Живые цветы в Неве — как кровь убитых НКВД. Фоторепортаж с акции в Петербурге
В тридцать второй раз с 1988 года – в первую субботу июня в Петербурге прошла ежегодная акция памяти погибших в тюрьмах Петрограда-Ленинграда.
Люди пришли на ныне Воскресенскую, а некогда набережную Робеспьера, переименованную в советское время, спустились по гранитным ступеням к воде и бросили в воды Невы живые цветы.
Многим пожилым людям было нелегко идти, преодолевать спуск к реке, они шли, поддерживая друг друга.
Ветер был сильным, цветы относило течением быстро – красные и белые головки гвоздик скрывались в волнах.
«Это уже очевидно – память неистребима»
Александр Даниэль – историк правозащитного движения, член правления общества «Мемориал» – следил за тем, чтобы люди осторожно подходили к месту, где можно бросить цветы в воду.
Перед началом акции он сказал несколько вступительных слов, а со мной говорил о памяти и надежде:
«Я смотрю на пришедших и вижу, что вопреки ожиданиям здесь довольно много молодых людей, жизнь показала, что традиция не умерла и не умрет. Это уже очевидно – память неистребима».
К Даниэлю подходит одна из известных ленинградских журналисток перестроечной поры, а теперь директор театра «Кукольный формат» Елизавета Богословская. Она – участница акции с самого первого лета 1988 года. Богословская рассказывает, что тогда, в тот первый раз, да и потом несколько лет здесь звучала музыка – композитор Андрей Петров специально написал ее для этой акции. Может быть, сохранилась запись? Может быть, пора снова сделать так, чтобы музыка здесь звучала? Даниэль согласился – надо поискать.
Нам врали 70 лет и продолжают врать, может, пусть так и будет
Виктор Коренцвит – известный археолог, исследователь Петербурга пришел не с гвоздиками, а с букетом ландышей, их разметал ветер.
Виктор Абрамович говорил со мной, и в словах была горечь:
«Мысленно вижу набережную на этой стороне Невы и на той, всю заполненную людьми, которые могли бы прийти и почтить память погибших, но ведь этого нет – нас тут несколько десятков. И в последнее время я думаю – а, может, и не надо нашим внукам знать то, что мы знаем. Нам врали 70 лет и продолжают врать, может, пусть так и будет, потому что все равно никакого толку…».
Кровь убитых в оплоте НКВД по трубам стекала в Неву
Другого мнения историк Анатолий Разумов – тот самый легендарный человек, который на базе Российской национальной библиотеки создал Центр «Возвращенные имена», составитель базы данных жертв сталинских репрессий «Ленинградского мартиролога», историк мемориала «Левашовская пустошь», соратник и соавтор карельского историка Юрия Дмитриева.
Анатолий Разумов говорил, что эта церемония, когда в воды реки опускаются цветы и уплывают, постепенно исчезая среди волн этой Леты – Невы – одна из самых трогательных и печальных. Она ведь родилась из страшной легенды о том, что кровь убитых в Большом Доме – оплоте НКВД, мрачном здании на Литейном – совсем недалеко от места, где теперь на воду ложатся цветы, эта кровь по трубам-кровостокам стекала в Неву и растворялась в ней.
Да, это легенда, родившаяся в городе в годы Большого террора. Теперь мы знаем, что убивали не здесь, не на этом берегу. Здесь, в Большом Доме – издевались и допрашивали, заставляя подписывать абсурдные обвинения, устраивали очные ставки замученных пытками людей. Убивали на другом берегу, где высятся Кресты.
Но не в них даже, а на Нижегородской улице, в тюрьме. Ныне это улица Лебедева и там следственный изолятор. Трупы расстрелянных увозили в Левашовскую пустошь.
«Надо не останавливаться и делать свое дело – возвращать имена и места злодеяний превращать в места памяти, и с этим идти к школьникам и студентам, – уверен Разумов. – Я был в Сахаровском центре в Москве на вечере в поддержку Юрия Дмитриева, так вот мне из одной школы принесли благодарственное письмо, подписанное директором – я рассказывал школьникам о встречах моих с Солженицыным, работе с Юрием Дмитриевым, молодые люди все понимают, им это важно знать».
«В нашей конфликтной истории нам есть чему учиться»
Пожилая женщина, тяжело опираясь на трость, медленно спускалась по ступеням к реке с букетом белых цветов. Это Ирина Савельевна Вербловская, отсидевшая пять лет советских дальних лагерей совсем молодой – за то, что протестовала против ввода советских войск в Венгрию и подавления венгерского восстания в 1956 году.
Историк с университетским образованием – она работала на зоне на лесозаготовках, разгрузке вагонов. Ее реабилитировали только в 1991 году за отсутствием состава преступления.
Ирина Вербловская – знаменитый петербургский экскурсовод, исследователь Серебряного века, автор книги «Горькой любовью любимый. Петербург Ахматовой».
Ирина Савельевна в разговоре со мной сегодня вспомнила, как в лагере одна из заключенных, много старше ее, говорила, что человека узнают не по контактам, а по конфликтам – на что он способен, как преодолевает конфликт:
«Так вот в нашей конфликтной истории нам есть чему учиться, и то, что мы не делаем этого – очень грустно, и такие акции – как напоминание всем гражданам о нашем прошлом – необходимы».
«Где могилы наших отцов?»
Первая в Ленинграде акция в память о расстрелянных и погибших в городских тюрьмах состоялась в первую субботу июня 1988 года по инициативе Наталии Константиновой и Валентина Муравского, отцов которых расстреляли в 1937 году. Тогда еще не были известны места захоронений в Левашовской пустоши, Ковалевском лесу, Койранкангасе и другие. А «Мемориал» не имел юридического лица ни в одном регионе СССР и был общественным движением, пусть и самым массовым, инициативная группа которого в июне того года лишь сформировалась и начала регулярно собираться. Елена Кондрахина, молодая сотрудница «Мемориала», напоминает об архивной фотографии первой акции, когда люди пришли с плакатом «Где могилы наших отцов?»:
«В городе до сих пор официально признано только одно место захоронения убитых в годы террора – это Левашовская пустошь. Но мы уже знаем и другие места, но на наши вопросы власть официально до сих пор не ответила. Годы идут, поколения меняются, многие старики уже не могут прийти сюда».
Елена уверена, что только правда, а не полулживые ответы, консолидирует нацию:
«Дискуссия по поводу того, что правда разделяет людей, просто унавоживает почву неизвестности и разобщенности, это та ситуация, когда невозможно примириться с незнанием про миллионы людей, убитых государством, примириться с молчанием во имя формального сплочения».
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
Так писала Анна Ахматова в поэме «Реквием». Только в период 1937–1938 годов в Ленинграде было казнено 39 488 человек.
Сегодня, 1 июня, цветы были возложены и на другом берегу Невы – у Соловецкого камня, и на Левашовской пустоши.
Читайте также:
- «Сталинские репрессии изобрели на Западе». Конкурс «Мемориала» для школьников пытались сорвать «патриоты»
- «Гори в аду, палач народов». Россияне продолжают любить и ненавидеть Сталина
- Три года согласований и три тысячи рублей на гвоздики – в Новосибирске открыли бюст Сталина
- Экскурсия в ГУЛАГ: судьбы белорусов, американская тушенка и золото НКВД
Галина Артеменко, для belsat.eu
