«Всегда интересно, что за закрытыми дверями». Автор фильма «Дебют» о женщинах в Гомельской колонии
После просмотра фильма «Дебют» Анастасии Мирошниченко половина зала плакала. Что вызывает такие эмоции зрителей, разбираемся вместе с режиссером фильма, которая привезла свою ленту в Гродно на фестиваль документального кино «Watch Docs».
Плакали даже заместители министров и генпрокуроры
Фильм «Дебют» Анастасии Мирошниченко впервые был показан почти год назад. Как рассказывает режиссер, готовился он в течение двух лет: год съемок в Гомельской женской исправительной колонии и еще год на обработку материала. Тема фильма – театр в колонии, действующий с перерывами около десяти лет.
«Всегда интересно, что там происходит за закрытыми дверями. Плюс к тому, меня привлекало, что колония – это несвобода, а театр – это свобода. Такое сочетание свободы – несвободы, как оно выглядит? Я знала, что колония в Гомеле – для тех, кто осужден впервые. В принципе, там нет таких упрямых, матерых зэчек. Это единственная женская колония, где есть дом малютки, и матери дважды в день примерно час могут видеть своих детей. И если кто-то приходит в театр, можно предположить, что это люди, которые что-то имеют в душе, в сердце, в голове. Они пришли добровольно, их не заставляли», – объясняет режиссер.
Руководство колонии после первого просмотра фильма осталось недовольно и категорически запретило показ. Фильм спас продюсер, который добился, чтобы киноленту посмотрели наивысшие чины в Беларуси и Генпрокуратура. Как рассказывает режиссер, даже они, министры и их заместители, руководители МВД и генеральные прокуроры не стеснялись плакать на просмотре и в конце концов позволили показ фильма публике.
«Конечно, я такой реакции не ожидала. Видимо, поскольку они смотрели фильм в зале с большим экраном, с которого на тебя смотрят большие лица женщин, с полными слез глазами, которые делятся своими мыслями, жизненными историями, болью, – это не могло оставить равнодушным. Кроме того, нам сказали, что мы очень хорошо сняли ноги», – говорит Анастасия.
Ноги как лица
Ноги осужденных, что мелькают в фильме и которые также попали на его афишу, действительно привлекают внимание.
«Нам не раз говорили, что ноги в фильме – как лица. И это действительно так. Я их специально и сознательно непрестанно повторяю, рефреном. Это своеобразные портреты женщин, так как через обувь можно оценить, есть ли помощь из дома. Если у нее есть свои сапожки, она не в казенных, значит, их прислали. Эти ноги – показатель семейного положения, и наблюдая за ними, можно многое понять о человеке», – объясняет режиссер.
Эмоции в документальном кино –не подделка
Так почему фильм вызывает такие эмоции? Очень трогателен в фильме один из последних эпизодов, когда арестантка покидает колонию и забирает своего ребенка, который там родилась. Женщина обнимает родных, которые ее встречают, все плачут, а после маленький мальчик разворачивается и со словами «Мама, пойдем домой!» и шагает назад в колонию.
«В этом отличие игрового кино от документального. Если бы эту сцену я увидела в художественном фильме, я бы подумала, что режиссеры напридумывали, ребенка конфетой поманили. Это выглядело бы слишком сладко. Никто из нас представить не мог, что такое может произойти. В общем, мы когда начинали снимать, то не знали, о чем точно будет фильм: о театре или о колонии. Получился фильм о людях», – говорит Анастасия Мирошниченко.
В фильме «Дебют» 11 героинь. Это арестантки, пришедшие в театральную труппу. В течение фильма мы наблюдаем, как режиссер пьесы муштрует их, словно настоящих актрис. Не жалеет зрителя и Анастасия Мирошниченко, которая не дает пространства никаким стереотипам. Киномастер потихоньку, шаг за шагом, раскрывает личности, их трагедии, до самого последнего момента не отвечая на вопрос, за что эти женщины сидят.
«Во время съемок мы специально не спрашивали, за что эти женщины сидят, что позволило совершенно по-другому посмотреть на человека. Мы наблюдали за ними издалека, через объективы. Иногда мы сами не слышали, о чем они говорят. После уже приезжали в Минск и выбирали то, что трогает. В фильме есть момент, где девушки в шутку держат микрофон и делают вид, что дают интервью. Я это увидела и говорю оператору: снимай быстро. А потом выяснилось, что на вопрос «Куда ты поедешь?» она просто не знала, что ответить. Это страшная трагедия. Девушка после шести лет в колонии даже в фантазиях не может представить, куда она поедет: в ресторан или на фотосессию. Она растерялась и заканчивает просто словами «Мы едем, едем…» Очень сильный момент », – рассказывает режиссер.
Что самое страшное в тюремной камере?
«Возможно, прозвучит банально, но, мне кажется, это ощущение утраченных лет, разрыв с близкими. Когда тысячный раз вспоминаешь и прокручиваешь в голове каждое грубое слово, каждый случай невнимания, каждые закрытые двери. В фильме есть сцена, где одна из героинь говорит с мамой. И не важно, о чем они разговаривают. Она все время повторяет: мамочка, время, время… Она имеет всего три-четыре минуты, чтобы поговорить с ней, чтобы услышать детей. Это такие вещи, которых ежедневно не замечаешь.
В фильме я никого не хочу обелять или чернить. Они совершили преступление – они наказаны. Я даже не хочу разбираться, насколько справедливо они наказаны. Никто не выходит из колонии с желанием вернуться. Но вопрос в том, смогут ли они себя найти, когда выйдут на свободу. Возьмут ли на работу женщину, которая сидела, примут ли ее муж и семья. Сумеет ли она ассимилироваться после, скажем, восьми лет в колонии. Если одну из моих героинь перевели на химию и у нее появилась возможность звонить, она говорила, что заново училась разговаривать по телефону, она привыкала, что можно обсуждать работу, погоду. Другая мне говорила, что первые пару недель на свободе хотела бы пожить одна, осмотреться, как включать микроволновку, принимать ванну, другое», – рассказывает режиссер.
В Амстердаме стоял гул
Один из первых и успешных показов состоялся в Голландии, где фильм также вызвал много эмоций.
«Когда мы показывали фильм в Амстердаме, где на каждом шагу кофешопы, где нет тюрем в общем, то в зале стоял гул, когда зрители увидели сроки за употребление и распространение наркотиков. Я этих сроков тоже не понимаю. Я не хочу лезть в дебри законодательства, но считаю, что если человека впервые за такое осуждают, то трех-четырех лет достаточно. Ведь потом уже абсолютно уничтожается психика. Они работают там шесть дней в неделю. Подъем по расписанию, завтрак, построение, пересчет, проверки, застелены ли кровати. На фабрику пошли, отработали, милицейскую форму пошили. Как они сами смеются: если бы не было Гомельской колонии, милиционеры голые бы ходили. Ежедневно монотонное действие. После фабрики снова построение, ужин, потом метешь пыль, лужи, листья, убираешь снег. Отбой в 22.00, и до этого времени они не имеют права присесть, они должны быть постоянно заняты. И так от нескольких месяцев до нескольких лет», – говорит создательница фильма.
Анастасия Мирошниченко стала известной благодаря документальному фильму «Перекресток», о гомельском бездомном художнике. Фильм имел успех и со временем стал социальным проектам. Лента «Дебют» – не менее трогательная картина, которая задерживает у экрана и не отпускает до конца. Такие фильмы редко показывают в государственных кинотеатрах, но если увидите объявление о показе в вашем городе, не пожалейте времени.
Павлина Валиш/АА, фото Василий Молчанов, belsat.eu
