В Беларуси задумали сносить хрущевки. Что с ними не так – и почему лучше не сносить
Хрущевки имеют много проблем, но их снос, скорее всего, создаст новые беды. «Белсат» поговорил с беларусскими экспертами по архитектуре о том, что делать с советским жилищным наследием.
Бывший председатель Мингорисполкома, вице-премьер Анатолий Сивак 27 октября озвучил идею сноса хрущевок Александру Лукашенко. Он предложил сносить хрущевки, требующие капитального ремонта, и оставлять только фундамент, на котором строить новые здания. Лукашенко идея понравилась – он сказал «считать это принятым» и вносить предложения.
То есть, сейчас в Беларуси нет конкретных планов сноса хрущевок. Трудно предсказать, когда они появятся и какого количества домов будут касаться. Неизвестно даже, что на их месте хотят строить: современные дома приблизительно той же площади или «человейники».
«Белсат» обсудил идею Сивака с двумя беларусскими архитекторами, пожелавшими остаться анонимными.
Что такое хрущевки
Восточная Европа, включая Беларусь, сильно пострадала во Вторую мировую войну, буквально стояла в руинах. Первое время в Советском Союзе вместо разрушенного жилья строили многочисленные бараки, а также отдельные дома в стиле неоклассицизма. Первые прозвали «сталинскими бараками», вторые – сталинским ампиром или просто сталинками. В конце 1950-х в СССР разработали серийные многоквартирные дома по примеру немецких рабочих поселков.
Чтобы разрешить жилищный кризис, вызванный войной и урбанизацией, во времена советского правителя Никиты Хрущёва решили строить без «архитектурных излишеств». По всему СССР в 1960-е возникли почти одинаковые максимально дешевые здания – чаще всего панельные пятиэтажные.
Дальнейшее развитие советских панельных домов назвали брежневками по имени следующего генерального секретаря КПСС. Но то, что было после брежневок, уже не называли горбачёвками или лукашенковками.
Сколько зданий относить к хрущевкам, на самом деле неизвестно. Например, в 2019 году «Комсомольская правда» писала, что в Беларуси было 2568 хрущевок (четверть кирпичные, три четверти панельные) общей площадью свыше 10 млн квадратных метров. Но в других источниках называли самые разные цифры, общую площадь оценивали от 7 млн до 25 млн м².
Чем плохи хрущевки
Здания имеют плохую репутацию – нередко их пренебрежительно называют «хрущобами». Претензии самые разные: от слишком тонких стен до внешней неэстетичности.
Хрущевки очень стигматизированы временем своей жизни и жизни людей в них, говорит одна из собеседников «Белсата». Она вспоминает, что квартиры в таких домах иногда обзывают «бабушатниками», что иногда жалуются на тесные кухни, темноту или холод, ассоциируют с советской и ранней постсоветской бедностью.
Строили хрущевки из расчета на короткий срок, около 50 лет, но это рассчитывали с запасом прочности. Если за зданием и коммуникациями не ухаживать и не ремонтировать, то действительно они испортятся или разрушатся. Вторая собеседница рассуждает: плохая репутация хрущевок может объясняться тем, что люди не знают, что с ними делать. А в головах людей откуда-то появляется ошибочная мысль, что «дешевле снести, чем реконструировать».
Жилое пространство в хрущевках действительно маленькое, так как они строились по причине «миллионам людей совсем негде жить». Но современная квартира в модном жилом комплексе может быть меньше квартиры в хрущевке, да и в квартирах можно делать перепланировки. Хрущевки действительно очень неэнергоэффективны, но это нетрудно решить утеплением. В хрущевках нет лифтов, они не рассчитаны на маломобильных людей – но и это можно решить во время реконструкции. Также можно заменить инженерные сети, с которыми по возрасту имеют проблемы хрущевки.
Собеседники упоминают и проблемы с пространственной организацией районов, где строили хрущевки. Очень часто это рядовая застройка, когда дома ставятся один за другим без разделения на частные и общественные пространства. Такой подход упрощал деление застройки на очереди (этапы) строительства, упрощал ряд технологических процессов. Но в современной застройке проблемы с пространственной организацией тоже есть – и имеют те же корни. Это можно решать разными подходами с привлечением жителей и жительниц к обсуждению. И это не решается одной лишь постройкой детской площадки во дворе – но и не решится одним лишь строительством нового дома на месте старого.
Почему лучше реконструировать, а не сносить
По интернету много лет ходят снимки «немецких хрущевок» после реконструкции – например, такие. Или такие фото реконструированных советских хрущевок из российского Калининграда, бывшего немецкого Кёнигсберга. Одна из собеседников «Белсата» замечает, что видела, как в 2023 году в Минске построили дом, который на 100% выглядел как реконструированный немецкий дом 1960-х. Она спрашивает: раз умеем так строить, то может, умеем так реконструировать?
«Также важно понимать контекст в котором мы сегодня живем: у каждого и каждой есть тот или иной опыт столкновения с указами, законами и их изменениями не в лучшую сторону для горожан, – констатирует собеседник. – Как результат, изменения не вызывают доверия, а всегда есть ощущение, что тебя обманут или обидят.
У нас есть достаточно понятные эмоции, когда мы слышим, что что-то сносится: это недоверие. Это первое, что мы чувствуем, когда нам что-то обещают.
В этих условиях недоверия если принимать какие-то радикальные решения, это обязательно вызывает стресс у всех людей. Это отдельная проблема: вот у нас живет N тысяч людей в хрущевках. И мы понимаем, что при принятии этих решений мы вызываем постоянный страх у тех людей, которые получат “письма счастья”, что их будут сносить».
Само то, что нынешние новости можно понять как «мы снесем все», а не «мы снесем то, что невыгодно реконструировать», может вызвать у людей страх за личное имущество – а это никак не повысит комфорт жизни людей. Обе собеседницы не ожидают, что в нынешних условиях выселение, переезд и компенсации принесут радость большинству жителей хрущевок.
Коммуникации можно заменить, стены можно утеплить – это уже делают в Беларуси со старыми зданиями. В архитектурной практике, рассказывает одна собеседница, есть также понятия реконструкции с модернизацией и реконструкции с достройкой – можно и лифты пристроить, и балконы, и дополнительные жилые метры. Можно строить какие-то дополнительные элементы и отдельно от здания, чтобы дворы не были угрюмыми.
Состояние зданий, конечно, разное, добавляет вторая собеседница. Нужно исследовать каждый отдельно, но в целом здания серийные. То есть не нужно будет разрабатывать тысячи уникальных проектов, а выбирать из типичного набора технических возможностей реконструкции, что сделает реконструкцию дешевле. Но при этом ничто не мешает «поиграться с дизайном» в любом случае – это не так сильно скажется на цене.
К тому же, в районах хрущевок за несколько поколений сложились свои общности людей, сложилась инфраструктура, есть озеленение. Если вместо пятиэтажек построят 20-этажные дома, отношения между соседями будут уже совсем другими – если вообще будут. Ответственность соседей за общую территорию может стать ниже, чем была, когда все друг друга знали. Социальная инфраструктура, которая рассчитывалась на пятиэтажки, может не справиться с большей плотностью застройки – а это затронет даже соседние с уплотненными районы.
Угроза сноса уже сейчас нависает над многочисленными частными одноэтажными и двухэтажными послевоенными домами, замечает вторая архитектор. Это, напоминают наши собеседницы, ограничивает возможности людей делать что-то со своими квартирами: если ждешь, что через три, пять или десять лет дом снесут, то зачем делать что-то со своей квартирой? А ждать сноса можно и 10, и 20 лет.
И если здание снесли, добавляет собеседница, можно еще много лет ждать инвестора и застройщика, которые захотят прийти на эту территорию. Даже если представить, что на месте снесенного начнут строить новое, то на замену хрущевок уйдет не один год. Так, за 2022 год в Беларуси ввели в эксплуатацию (PDF) 4,2 млн м² жилья, из которого 1,8 млн м² приходилось на частные, не многоквартирные дома. А тех хрущевок как минимум на 7 млн м², а то и на все 25 млн.
«Сносить дешевле»?
Беларусский «Институт жилья» в 2017 году оценивал один только снос хрущевок в $7 млрд, а строительство на их месте нового жилья – в еще по крайней мере 14 млрд. Собеседницы «Белсата» рассуждают: чтобы сказать, дешевле или дороже будет реконструировать хрущевки, нужно сначала понять, чего хотим добиться: повысить энергоэффективность, увеличить плотность населения в районе, сделать красивее?..
Большая проблема при сносе старых зданий – вопрос компенсации. Нередко те, чьи дома сносят, жалуются, что им предлагают на замену неадекватное количество квадратных метров, что выселяют далеко, что рыночная цена замены ниже того, что было. Не гарантировано, что бюджеты рассчитают так, чтобы удовлетворить большинство.
Если нужно уплотнить, то можно не сносить хрущевки, а застроить заброшенные территории заводов или снести неэффективные заводы и застроить их территорию новыми домами, замечает наша собеседница.
Собеседницы отмечают, что в бюджет нужно заложить еще и тот строительный мусор, который образуется от сноса зданий. И что делать с теми горами разных материалов, которые останутся? Если просто вывезти на свалки, это плохо скажется на экологии.
Проекты уровня «снести все хрущевки» трудно реализовать даже в очень состоятельных западных странах, резюмирует одна из архитекторов. Это огромное количество жителей и огромные объемы работы, а если принять такие решения за один день, будут только стресс для людей, неадекватные компенсации и финансовые потери.
Алесь Новоборский / ИР belsat.eu
