«Я просто хочу к маме на ручки». Рассказ дочери задержанной основательницы пресс-клуба Юлии Слуцкой
Александра в деталях представляет, как встречает маму из СИЗО: это морозный солнечный день, она в новом платье, на шее – шарф из маминого рюкзака, который ей отдали в ДФР. Ворота открываются – мама выходит. Александра крепко ее обнимает и больше никуда от себя не отпускает, разве что только в душ. Чтобы поговорить с матерью и братом, теперь она должна писать письма на Володарку: Юлию и Петра Слуцких, позже признанных политическими заключенными, задержали 22 декабря по «делу Пресс-клуба».
В этот день Александра с матерью и двумя детьми возвращались из отпуска: казалось, выйти из аэропорта в слякоть – худшее, что может случиться с человеком.
«Ваша мама сейчас будет»
Они подошли к окошку паспортного контроля, сотрудник, заглянув в паспорт Александры, взял рацию и начал с кем-то говорить. Мать сжала ей руку. Таможенник сложил паспорта в стопку, тем временем к семье подошел другой человек, который сказал, что им придется пройти через красный коридор.
«И мама, и я верили, что речь идет только о дополнительном таможенном осмотре. Меня с детьми быстренько осмотрели, открыли чемодан и закрыли. Потом спросили, везу ли я какие-то лекарства. Я говорю, что да, но меня даже не попросили их показать, настолько этот обзор был формальный. Вместе с нами досматривали еще несколько человек, у двух парней я спросила: «23.34?» – они подтвердили, и мы рассмеялись. Я решила, что все это из-за моей 23.34, и у выхода стала ждать маму».
Следом, размахивая актами осмотра, вышли те ребята и сказали: «Ваша мама там, сейчас будет». Но Юлия Слуцкая так и не появилась, ее телефон вскоре стал недоступен.
Александра начала искать маму и наконец дождалась, когда кто-то вышел из красного коридора. Дверь открылась, и она позвала таможенницу. Девушка сочувственно посмотрела и прошептала, что Юлию Слуцкую забрала финансовая милиция.
«Конечно, мама чувствовала себя в опасности, ведь в этой стране все, кто что-то делает, делает что-то необычное, – в опасности. Но плохие предчувствия были, скорее, у меня, не у нее. Я говорила: «Мамочка, я хочу, чтобы ты уехала». А она отвечала: «Неужели ты можешь себе представить, что все мои останутся здесь, а я уеду?»
Я действительно не могла себе такого представить, а тем временем замечала нехорошие знаки: на отдыхе в отель к нам ежедневно прилетала гадкая ворона и каркала на нас. Мама надо мной смеялась: «Классная ворона, что ты к ней цепляешься».
Детям Александра сказала, что бабушку забрал дедушка и они едут домой другим автомобилем, а по дороге из аэропорта пыталась дозвониться директору Пресс-клуба Сергею Ольшевскому и своему брату, который в конце концов ответил: прошептал только, что в офисе-обыск. «Так я поняла, что Петя тоже, скорее всего, задержан. А мама об этом узнала, когда увидела его в ДФР, для нее это был дополнительный стресс».
В МВД посоветовали написать заявление о пропаже
В квартире Юлии Слуцкой прошел осмотр. Как позже рассказал ее муж Александр, все было довольно культурно: квартиру не переворачивали, просили кое-что открыть, съездили на дачу, забрали телефоны, ноутбуки и платежные карточки. «Я ждала у дома и видела, как маму выводят в окружении пяти или шести человек. Она успела сказать, что везут в ДФР. Я поехала туда, но охранник здания посмотрел на меня искренними глазами и чуть не поклялся, что к ним никого не привозили. Тем не менее с родственниками других задержанных мы стояли там допоздна: в окнах горел свет, и мы понимали, что наши родные, скорее всего, там».
Следующим утром родственники разделились и поехали искать задержанных в ДФР, на Окрестина, в Жодино и прямо в Главном управлении МВД, где Александре посоветовали написать заявление о пропаже.
«На самом деле я знала, где моя мама, но когда в третьем часу позвонил человек из ДФР и сказал, что она задержана, это было как обухом по голове. До этого я постоянно была в движении, а тут пришло осознание происходящего. Официально маму задержали 23 декабря, то есть ночью, видимо, были просто дружеские беседы».
Когда это закончится, вместе отмечать Новый год
Около месяца до Александры не доходили мамины письма, вести она получала только через адвоката: «Мама передавала, что очень меня любит и гордится мной. Она сказала, что я – ее смелый львенок, меня это очень растрогало, потому что я стараюсь сделать все возможное, чтобы она мною гордилась».
Через адвоката же они договорились, что, когда все это закончится, вместе отметят Новый год, и елочка никуда не денется, дождется. Они спланировали, что украсят праздничный торт имбирными оленями – Александра уже приобрела специальные формы, а ее дочь Алиса под елочкой споет «Jingle Bells».
Несмотря на то, что письма тоже не часто доходят до адресата, Александра пишет ежедневно: «Если бы мама получила их все вместе, наверное, подумала бы, что я начала выпивать, настолько они сумбурные. Я постоянно ношу с собой лист бумаги, если что-то хочу сказать – записываю это, а потом просто кладу в конверт и отправляю. Что бы я ни делала, мысленно советуюсь с мамой. Я даже создала ей новую электронную почту, куда ежедневно пишу какие-то мелочи, и это мне очень помогает.
Кроме этого, мама каждый день получает от меня передачи: наши любимые желатинки или зубную пасту со вкусом арбуза, которая была у меня в отпуске, и мама сказала, что купит себе такую же. Мне даже удалось передать хамон, правда, назвав его колбасой, а однажды у меня не взяли круассаны и багет, но на следующий день взяли то же под названием «булочки и батон».
Внуки Юлии Слуцкой тоже пишут ей письма, рисуют и ждут возвращения бабушки. «Дочь забыла в отеле своего любимого зайчика, подаренного бабушкой, и теперь ждет ее возвращения, ибо почему-то уверена, что у бабушки таких зайчиков полный чемодан».
«Какое отношение оператор имеет к налогам?»
Задержанным по «делу Пресс-клуба» тем временем предъявили обвинение: Юлии Слуцкой вменяют уклонение от уплаты налогов и сборов в особо крупном размере.
«Маме до сих пор не показали ни одного документа, по которому она должна заплатить больше налогов, чем уже заплатила. И почему задержали Петю? Какое отношение оператор Пресс-клуба имеет к налогам? Все понимают абсурдность ситуации. Пресс-клуб всегда поддерживал независимую журналистику, такие организации сегодня нежелательны для власти».
Дела политзаключенных мамы и брата у Александры сейчас составляют полноценный рабочий день: передачи, адвокаты, беседы с журналистами, а также – поддержка папы и бабушки.
«Для папы мама – целый мир. Первое время ему было очень тяжело. Я приезжаю к нему каждый день, мы созваниваемся по три-четыре раза в день – за это время мы сильно сблизились. В одном из писем я написала маме, что воспитала ей идеального мужа, пусть готовится. Думаю, папе и бабушке гораздо труднее: меня спасает деятельность, а они просто ждут, когда маму и Петю освободят».
В мамином рюкзаке, который Александре отдали в ДФР, лежали тот самый шарф, который «до сих пор пахнет мамой», и обручальное кольцо: «Мама меня греет даже оттуда. А от кольца меня начало трясти. Страшно представить, что было бы с папой, поэтому я не решилась ему его отдать».
«Я даже не плачу – вою»
Задержание близких также сблизило Александру с девушкой брата: «До сих пор с Юлей мы встречались разве что в праздники, а теперь стали почти сестрами: я знаю, что она каждую секунду со мной и чувствует то же, что и я. С отцом они разговаривают каждый день. Юля назвала это «кризисной интеграцией в семью». Петя служил в армии, он молод и всеяден – за него я переживаю меньше. В письмах к отцу он немногословен «Приветствую! У меня все хорошо, кормят вкусно, в камере есть телевизор, так что не скучаю». Еще сказал, что наконец выспался. Своей девушке он пишет, конечно, более развернуто».
Юлия Слуцкая передала через адвоката плюсы, которые она видит в этой ситуации: у нее появилось время на изучение английского языка, теперь она может питаться по графику и несколько раз в день делать гимнастику, правда, некоторые упражнения из-за нехватки места приходится делать на нарах.
«Не могу представить своей мамочки в камере. У нее такие нежные руки, она такая теплая, у нее такой родной запах, к ней всегда можно прийти и выплакаться. А тут моя мама – и в таких обстоятельствах: в голове не укладывается. Я стараюсь отталкивать мысли об этом, а если они меня все же нагоняют, я даже не плачу – вою. В таких случаях я имею несколько минут, можно закрыться в машине и выть в рукав либо ночью в подушку. Я это называю «поломалась». А потом – дальше в бой».
В конце года, чтобы как-то себя успокоить, Александра впервые в жизни обратилась к астрологу. Та составила натальную карту Юлии Слуцкой. «Она сказала, что моя мать сейчас в трудной ситуации, но это ненадолго, к тому же сделает ее более сильной и успешной. Астролог назвала дату 31 декабря, и я несколько дней ходила в дикой эйфории, а когда 31-го ничего не произошло, у меня произошел упадок сил.
Бывает, что накрывает: со всех сторон подкрадывается липкий ужас, и я знаю, что, если ему удастся ко мне прикоснуться, я уже не выпутаюсь. Иногда руки трясутся так, что невозможно застегнуть пуговицу. Не важно, сколько тебе лет: я просто хочу к маме на ручки, чтобы она меня обняла и сказала, что самое страшное – в прошлом, а впереди – много работы и счастья».
Тяжелее Александре приходится в выходные: в эти дни ничего не сделаешь. Но ей ежедневно пишут, звонят, чтобы поддержать или предложить – что особенно уместно – выпить кофе и просто помолчать. Она очень похожа на мать. «Это самое лучшее, что мне сейчас можно сказать».
Ирена Котелович/АА, belsat.eu
