Украинский фотограф: Вау-эффект от таких проектов, как сериал «Чернобыль», быстро проходит
Украинский фотожурналист Артур Бондарь начал снимать в зоне отчуждения еще до того, как экскурсии в выселенные деревни стали «экзотическим туризмом». В 2015 году его книга «Тени звезды Полынь» («Shadows of Warmwood») тиражом в 300 экземпляров разошлась по миру и почти сразу же попала в победители нескольких престижных фотографических премий. Belsat.eu поговорил с фотографом о новом прочтении зоны отчуждения, сериале «Чернобыль» и строительстве БелАЭС.
«Над уроком Чернобыля нужно рефлексировать»
– Артур, ты единственный фотограф-украинец, который сделал книгу о Чернобыле. Почему эта тема интересует иностранных авторов, но не востребована среди тех, кого непосредственно затрагивает?
– Факт, что первая публикация о книге, которая вышла в украинских печатных СМИ, случилась только в 2019 году, спустя четыре года после выхода книги, говорит о том, что мы все еще не готовы понять и переосмыслить те события. Тема Чернобыля до сих пор болит многим, а наша осведомленность о вреде радиации кардинально не изменилась со времен Советского Союза.
– События в Чернобыле долгое время были темой-табу. Это сильно сказалось на моем поколении. Хоть я и родился в 1983 году, но личных воспоминаний о трагедии у меня нет. Есть флешбеки, какие-то рассказы родителей о мокрых тряпках, которыми заклеивали окна и вытирали одежду и обувь в прихожей, страшилки о радиоактивном дожде. Взрослые неохотно вспоминали о взрыве, они старались забыть об этом и жить дальше. Именно это и мешает говорить о Чернобыле сегодня, обсуждать, что чувствуют люди в Украине, Беларуси, России. Хотя иногда мне кажется, что некоторые ничего и не чувствуют – они просто живут с этим последние 30 лет.
– А сериал «Чернобыль» как-то повлиял на восприятие тех событий?
– Вау-эффект от таких проектов, как сериал «Чернобыль», быстро проходит. Когда люди насытятся селфи на фоне надписи «Припять» или на фоне самой станции, все вернется на круги своя, сделав взрыв АЭС очередным элементом массовой поп-культуры. Над уроком Чернобыля нужно рефлексировать, учить этому анализу новые поколения. И единственное, что мы можем сделать – не давать забыть о катастрофе всеми доступными средствами. В моей ситуации – это книга.
– Которую ты снимал с 2007 по 2015 год. Почему так долго? Некоторые фотографы успевают снять проекты за несколько дней, максимум – неделю.
– В 2007 году мы с коллегами из агентств поехали на ночной реквием в Припяти. Тогда я прочувствовал это место, эту землю. Я понял, что мне хочется здесь гулять, снимать и иметь какую-то связь с зоной. К сожалению, у иностранцев нет возможности прочувствовать это место до конца. Почти всегда они приезжают с гидами или с большими группами туристов к «прикормленным» самоселам, видят только то, что им показывают.
Я понимаю, что сложно приехать в зону иными путями. Для иностранцев это дорого и логистически сложно. Потому любые проекты о Чернобыле, кто бы их не сделал, – важный и позитивный момент с точки зрения информированности общества. Но сможет ли иностранец понять культурный слой и бэкграунд этой истории? Для этого нужно постоянно быть в этом обществе, жить здесь.
– Иностранный взгляд на Припять мне не понятен, не до конца принят мной. Чувствуется, что для многих Припять – это экзотика, а зона – новый необычный аттракцион. Я совершенно не рад тому, что после сериала «Чернобыль» поток туристов в зону увеличился втрое. Новый год с фейерверком на центральной площади Припяти – это плохо по отношению к этой земле.
«Все зависит от охранника. Если нормальный – отпустит»
– О чем твоя книга «Тени звезды Полынь»? Чем она отличается от проекта поляка Матея Набрдалика?
– Это попытка понять историю, переосмыслить трагедию, людей, которые там живут. Повторюсь, мы не сильно далеко ушли от Советского Союза менталитетом. Когда приезжаешь в украинское село и спрашиваешь, что такое радиация, у людей, которым за 50, никто толком не объясняет.
– Во время съемок у тебя были проблемы со въездом в зону?
– Проект снимался 8 лет, в Украине сменилось несколько президентов. А новая метла метёт по-новому, как известно. И если при одном президенте я договорился о легальном въезде в зону, то с его уходом мои контакты стали бесполезными – ездил нелегально. Потом власть опять сменилась – все заново.
Несколько раз меня задерживали за незаконное проникновение в зону, давали административный штраф. Но административка не делает статистику, поэтому почти всегда пытаются впаять вынос древесины или металла из зоны, туризм. Это уже криминальная ответственность, за такое можно и сесть.
По большому счету все зависит от охранника. Если нормальный – отпустит, мол, что с фотографа или местного взять? А если неадекватный… В зоне же много нелегального бизнеса – и деревья, и охота, и металл. Экономическая ситуация в том регионе научила людей выживать. Подводных камней хватает, но кто захочет, тот всегда попадет в зону.
«Зону превратили в театр: положили дорожки, дома покрасили»
– За время работы над книгой ты почувствовал, что зона как-то меняется? Или время там застыло?
– Самую большую трансформацию я заметил на одну из годовщин взрыва на ЧАЭС, когда Янукович решил привезти Медведева и Лукашенко в Припять. Тогда все «вылизали» и, как мне кажется, сделали самое ужасное после трагедии: превратили зону в театр. Проложили новые дорожки в городе, дома покрасили, сделали парк и музей одного дня в центре города!
Та эмоция, которая меня заинтересовала с самого начала, была закатана в асфальт. После этого город и АЭС перестали меня интересовать. А вот села, куда не попадает цивилизация в лице наших чиновников, это совершенно другое. Самоселы вообще одни из самых приятных людей, которых я когда-либо встречал. Некоторые, к сожалению, уже ушли. Кто-то из-за алкоголя, кто-то – по состоянию здоровья.
– Твоя книга редко встречается на полках белорусов, украинцев, русских. Почему?
– Культура фотокниги для нас нова – наши люди тяжело считывают образы и истории. Они вообще долго думают над покупкой какой-либо книги, а издание о Чернобыле с единственным текстом в виде скана передовицы «Тайм»… Наш человек 300 раз подумает и, скорее всего, купит помидоры на базаре вместо фотокниги.
– Но для меня важно, что эта книга случилась. Я считаю, что не нужно создавать огромные блокбастеры, мегапроекты, чтобы говорить о Чернобыле. Достаточно говорить об этом в своей семье, в сообществе. Тогда и знание о Чернобыле не пропадет.
– А что ты думаешь о строительстве новой АЭС в Беларуси?
– АЭС – это путь в тупик. Я за меру во всем и за экологические решения. Но у человека нет меры. И это подтверждается не только атомной энергетикой, но и радикализмом, отношением к войне. Мы, к сожалению, не делаем полноценные выводы из истории и не меняем свою жизнь к лучшему.
Юлия Шабловская belsat.eu, фото и видео – «Тени звезды Полынь», Артур Бондарь
