О «блатных», еде, деньгах, сексе и свободе. Михаил Жемчужный рассказал, как выжить политическому на зоне

«На зоне не надо выживать – там надо жить», – утверждает бывший политзаключенный Михаил Жемчужный. Преподаватель и кандидат наук, он провел в заключении 6,5 года, получил там три новые профессии, написал две научные книги и «почувствовал себя человеком», отправив на пенсию и в отставку ряд полковников.

Как выжить в заключении, Михаил Жемчужный рассказал «Белсату» за скромным столиком с кофе и шарлоткой.

Про чиф и зоновские «Наполеоны»

Конечно, там надо жить! Смотрите, на зоне столы даже вкуснее нашего бывают. Таких спецов в готовке тортов здесь не найдешь. Торты там готовят на выход осужденных из ШИЗО (штрафного изолятора) или ПКТ (помещение камерного типа – «крытка» на зоне). Это называется «встреча». Весь отряд, а там 100 человек, сбрасывается, у кого что есть. Снимают дверь с петель, на них кладутся коржи, потом все шлифуется сгущенкой, крошится печенье, шоколад, опять сгущенка, а потом опять коржи – и вот зоновский «Наполеон» готов. Размером со стол, всем хватает.

А торт с чаем едят. Точнее – с чифирем, чифом. Пачка чая на трехлитровую банку заваривается. Густой такой получается, вязкий. Пить его невозможно. Спирт, я вам скажу, легче заходит, чем такой напиток. Спаси Боже! Ко мне здесь местные авторитеты заходили. Естественно, они без чифа просто не умеют. Заварили как положено. А я его и на зоне не употреблял и не уважал. Но традиция есть традиция – как единение какое-то, ритуал. Все нутро переворачивается, когда пью…

Хватает ли там еды и чего не хватает?

Правду скажу и, думаю, меня поддержали бы остальные сидельцы, что еды там хватает. Я как злостный нарушитель только одну базовую величину мог тратить в магазине, жил только на той еде, которую давали в столовой. А нормальные люди и 2 базовые или даже 4 отоваривали, а если на улучшенных условиях содержания – то даже 8 базовых в месяц разрешается.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/nado-dva-raza-v-den-vykrikivat-ya-ekstremist-brestchanka-rasskazala-kak-v-sizo-izdevayutsya-nad-ee-synom/

Питаются зеки три раза в день. В столовой ежедневно картофель, на обед или на ужин. Ежедневно обязательно что-то мясное. По закону положено 100 г мяса или 90 г рыбы. В Горках в основном в котлетах давали. А борщи такие, что я на воле таких не ел. Они, во-первых, густые были – аж ложка стоит. Высший пилотаж! Поварами обычно – чеченцы, а они же умеют готовить.

Любимое блюдо? В понедельники, когда делал обход начальник колонии, в обед давали картошку с тушенкой. Натуральная тушенка, которая, наверное, еще со времен войны на складах лежит. Чтобы меня кормили на свободе так, как на зоне, я бы занимался чисто наукой и горя не знал бы! (Смеется)

Но витаминов не хватало. В мясе их нет, в чифе тоже. Зелени никакой не дают. Поэтому страдал. Когда в «тройке» сидел, то там елочки растут, из иголок завар делал – пить невозможно, но необходимо. Ну а эти, как я их называю, «омоновцы в белых халатах», витаминов никаких не выдавали.

Что лучше передавать на зону?

Прежде всего – сигареты. Это валюта. Если у тебя есть сигареты, можешь достать что угодно. И я бы советовал переводить деньги на личный счет: на отоварке можно приобрести все: и яблоки, и мандарины, и лук, и капусту, и шоколад.

Зек может потратить ту сумму, которая ему разрешена. Ну, 4 базовые величины, допустим, плюс кормежка – так даже слишком. Дают бумажку, идешь на отоварку – никаких денег на руки, разумеется. А там – список продуктов, которые можешь приобрести в киоске. Единственное ограничение бывает – на сахар. В Горках – не более полкило можно было брать на месяц.

На какую зону лучше не попадать?

Я побывал в пяти колониях: в «тройке» («Витьба»), в «десятке» в Новополоцке, в 14-й (Новосады), 11-й (Волковыск) и 9-й в Горках.

Куда лучше не попадать? Конечно, в Горки. Но туда попадают только «второходы», злостные рецидивисты, такие, как я. (Смеется) Но тот, кто пойдет по первой, туда не попадет. Есть специальные колонии для первоходов, это «тройка» и раньше была «десятка». Про другие не скажу, потому что там не сидел.

Все прописано, это закон: если ты впервые попадаешь в места лишения свободы, не должен пересекаться ни в тюрьме, ни на зонах с теми, кто сидит там второй или третий раз. Это хорошо. Потому что рецидивисты – это люди, которые прошли через все, и, если туда попадает несведущий человек, это, знаете, как очкарику-отличнику влезть в драку с дворовой шпаной. С тобой что угодно могут сделать.

Специальных колоний для политических нет. Хотя я, например, подавал такую идею администрации колонии и в ДИН (Департамент исполнения наказаний) писал. Просил, чтобы определили специальные места для тех, кто не поддерживает «воровские» традиции, чтобы были отдельные секции и отдельные отряды. Так из ДИН ответили, что создание таких секций не предусмотрено нашим уголовно-процессуальным кодексом.

Скажу так: сейчас будет много политических, и нужно, чтобы они консолидировались, чтобы могли организованно противостоять провокациям как со стороны криминала, так и со стороны администраций.

Про заезд на зону

Приёмка на зоне хорошо отработана, когда впервые заезжаешь. «Смотрящие» за колонией очень культурно все оформляют. И именно они определяют судьбу осужденных. Смотрят, кто ты: со свалки, с теплотрассы или из университета доцент. Смотрят, как ты физически подготовлен, есть ли дефекты.

Но первый вопрос – в чем нуждаешься. Обязательно выдают сигареты и тут же наливают чиф – происходит, как говорят, вливание в семью криминала. И здесь есть тонкость. Если ты выпил этого чифира, взял сигареты, то у тебя есть обязанность все остальное время отбывания наказания уделять внимание «общаку». Если у тебя что-то есть: сигареты, конфеты – на тот же стол кладешь.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/23-02-2021-vshi-vas-v-kamere-mnogo-sami-ih-davite-yan-solonovich-o-86-dnyah-na-okrestina/

Каждый человек, который попадет в колонии в сложные условия, не будет оставлен наедине с проблемами. То есть там своеобразная солидарность тоже есть. Будто бы воры и бандиты вокруг, но ведь тоже люди.

Как себя вести и кто такие «обиженные»?

Нужно правильно себя вести на приёмке. Не заноситься. Никакой излишней гордости, никакого расхваливания своих достоинств. Пусть ты хоть 4-кратный чемпион по боксу, тебя убьют, если ты так поставишь себя. Пусть ты с двумя чубами на голове, сделают дураком, и так быстро, что не успеешь оглянуться, как станешь последним человеком.

Черты твоего характера – на поверхности, их сложно замаскировать. Какой ты человек есть, таким и будешь сидеть, так к тебе и будут относиться. «Смотрящие» – отличные психологи.

Но если туда попадает человек, у которого есть какие-то половые извращения, если он обидел девушку, изнасиловал несовершеннолетнюю, если низость какую совершил пожилому, за которую посадили, то в общую семью такие не принимаются. Живут отдельно и считаются «обиженными», осужденными низкого статуса. Они не имеют права питаться и жить вместе с остальными. Там, где зоны разбиты на секции, у осужденных низкого статуса своя секция. Они выполняют грязную работу: обслуживают бани, санузлы, вскапывают запретительную линию («запретку») вокруг зоны.

Кого «опускают» и как с этим жить?

Есть такое понятие – «опустить». Если человек совершил преступление в самой колонии, например, что-то украл («скрысятничал»), или был пойман на каких-то запрещенных половых контактах, или сам рассказал, что пользовался какими-то грязными методами – такая информация расценивается негативно, и осужденного сразу же изолируют. То есть с таким осужденным никто не сядет за стол, никто не будет с ним пить чай и, естественно, ему дорога, как говорят, в «гарем» – к осужденным низкого статуса.

Однако никакого насилия криминал над ним не чинит. Если человек сам признает, что совершил преступление, если согласился с тем, что ему объявлен низкий статус, то добровольно занимает это положение, и никаких претензий к нему нет. Нет такого, чтобы кого-то насиловали и принуждали к грязному сексу. Если ты не хочешь по понятиям заниматься грязной работой – пожалуйста, заплати там три-пять пачек сигарет, и эту работу будет делать тот, у кого нет доходов.

Невозможно лишиться статуса, если он тебе объявлен и ты его принял. Если ты действительно ему соответствуешь – назад дороги нет. Но если ты достойный человек и зарекомендовал себя чистым, но тебя подставляли, провоцировали и ты признал его, на свободе этот статус не действует. И никто из зеков тебе его не выставит – запрещено понятиями.

О личном опыте и достоинстве политзаключенного

Я сам с этим столкнулся. Начальник колонии № 9 полковник Лопатко заявил, что получил звонок от следственных органов КГБ, будто я особенно опасен для Беларуси и руководства страны, и чтобы мне обеспечили самые жесткие условия. Заявил это при первой же встрече, и это выглядело как приказ подчиненным, в присутствии которых он это говорил. Они должны были прессовать меня, чтобы сломить. Как прессовать? Ну да, попытаться направить меня в «низкий статус». То есть спровоцировать такую ситуацию, чтобы я туда попал. Способов много. Могут облить чаем, который пьют осужденные низкого статуса, или, например, ты взял сигарету у осужденного низкого статуса – и сразу же становишься зэком низкого статуса. Без вариантов. Все жестко.

Но в моем случае было так. Когда я приехал из колонии в Волковыске, в Горках сообщили, что через этап прошла малява (записка) из прежней колонии, будто бы я брал шоколад за юридическую помощь осужденным в той колонии. Это была ложь. Я хорошо знал, что это преступление, если ты с человека, который сам нуждается, что-то берешь на зоне. Это считается низким поступком. Записку передали «смотрящему» по колонии Саше Лису. Он вызвал меня в свой «кабинет», так сказать, прочитал ее и объявил мне низкий статус.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/10-02-2021-dlya-nas-bolshe-net-chernogo-i-belogo-tolko-chernoe-otets-direktora-press-kluba-privozit-emu-peredachi-za-150-kilometrov/

Я, в свою очередь, сказал, во-первых, что никогда в жизни ничего не брал, а во-вторых, что оттуда не могла такая информация прийти, потому что врать зэкам нельзя. Я заявил ему, что не принимаю низкий статус и буду его оспаривать на самом высоком уровне, вплоть до «смотрящего» за Беларусью. Так и сделал. При помощи друзей был сделан запрос в прежнюю колонию, и оттуда пришла записка, в которой не подтвердили то, что мне вменяли, потому что такого не было и не могло быть. Пришли две записки, чтобы этот статус отменить. Но отступиться для «смотрящего» было бы потерять авторитет, и Лис не согласился официально объявить об этом, а записки уничтожил. За это позже был переведен в колонию в Волковыске, и там «блатные» его за ложь избили и объявили «нечистью». Он очень пострадал за это сотрудничество с администрацией.

После моего освобождения местные представители криминала посетили меня, пожали руку и осудили Лиса за сотрудничество. То, что я самостоятельно не признал этого статуса и не пошел в отряд к осужденным низкого статуса – это делает мне честь, потому что я отстоял свое достоинство.

И я победил этих, как их называют, «ссученных» (те, кто сотрудничает с администрацией).

Победил и администрацию, которая не смогла дискредитировать политзаключенного, не смогла запугать и создать условий, чтобы унизить все наше движение. Хотя было тяжело, но я пронес честь политзаключенного абсолютно чисто, горжусь ею даже больше, чем званием доцента и кандидата наук.

А Лопатко, кстати, отправили на пенсию. Полковники на пенсию просто так не уходят. Считаю, это была моя победа.

Чего ждать от администрации?

Если «заезжает» в колонию человек, осужденный, скажем, за насилие над милиционером по ст. 364 УК, то он будет восприниматься в колонии, безусловно, как герой. Потому что война с ментами – постоянный процесс, что у криминала, что у политзаключенных. Таким осужденным будут уделять знаки внимания и уважения.

Если за организацию массовых беспорядков? Что бы там на самом деле ни было, зэки их тоже будут считать героями.

Но есть зэки, которые сотрудничают с администрацией, а та, разумеется, получает приказы, чтобы таким осужденным создать показательно жесткие условия отбывания. Так что, возможно, криминал, который сотрудничает с администрацией за какие-то подачки в виде конфет и сигарет, будет провоцировать и пытаться каким-то образом унизить, настраивать остальных против. И будут, возможно, провокации, чтобы таким осужденным выставить низкий статус. Поэтому нужно быть очень бдительными…

Но, еще раз повторяю, все эти гадости могут происходить только по инициативе администрации колонии.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/26-02-2021-dejstvitelno-li-sushhestvovala-terroristicheskaya-gruppa-avtuhovicha-analiziruem-gromkoe-delo/

Есть ли на зоне изнасилования?

Ну, грязный секс случается везде, где угодно, не только в «гареме». В местах, где большое скопление мужчин, это случается. Физиологические потребности, так сказать. И геи же те самые туда тоже попадают.

Я далек от этого, но за пачку сигарет предлагают, за чай, и некоторые соглашаются. И есть специально оборудованные помещения для этого. Но делается только с согласия. Никого никто к этому не принуждает. Насильно – никого и никогда, ведь это уголовное преступление, и если это раскрывается, люди получают еще один срок.

Какая там медицина?

Омоновцы в белых халатах. Я их не зря так назвал. Меня там, пожилого человека, лишили лекарств, которые были необходимы. Это аспирин для разжижения крови, витамины, кальций. А потом врач поставил мне диагноз, что у меня повышенное давление. Но я перед посадкой проходил медкомиссию, и я знал, что мое здоровье в полном порядке – хоть в космос отправляй.

Так вот, я был сторонником того, что врачам нужно верить, ведь они выполняют свою гуманную функцию. Но мне дали эти таблетки от повышенного давления. Я два-три дня попил – и начались глюки: черти на стенах да красные пауки на полу. Приседаю – и подняться не могу, в глазах темнеет, не могу по камере двух шагов сделать с матрасом – сознание теряю. Понял тогда, что лучше пусть инсульт будет, чем такое. Мозги – это же мой рабочий орган, инструмент, и я его берегу, поэтому я категорически отказался от тех таблеток. Уничтожал, выбрасывал, согласовав со своим защитником. Сообщил, что такое происходит, чтобы остальных каким-то образом предостеречь.

 

У медиков есть такое понятие, как «симптоматическое лечение». Когда не зуб, не голову, не желудок лечат, а дают болеутоляющее. И не отвечают за последствия. Это не лечение. Хотя поставки лекарств на зону на самом деле серьезные, много гуманитарной помощи. Однако медикаменты идут мимо заключенных.

Ведь списать зэка куда легче, чем списать служебную собаку. Жизнь осужденного для администрации ничего не стоит. Между прочим, врачи на зоне зарплату получают милицейскую, а ответственности никакой, так позволяют себе все что угодно.

Например, мне рассказывали зэки, страдающие сахарным диабетом, что их кололи одной иголкой в течение месяца и всех сразу, пока игла не затупилась. Ну представьте себе, как можно обращаться к медикам, которые таким занимаются. Я писал и опротестовывал эти вещи.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/21-02-2021-otets-politzaklyuchennogo-dmitriya-furmanova-my-gordimsya-chto-u-nas-takoj-syn/

Сам был свидетелем, как мой сосед загнал себе стержень металлический в сердце. Помылся, переоделся, написал завещание и, когда мы пришли из столовой, он уже был мертв. Взял кусок электрода, заточил на кирпиче и забил его прямо в сердце. Сам. Себе. Представляете, на что человек может пойти, если он болеет, не видит выхода из ситуации, когда над ним издевается администрация?

И это еще не самое страшное. Самое страшное то, что этот отряд занял первое место в соревнованиях между отрядами, ну вроде соцсоревнования. И то, что погиб осужденный, это для них мелочь, пришли прокуроры, посмотрели, забрали то завещание – будто ничего и не случилось. Ни допросов свидетелей, ни уголовного дела – ничего…

Есть ли смысл писать жалобы?

Я много писал жалоб на администрацию в Горках, за месяц может пятьдесят выходило. Действует ли это? Конечно, да. Надо ли их писать? Это каждый человек пусть решает. Приведу пример.

Я написал жалобу на то, что в колонии № 14 дежурный помощник начальника колонии каждый день выносит сумку с тушенкой. Заявление попало в отдел собственной безопасности МВД, они поставили камеру на выходе из колонии, записали, как тот выходит с сумкой. Больше таких случаев не было.

Нас после этого стали не кашей с тушенкой кормить, а тушенкой с кашей! Мои спортсмены были в экстазе. А я первый раз в жизни видел, что столько тушенки можно положить в тарелку. И когда мясные дозы стали нормальные, меня просто носили на руках, это была победа.

Но, разумеется, после этого я стал врагом для администрации…

О работе

Сам я работал на «промке» швеей-мотористкой. (Смеется.) Потом еще помощником по деревообработке, ПТУ на зоне закончил, еще автослесаря 4-го разряда получил. Да, там можно получить специальности.

В колонии № 10, где был первоходом, мы производили тенты для наших МАЗов, для фур, так один тент стоил 10 тысяч долларов. Один тент производится за день. Осужденные, сидевшие на этих тентах, получали около 100 долларов в месяц. Для осужденного – огромные деньги.

А заключенные, выходившие из 14-й колонии и работавшие на МТЗ, отъезжали от колонии на собственных «Жигулях». Правда! Но это было до 2006 года.

Но тут скажу: я на швейке на государство работать отказался. Категорически. Для меня это было протестом. Ходил на швейку и шил только для себя. Дали машинку, нитки, материалы. Я полностью себя обшивал. Куртку утепленную пошил и т.д. Так делали многие. И выходили в трех-четырех зимних куртках, надетых на себя.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/17-02-2021-deti-smelye-i-chestnye-platyat-za-nashe-bezrazlichie-razgovor-s-materyu-18-letnego-politzaklyuchennogo/

А те, кто работал на швейке на государство, получали мизер. Шили милицейскую форму, преимущественно для россиян, на экспорт. Колония прибыль хорошую имела, а осужденные, которые показывали чудеса производительности, получали копейки, эквивалентные где-то пачке сигарет за месяц. Вот так.

Деньги идут на личный счет осужденного. Когда освобождаешься, тебе выдают наличкой то, что заработал. Вот человек выходит с чемоданом денег, покупает машину и едет домой. (Смеется.) Нет, я вышел без чемодана. Я пенсионер, в Горках не работал. Пенсию, кстати, выплачивают только 20 % на счет, остальное идет на нужды колонии.

Да, ты можешь не работать, тебя палкой никто не заставит. Но всем заключенным дается определенная норма, и ты должен ее выполнить. Если не хочешь работать – платишь пачку сигарет за месяц, и за тебя работает тот, кто любит курить. Но норма выполняется.

Есть ли права трудящихся на зоне?

Отстаивать свои права как рабочего можно, но отстоишь ли – вопрос большой. Сразу станешь врагом администрации, потому что они существуют и богатеют за счет использования рабского труда осужденного.

Так, по призыву Тихановской в колонии № 3 был даже организован забастовочный комитет. Официально сообщили администрации. Но, насколько знаю, весь этот комитет сразу попал в ШИЗО. Итальянская забастовка? Знаете, если норму дневную не выполнишь, заедешь в тот же штрафной изолятор.

Был случай в колонии № 10, когда по приказу «смотрящего», который был в ШИЗО, вся колония в один день отказалась от еды. В течение часа все требования осужденных были удовлетворены. Голодовку прекратили. Но после этого смотрящий, к сожалению, в ШИЗО умер…

Это пример, когда лидеры криминала берут на себя такую ответственность, рискуя даже жизнью, и отстаивают интересы осужденных. Я не лидер криминала, но тоже брал на себя такую ответственность. Провокации суицида и расправы физической были постоянно.

Есть ли на зоне солидарность и друзья?

Боюсь ввести в заблуждение осужденных, которые сейчас попадут в колонии, но сразу скажу: дружить с криминалом, бандитами – очень вредно для политических, для интеллигенции.

Однако же у меня были хорошие друзья и среди уголовников. В колонии № 14 меня просто охраняли от провокаций. Когда меня садили в ШИЗО или ПКТ, находили способы, чтобы туда загнать и торт, и конфеты, какую-то поддержку оказать, газеты передать.

Были даже осужденные, которые как свидетели давали в отношении меня показания в судах. Брали на себя ответственность, несмотря на то, что подвергались потом репрессиям. Это ли не показатель серьезной мужской дружбы? И солидарность там, если она есть, намного сильнее, чем на свободе. Потому что, помимо солидарности, на все налагаются «воровские» понятия.

Что там делать, чтобы не сойти с ума?

Все зависит от конкретного человека. Какого-то универсального совета нет. Нужно продолжать делать то, чем занимался на свободе.

Я был склонен заниматься спортом, нашел компанию. Кто-то настроен религиозно практиковаться. Там тоже очень чистые и светлые отношения между верующими, никто тебя там не обидит и всегда поддержат – свой чай, своя коалиция.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/25-02-2021-mechtaem-vernutsya-domoj-muzh-politzaklyuchennoj-iriny-schastnoj-o-begstve-s-synom-iz-belarusi-i-zhizni-v-kieve/

Я бегал кроссы босиком по траве, а потом – турник, качалка. Пресс качал, железо не таскал, правда, потому что на свободе занимался легкой атлетикой. И йогой. Показал бы вам «позу павлина» сейчас, но здесь нет условий. А зэки были в восторге, ни у кого не получалось ее повторить, хотя были физически более сильные, чем я.

И знаете, на свободе нет столько времени, чтобы заниматься своей физической формой: работа, дети, семья.

Чтобы сохранить мозги – или спортом занимайся, или читай книжки. Есть к тому же разные курсы иностранных языков. Никаких проблем! Вот я, хоть кандидат наук, закончил там три ПТУ. Меня это не угнетало.

Но снова хочу предупредить: лучше организовываться среди своих, политических. Другое дело, что администрация бросит все силы, чтобы не дать объединиться и сплотиться, ведь когда люди объединены, они сильнее.

Как меняет тюрьма?

Как изменила меня тюрьма? Вы знаете, я на зоне почувствовал себя человеком. Я почувствовал в себе силы, понял, что могу бороться с властью, с режимом, с администрацией – и побеждать! У меня много побед, не хочу даже перечислять, сколько полковников и подполковников снял с должности.

Как отреагировал на августовские события?

Во-первых, я был очень удивлен, когда мне показали снимки этих издевательств и пыток на Окрестина. Ужасающие кадры. Я представить себе не мог, чтобы на зоне или в тюрьме такое могло происходить с осужденными. Никогда такого в жизни не видел! Хотя сам прошел и через «маски-шоу» и через все, казалось бы… Но палкой меня ни разу в жизни никто не ударил. И то, что увидел по телевизору, – это действительно ужасно.

https://redakcja.belsat.tv/ru/news/ya-gotova-k-godam-23-letnyaya-sofya-zhdet-vozvrashheniya-svoego-parnya-politzaklyuchennogo/

Зэки, конечно же, обо всем знали, читали по крайней мере «Новы Час». Даже в ШИЗО нельзя такого делать. Я наблюдал сам в ШИЗО: если зэка вытянут на продол и он крикнет, что его там обижают менты, весь ШИЗО начинает бить в двери ногами, и там стоит такой грохот, что милиция оттуда сбегает. Вплоть до того, что зэка подводят к «смотрящему» и показывают через глазок: смотри, вот он, живой, и его никто не убил.

Изменились ли беларусы?

Когда освободился по первому сроку в 2012 году, вышел в той же одежде, в которой отбывал наказание. За 5 лет меня лишили всего моего имущества. Устроился на работу, были разные схемы, чтобы что-то заработать и прожить…

Теперь же в течение четырех дней вы видите, что произошло. Здесь были голые стены. Пришел, и надеть нечего – в тюремных ботинках и форме с биркой. И посмотрите на меня сейчас! Мне подарили дубленку, компьютер, телефон новый. Приходят люди каждый день, я просто не ожидал такого от людей. Очень благодарен!

А вы спрашиваете, изменились ли беларусы… (Смеется.)

5 правил от Михаила Жемчужного, чтобы сохранить себя в колонии

• Никого и ничего не бояться.
• Смотреть прямо в глаза, не опускать глаза вниз.
• Не дружить с криминалом.
• Беречь свое здоровье, заниматься спортом.
• Сохранять психику, чтобы не уничтожили изнутри. Не терять чувства юмора.

ЗК, фото ВЛ /МВ/ИР belsat.eu