– Вот каким-то же руководит Николай Иванович. Какой он – кроме того, что невыспавшийся и перепуганный?
– Он все же человек, не функция. Человек, который был готов поменять свою точку зрения, правильно? Он был готов стать уже на другую сторону, но не случилось.
– Но ведь он был готов встать на другую сторону не по своей воле, а под влиянием, как тогда казалось, неизбежного.
– Ну, да. Но все равно он рисковал. Можно назвать его флюгером. Он чувствует течения. Чувствует, откуда ветер веет, и готов приспособиться, а значит, он живой по крайней мере.
– Возможная победа протеста в 2020 году также была бы смертью Лукашенко. Как тогда вели себя чиновники, приходившие в Купаловский договариваться с работниками театра?
– Они все были растеряны. Мы тоже особо не знали, что делать на самом деле. Ну, но они были более растеряны, так как под ними шаталось все, весь их мир мог накрыться. Они не знали, что сказать, они не знали, чем аргументировать, кроме лозунгов вроде «Народ и партия едины». Нам проще было психологически, потому что мы знали, что мы правы.
– Не пожалели никогда о выборе, сделанном в 2020 году?
– Двадцатый год был нашим началом. Мы сейчас в состоянии еще тех пертурбаций, которые происходят, – ничего не остановилось, ничего не закончилось. Революции могут длиться десятилетиями. И то, что мы проявились, – это очень здорово. Мы показали, какие мы есть, чего мы хотим на самом деле.
– А вы представляли когда-нибудь смерть Лукашенко?
– Не хочу, чтобы он просто взял и умер, это несправедливо, я считаю, в отношении всех нас. Мне хочется, чтобы он пожил, чтобы дожил до суда. Пусть пока держится старик.
– Что для беларусов, по вашему мнению, будет означать его смерть?
– Конечно, конец диктатуры Лукашенко, ведь она же очень персоналистская. Он вот на неделю заболел, вывалился, и сразу там посыпалось, сразу весь этот крысятник зашевелился. Они просто почувствовали шкурой, что может быть. Когда он исчезнет, начнутся шатания изнутри, один будет тянуть на себя, другой на себя – и для нас это будет время возможностей.
– Не проспали ли мы свой шанс три года назад?
– Нет, я думаю, мы не проспали. Это Лукашенко проспал свой шанс в 2020 году. Если бы он собрался тогда, как многие ему советовали, на самолет, – собрал свою семью и улетел, его бы может даже и не искали особо. Ему бы простили многое. Он имел шанс сдать власть спокойно, но он очень сильно связал ее со своей жизнью. Мы сделали то, что нужно, а он ошибся. Он перешел точку невозврата.
– Задам вопрос, который задавала в сериале секретарша Юленька: а что же нам теперь делать?
– Нам нужно спокойно делать свое. То, что приносит удовольствие, то, что позволяет держаться на поверхности, чтобы не утонуть. И как-то беречь себя и тех, кто нас окружает.
