В правозащитные и благотворительные организации Дагестана явились с обыском и проверками люди в гражданской одежде. Они представились, хотя и не сразу, и предъявили документы сотрудников МВД по Северо-Кавказскому федеральному округу (СКФО). Интересовались причастностью организаций к экстремизму и наличием иностранного финансирования, а также изымали документы и компьютерную технику.
«Проверка сведений о причастности к статьям об организации массовых беспорядков и финансировании экстремистской деятельности» стала официальной целью обыска силовиков у партнеров Проекта «Правовая инициатива» в Хасавюрте и Махачкале. Об этом 13 февраля сообщила пресс-секретарь организации Ксения Бабич.
«Основания для обыска со слов силовиков «проверяют организации, которые занимаются насилием», – написала Бабич в Facebook.
В документе правоохранителей было указано, что обыск проводится в рамках оперативных мероприятий по решению суда Нальчика. Сотрудник полиции, с которым связался корреспондент «Белсата», подтвердил факт проверок, но отказался разглашать детали.
«Женщина, не психуйте!»
Полицейский рейд не закончился на правозащитниках. Проверка прибыла и в благотворительные организации.
«Около 10 утра пришли два незнакомца и, не представившись, начали спрашивать мой паспорт, – рассказывает подопечная приюта для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию. – Я растерялась сразу, не додумалась попросить их представиться. Визитеры заявили, что у них судебное постановление на проверку. Я позвонила руководителю, а пришедшим объяснила, что у нас маленькие дети, они боятся посторонних, что я вообще не понимаю, кто они такие. Один из них грубо меня оборвал: «женщина, не психуйте!» Потом они три часа разговаривали с главой организации, не давая мне уложить детей спать, сбили малышам едва налаженный график».
Руководитель приюта попросила не называть ни ее имени, ни названия организации. Она сообщила «Белсату», что проверка была плановой. От сотрудников, а это были работники МВД по СКФО, ей стало известно, что прибывшие из Пятигорска в Дагестан полицейские навестили в течение дня 8 организаций. В каждой, помимо прочего (например, причастности к финансированию экстремизма), искали следы иностранного финансирования и даже интересовались, были ли предложения спонсорства из-за рубежа.
«Я привыкла к проверкам, меня Минюст периодически проверяет. Они даже удивились, какой у меня порядок в документах, строгая учетность в электронном виде, чеки на месте, все, что куплено, на виду. Иностранных денег у нас нет, я давно знаю, что с этим лучше не связываться, спасибо большое, но не возьму. Я два раза брала кредит, когда гранты заканчивались. Все мои гранты тоже проверили».
Глава другой аналогично проверенной организации тоже предпочитает не называть себя, мотивируя нежеланием злить силовиков, – от официальной власти представители гражданского общества неизменно ждут подвоха.
«Я занимаюсь защитой прав человека непосредственно в судах, мне нечего скрывать. Мне позвонили, я говорю, проверяйте, вот документы, вот компьютеры. А потом вижу, что в соцсетях шумиха, об этой проверке только ленивый не написал. Пожалуйста, не пишите, что мы с вами говорили».
Часть организаций, к которым пришли, планирует обжаловать проверки в судебном порядке.
Несколько долларов из Европы
К некоторым из партнеров «Правовой инициативы» пришли с обысками не только в офисы, но и домой.
«Мы не можем говорить ни о какой связи с обысками летом в назранском офисе (16 августа 2019 года с обыском в офис «Правовой инициативы» в Назрани пришли сотрудники ГУ МВД по СКФО – прим. Belsat.eu), потому как тогда понятен был мотив – наши адвокаты подавали жалобы от лидеров протестов в Ингушетии. В случае недавнем у нас нет информации, почему это может происходить: все занимаются только защитой прав женщин, никакие политические дела не ведут», – прокомментировала ситуацию «Белсату» Ксения Бабич.
Не исключено, что ставшие мишенью проверок опасаются судьбы ингушских коллег, которых после проверок внесли в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.
Согласно российскому закону об иноагентах, в этот список могут попасть общественные структуры, получающие финансирование из-за рубежа и занимающиеся политической деятельностью. Однако, как правило, Минюст вносит в этот перечень и тех, кто политикой никогда не занимался, – только на основании частного высказывания руководителя, неосторожного комментария в блоге сотрудника или из-за анонимного перевода на счет организации нескольких долларов из Европы, потрактовав это как «финансирование».
Летом 2019 года силовики уже совершали рейды с проверками и обысками к общественникам в Ингушетии. Результатом стало резкое сужение поля деятельности гражданских активистов и практически полный их уход как представителей организаций из медийного пространства. Несколько структур получили статус иностранного агента.
Например, фонд «Правовая инициатива» в Назрани решением Минюста РФ от 13 декабря 2019 года попал в реестр иноагентов. Поводом стало интервью руководителя, размещенное на некоем сайте, которое, по его словам, он никогда не давал.
Руководителю правозащитной организации «Машр» Магомеду Муцольгову пришлось целый год судиться с Минюстом, при постоянном прессинге местных силовиков, чтобы доказать – в работе НКО нет политики, да и иностранного финансирования больше нет. В итоге общественники остались и вовсе без финансирования, от части новых проектов пришлось отказаться.
Не донесли сами на себя как на иноагента
Ярлык «агента» имеет самые негативные последствия, не всегда относящиеся к закону, рассказывает «Белсату» директор ингушской НКО, также работавшей вне политики и недавно объявленной иноагентом:
«Сразу уволились те, кто совмещал работу в проекте и госучреждениях. Одному сотруднику юристы его второй работы (министерства) сказали, чтобы он расторг договор. Ушли даже наши волонтеры, которые трудятся также в бюджетной сфере».
До официального признания иноагентом участников мероприятий, организованных НКО, обзванивали проверяющие и давали понять, что участие в проекте нежелательно. Это многих оттолкнуло, рассказывает «Белсату» ингушская общественница, работавшая с молодежью. Школы и ВУЗы, узнав о новом статусе, отказали в доступе к своим ученикам и студентам, хотя закон этого не предполагает.
«Деятельность усложняется в разы, просто замирает реализация социально важного проекта. Любой, вопреки всякой логике и справедливости, может попасть под прицел карающих структур, которые в служебном рвении будут скопом людям создавать проблемы. В любом момент тебя могут обвинить в причастности к экстремистской деятельности, и все, ничего не докажешь. И это при том, что мы, НКО, подменяли собой государственные ведомства, которые живут на деньги налогоплательщика, но бездействуют. Экологические, образовательные, организации по защите женщин от насилия делали то, чем должны заниматься органы опеки, прокуратура, полиция, суды. Плюс, – бесконечные громоздкие отчеты для минюста, которые обязан сдавать иноагент каждый квартал».
В ближайшее время, говорит женщина, будет суд с попыткой оштрафовать руководство организации за то, что не донесли сами на себя как на иноагента.
«Почему я анонимна? Вроде бы мы можем публиковаться, но надо тщательно следить, чтобы в каждой публикации значилась информация «мы – иноагент». Кроме того, если любой, побывавший на нашем мероприятии человек, напишет о нем себе в блог и упустит эту приписку, претензии возникнут к нам. И нас оштрафуют. И это, конечно, за гранью. Какой выход? Идти в Европейский суд по правам человека, доказывать, что в реестр вас внесли незаконно. Правда, говорят, новые поправки в конституцию России позволят пренебречь решениями евросуда».
Под «политическую деятельность» попадают все
Адвокат Мария Каневская защищает «иностранных агентов» с того момента, как они появились в России в 2015 году.
«Я занимаюсь двумя делами организаций в Ингушетии, и в обоих случаях политической деятельности не было. Но Конституционный суд расширил понятие «политической деятельности», сейчас под нее попадает все. В одном случае директор организации как частное лицо сделала какие-то заявления, на что имеет полное право и на этом основании НКО внесли в реестр».
У двух организаций был один источник финансирования – посольство одной из европейских стран, и пострадали они именно поэтому, говорит юрист. Одну из этих организаций успели оштрафовать на 300 тысяч, потому что сотрудница на своей странице в социальной сети к чему-то призвала в преддверии муниципальных выборов.
«Пусть не расстраиваются общественники, которых включили в этот реестр. Для организации, если включили в этот реестр, – это знак качества, это означает, что они действительно работали очень хорошо, стали заметными и поэтому с ними так расправились. А если бы они занимались ерундой, они бы себя в этом списке не нашли», – подытоживает Каневская.
И добавляет, что закон об иноагентах направлен на устрашение, чтобы люди перестали заниматься гражданской активностью. Ни один из примерно 120 исков о незаконном внесении в реестр выигран не был.
Читайте также:
- Будет трудно, но не хуже. Правозащитницы Кавказа о законе против домашнего насилия
- Кто кому враг? Москва и Киев против кавказцев
- В отпуск на Кавказ: красиво, недорого, но местами страшно
- «Мемориал» по статье об иноагентах уже оштрафовали почти на 50 тыс. долларов
Андрей Сергеев belsat.eu
