Ровно 10 лет назад в Катынь направлялась польская делегация во главе с президентом Польши Лехом Качиньским. Они хотели почтить память убитых в 1940 году поляков. 10 апреля 2010 года, ранним утром, при заходе на посадку на аэродроме под Смоленском, правительственный самолет разбился. После чего, землю под Катынью, где в который раз гибнет элита страны, назвали «проклятой».
Так за несколько месяцев до трагедии выглядел самолет ТУ-154, разбившийся под Смоленском. Эту машину в декабре 2009 ремонтировали в Самаре. Там ее снял один из телевизионных каналов. Тогда на предприятии «Авиакор» признавали – подобные лайнеры в пассажирской авиации считаются устаревшими.
Видеоматериал смотрите в программе «Вот так»:
Это было обычное субботние утро, или почти обычное – в Катыни ждали польскую делегацию во главе с президентом. Там вспоминали поляков, убитых в 1940 сотрудниками НКВД.
На борту самолета был не один, а сразу два президента -действующий и последний – Рышард Качоровский до 90 года был главой польского, некоммунистического руководства в изгнании. В тот роковой день на борт ТУ-154 поднялись представители самых разных политических сил, чиновники, военное руководство страны, общественные деятели, священники, потомки погибших в Катыни и экипаж – всего 96 человек. Что было потом – полной ясности нет до сих пор, известно одно – самолет рухнул на землю, все погибли. Одними из первых о трагедии узнали поляки, которые встречали делегацию в аэропорту и ждали Леха Качиньского в Катыни.
В течение часа информация из Смоленска буквально накрыла всю Польшу. Первые обрывочные сообщения о некой аварии самолета – не была даже уверенности, какая именно машина разбилась – быстро сменились шокирующими хотя и противоречивыми новостями. Слезы и эмоции было невозможно, да и не нужно скрывать.
Рассказывает директор телеканала «Белсат» Агнешка Ромашевская-Гузы:
«Это было ужасно. До сих пор, когда я слышу музыку выдающегося польского композитора Лоренца, которая звучала тогда, у меня все сжимается. Я тогда осознала, что я всех этих людей знала, кто-то бывал у меня дома, кого-то я знала благодаря телевидению».
Траурная церемония сразу же приобрела новый смысл, тогда же появилось выражение «вторая Катынь», правда, скорее, как эмоциональный концепт, чем обвинительный акт. Политики и дипломаты с трудом сдерживали эмоции. Говорит Яцек Сасин, тогда заместитель главы президентской канцелярии:
«Все указывает на то, что эта катастрофа имела трагический характер и трагические последствия».
В тот день, а точнее дни – от шока страна отошла не стразу – повторялась слова об абсолютной неважности политических границ перед лицом смерти. Цветы и свечи к президентскому дворце в Варшаве несли сторонники самых разных взглядов:
«Не имеет значения, кто к какой политической партии принадлежал, сейчас это прежде всего человеческая трагедия – трагедия всех нас – поляков».
«У меня еще нет слов, это не был президент, за которого я голосовала, но это был президент моей страны».
К дипломатическим представительствам Польши по всему миру люди сразу же начали приносить цветы. Казалось, что на смену шоку придет катарсис в отношениях между официальной Варшавой и Москвой. Польские власти благодарили российских коллег за помощи, в ответ звучали слова поддержки. Хотя были и обратные примеры – несколько российских солдат были осуждены за мародерство на месте катастрофы.
Быстро выяснилось, что эта трагедия, как и многие другие в истории, может быть политическим инструментом. Говорит Агнешка Ромашевская-Гузы:
«Я помню ситуацию, когда приехала польская делегация во главе с братом президента Ярославом Качиньским. Это делегацию сразу же после пересечения белорусской границы из-за сопровождения была вынуждена замедлить движение до 20 км в час. Потом ее долго держали у ворот аэропорта. Речь шла о том, чтобы польская правительственная делегация с премьером приехала быстрее. Но эта интрига была в руках российских властей. Видно, что всегда можно использовать принцип – разделяй и властвуй».
Российские власти отвергают какую-либо ответственность своих граждан, обвиняя в случившимся исключительно польскую сторону. Ранее следствие в Варшаве пришло к выводу – на трагическую развязку повлияли действия экипажа и российских наземных служб. Несколько лет назад, уже при новом польском правительстве разбирательство возобновили. Одна из версий – взрыв на борту самолета. Все это время Россия отказывается отдать полякам обломки президентского лайнера – официально – пока Москва продолжает следствие, самолет должен оставаться в России. 10 лет спустя все еще нет ответов на большинство вопросов, связанных с катастрофой.
Ян Моравицкий belsat.eu
Фота – Паўліна Валіш / Белсат
