Этот день имеет множество названий – «Октябрьский путч», «Чёрный Октябрь», «Ельцинский переворот», «события 3-4 октября 1993 года», «разгон Съезда народных депутатов и Верховного совета» и так далее. Но самое популярное из них – «расстрел Белого дома». Как вышло, что борьба президента-демократа с союзом коммунистов, монархистов и неонацистов запомнилась в качестве «расстрела парламента»? Почему проигравшие одержали реванш? Какие уроки нам преподносит тот период парламентской республики?
«Товарищи, поднимайте самолеты, летите бомбить Кремль!» – кричал в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» 2 октября 1993 года вице-президент РФ Александр Руцкой. Верховный совет уже объявил его президентом и они еще надеются победить в конфликте с Борисом Ельциным.
Летчики Руцкого не послушали. Но верные ему вооруженные отряды напали на гостиницу «Мир» и мэрию, атаковали телецентр «Останкино». В Москве продолжается гражданская война.
Утром 4 октября (пишут про 8, 9 и 10 часов) танки начинают обстрел Белого дома в Москве, что завершает противостояние Верховного совета и президента – к вечеру мятежники сложили оружие и сдались. Они проиграли и это поставило точку в истории советской власти. На тот момент казалось, что демократические силы победили, побежден повторный путч и реванша тоталитаризма не будет.
Шизофрения двоевластия и конституционный кризис
Период 1991-1993 годов, вплоть до принятия на референдуме Конституции РФ, довольно сложен для изучения. Он многослоен.
Например, страна уже называлась Россией и РФ, но до мая 1992 года герб был прежний, советский, с надписью «РСФСР». А до декабря 1993 года вместо «РСФСР» было написано «Российская Федерация» – под пятиконечной звездой, над серпом и молотом, меж колосьев, связанных лентой с девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Кто в те годы был главнее – президент или Съезд народных депутатов? И чем отличаются Съезд и Верховный совет? По Конституции РСФСР с правками 1992 года, Съезд народных депутатов – высший орган власти в РФ, состоит из 1068 членов и формирует из своего числа Верховный совет – постоянно действующий законодательный орган. А президент – высшее должностное лицо, полномочия которого значительно ограничены Съездом. Согласно той Конституции, президент не имел права роспуска ни Съезда, ни Верховного совета.
Все эти коллизии, помноженные на амбиции политиков, экономический кризис и другие последствия распада СССР, привели в итоге к противостоянию. Но началось оно еще в конце 1991 года.
Сперва Съезд народных депутатов дал президенту Ельцину чрезвычайные полномочия в проведении реформ. На тот момент уже был готов новый проект Конституции, но обсуждать его не стали. Рейтинг Ельцина превышал 50%, но в стране был и вице-президент – этот пост ввели вместе с президентским, занимал его генерал-майор Александр Руцкой. Именно он 30 ноября 1991 года начал противостояние, выступив против экономических реформ правительства Егора Гайдара. Видимо, Руцкого обидело, что не его назначили премьер-министром – его должность не давала реальной власти.
Союзником вице-президента стал Верховный совет во главе с Русланом Хасбулатовым и парламент начал заворачивать инициативы президента. Бывший профессор экономики, Хасбулатов наверняка тоже рассчитывал на пост главы правительства, но и.о. премьера стал Гайдар, некогда отклонявший статьи Хасбулатова в партийно-экономическом журнале.
Правительство Гайдара стало удобной мишенью для Верховного совета. Съезд под руководством Хасбулатова постоянно критиковал правительство и реформы, добивался отставки кабмина, ограничивал полномочия президента, выдавал бюджетные кредиты предприятиям и отраслям, а подконтрольный Съезду Центробанк печатал деньги на его инициативы, что привело к гиперинфляции. В этом Съезду помогала конституционная норма о том, что он «правомочен принять к рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению РФ» – она почти приравнивала Съезд к правительству.
Казалось, есть выход из положения – референдум о доверии президенту, Съезду и советам, правительству и реформам. И Ельцин предлагал провести такое голосование, но его рейтинг был выше и рейтинга Съезда (который был правомочен объявить референдум), и лично Хасбулатова, так что идея провалилась.
1 декабря 1992 года Верховный совет попытался изменить Конституцию, подчинив себе правительство. Пытаясь добиться компромисса, Ельцин пожертвовал Гайдаром – вместо него депутаты выбрали премьером «крепкого хозяйственника» Виктора Черномырдина, – но это не помогло. К весне 1993 года депутаты отказались от обязательств, о референдуме по новой Конституции забыли, зато начали говорить об импичменте и разрешили себе отменять указы президента.
Аналитики предложили Ельцину три варианта: компромисс по правительству и новым выборам, разгон Съезда и новые выборы, силовой разгон Съезда. Ельцин колебался: он обратился к народу по телевидению, но не подписал указ о введении прямого президентского правления. Тем временем Руцкой и глава Конституционного суда Валерий Зорькин (занимает этот пост до сих пор) перешли на сторону Хасбулатова.
К 28 марта Ельцин и Хасбулатов договорились об одновременных выборах президента и парламента в ноябре. Но депутаты не приняли компромисса – они едва не отправили своего спикера в отставку и всего нескольких голосов им не хватило для импичмента. В итоге Съезд согласился на референдум в апреле – который проиграл: при явке 64% большинство поддержало президента (58,7%) и продолжение реформ (53%), но высказалось против досрочных выборов президента (за – 31,7%) и раскололось по вопросу досрочных выборов депутатов (за – 43,1%).
Двоевластие царило и в регионах – областные советы могли противостоять губернаторам; некоторые советские партийные деятели пользовались референдумом для проведения незаконных выборов и объявляли себя главами регионов.
Маленькая бедоносная война
1 мая в Москве прошли беспорядки: оппозиция президенту под советскими и монархическими флагами, с коммунистическими и антисемитскими лозунгами устроили сперва манифестацию, а потом побоище с милицией, пролилась первая кровь.
Этот удивительный союз монархистов, православных активистов и коммунистов, к которому присоединились националисты и неонацисты, породил ярлык «красно-коричневые» – именно они в итоге защищали власть советов и Белый дом.
Летом продолжались бесплодные попытки договориться: администрация президента приняла разработанный Конституционным совещанием проект Основного закона, построенного на балансе ветвей власти, но Хасбулатов перекрыл каналы принятия новой Конституции. К концу лета Ельцин пришел к выводу, что либо реформы, либо двоевластие – третьего не дано. И решился на роспуск советов по всей стране.
Вечером 21 сентября президент подписал указ №1400, которым прекратил полномочия депутатов и назначил выборы на 12 декабря. Затем, получив поддержку со стороны Запада, Ельцин назначил президентские выборы на 12 июня 1994 года. Казалось бы, гордиев узел разрублен. Но Верховный совет объявил об отстранении Ельцина от власти за нарушение Конституции и провозгласил президентом Руцкого. Кто в этой ситуации был прав, спорят до сих пор.
Депутаты были готовы к такому решению: в здании парламента заготовили запасы еды и много разного оружия – автоматы, пистолеты, пулеметы, гранатометы, снайперские винтовки. В Белый дом стянулись ультраправые и ультралевые, в том числе неонацисты Александра Баркашова – «Русское национальное единство», а также военизированные группы, прошедшие Афганистан, Приднестровье или Абхазию (прообразы будущего ЧВК Вагнера).
В Кремле решили взять депутатов измором – вместо стягивания войск отключили в Белом доме воду, электричество, канализацию и телефонную связь. Президент отдельным указом обещал депутатам неприкосновенность, зарплаты, пенсии и даже квартиры.
23 сентября вооруженные сторонники Верховного совета напали на штаб Главного командования сил СНГ, убив двух человек. Столкновения и перестрелки начались и вокруг Белого дома. В нем самом заканчивались солярка, еда и лекарства, депутаты требовали снять блокаду и отменить указ №1400, а Кремль добивался сдачи оружия и освобождения здания. Посредником депутаты выбрали патриарха Алексия II, который вроде бы склонялся на их сторону. В его резиденции стороны договорились – оружие будет сложено, а блокада снята. Но наутро 2 октября оказалось, что в Белом доме возобладали радикалы, они разорвали договоренности, начали возводить баррикады и готовить коктейли Молотова.
В тот день в Белом доме был корреспондент «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, он вывел Руцкого в прямой эфир и тот прокричал знаменитый призыв к летчикам бомбить Кремль. Позднее Венедиктов вспоминал: «Я бродил по Белому дому, от поста к посту. Было неприятно: люди, прибывшие из Приднестровья, поглядывали с подозрением на мою неарийскую внешность. Они были уже весьма горячи. Там было очень много людей и оружия. Приезжали какие-то добровольцы из регионов, были даже подростки из Приднестровья, девчонки лет 15–16, очень агрессивные. Даже в приемной Руцкого люди вели себя не по-военному: ели где придется, валялись бутылки от воды и алкоголя, обертки от бутербродов и гамбургеров, которые как-то доставляли. Были пьяные, дурной запах — канализация была отключена».
Днем 3 октября вновь начались столкновения: просоветская демонстрация в несколько тысяч человек, вооруженных арматурой, снесла милицейские кордоны, затем заграждения у Белого дома. Руцкой с балкона призвал их штурмовать мэрию и телецентр «Останкино». В милицейском эфире он говорил: «Даю на раздумья 10 минут… если не прекратят стрелять по людям — открою огонь… Еще раз обращаюсь к командирам дивизии Дзержинского: вы носите славное имя легендарного человека, не позорьте погоны».
Командиру Софринской бригады Руцкой приказал: «Возьми гостиницу «Мир», положи этих сук, я тебя жду, я тебя прошу открыть огонь по верхним этажам гостиницы «Мир» и мэрии».
Мятежники захватили здание мэрии, а военные колебались, и если бы внутренние войска не подавили штурм «Останкино» отрядами генерала-антисемита Альберта Макашова, неизвестно, как сложилась бы история России. Тем временем Ельцин подписал указ о чрезвычайном положении и уволил Руцкого из вице-президентов и с военной службы, а в телеэфире выступили Гайдар, Лия Ахеджакова, Григорий Явлинский и другие артисты и политики – они поддержали президента и призвали москвичей выйти на улицы в защиту демократии. Несколько тысяч горожан собрались у Моссовета на митинг по призыву Гайдара, а штурм «Останкино» был отбит ценой множества жертв. С мятежом боролись плохо вооруженные милиция и внутренние войска, а также безоружные горожане. Вокруг Белого дома стреляли неопознанные снайперы.
Утром 4 октября бои продолжались уже возле Белого дома. Потом пришли танки и обстреляли здание 12 болванками. К вечеру сопротивление было подавлено, его лидеры арестованы и отправлены в СИЗО. Множество арестованных отпустили почти сразу.
Сколько человек погибло в те дни, точно неизвестно до сих пор – называли цифры от 124 человек до нескольких тысяч. На 7 октября был назначен день траура и президент собрался объехать кладбища, но ему якобы ответили: «Все не объедете».
Что в итоге?
Противостояние завершилось не только концом двоевластия в стране и в регионах, но и отменой указа о президентских выборах в июне 1994 года, а также новыми правками в Конституцию. Страна получила новые символы – флаг стал бело-сине-красным вместо бело-лазорево-алого, а гербом стал компромиссный золотой двуглавый орел на красном поле и с имперскими символами (правительство предлагало на красном поле золотого двуглавого орла без корон, скипетра и державы, Верховный совет склонялся к дореволюционному варианту – на золотом поле черный двуглавый орел со всеми имперскими символами и гербом Москвы на груди). 12 декабря 1993 года прошли выборы депутатов Федерального Собрания (единственный раз, когда членов Совета Федерации избирали напрямую) и плебисцит по Конституции.
На выборах в Госдуму лидировала ЛДПР, за ней шли демократический «Выбор России» и КПРФ. Спустя несколько месяцев Дума использовала объявленную президентом амнистию для освобождения мятежников – Руцкой, Хасбулатов и другие оказались на свободе и продолжили свои политические карьеры.
В Москве до сих пор нет нормального памятника победе над ГКЧП, зато имеется целая мемориальная территория Октября-1993 и давно готовится возведение памятника защитникам Верховного совета.
Проигравшие в том противостоянии силы не были особенно популярны в обществе, зато нарратив о «расстреле парламента» (хотя ни один депутат не пострадал) живет и здравствует поныне.
Уроки Октября
Ситуация кризиса 1991-1993 годов и его разрешения может быть очень полезной для демократических сил как Беларуси, так и России – она может повториться после падения режимов.
В 1990-х в Беларуси было наоборот – приверженный реформам и демократии Верховный совет противостоял ностальгирующему по СССР президенту. Но когда его власть наконец падет, внутри страны не будет такого легитимного органа власти, избранного на свободных выборах. Как и в России. И встанут перед гражданским обществом вопросы из серии «Что делать?».
Наверняка, после долгого травматического опыта президентской республики, идеальным покажется вариант республики парламентской – по образцу Германии. Но панацея ли это? В той же России 1990-х парламент был весьма силен, но мешал реформам и пытался повернуть историю вспять.
Ельцин отложил выборы в парламент и референдум по новой Конституции на «после реформ» – и получил в итоге два года проблем. Депутаты не пошли на компромиссы – и их разогнали, де-факто конец карьеры. Власть получила опыт подавления мятежа, начавшегося с раскола элит – наверняка это стало хорошим уроком для так любящего историю Владимира Путина. Россия получила сильно пострадавшего в этом конфликте президента, своеобразную Конституцию, неудачный парламент, затем войну в Чечне, теракты и запрос на сильную руку, а потом экономический рост и аполитичность, кончившуюся госмилитаризмом, репрессиями и войной.
Союз коммунистов, националистов, неонацистов, монархистов и православных активистов, сам по себе довольно маргинальный и не имеющий веса в общества (см. недавнюю историю провала партийного проекта Захара Прилепина), активно участвовал в аннексии Крыма, войне на Донбассе, а теперь и в полномасштабной войне против Украины.
Можно сказать, что 30 лет назад России уже грозил путинизм – «русский мир» советского империализма с ЧВК и православно-языческим душком. Тогда он проиграл; парадокс, но демократия устояла благодаря не выборам, а выстрелам. Поэтому Валерия Новодворская тогда позировала с плакатом «Дай Бог сгореть Советам, провалиться депутатам», поэтому многие демократически настроенные россияне выкладывали 4 октября в соцсетях мем «Спасибо Деду за Победу» (отсылка к провластным лозунгам 9 мая и прозвищу Ельцина) с изображением дымящегося Белого дома.
Иван Алексеев belsat.eu
