Российский оппозиционер: «Если вы будете стрелять, Путин не пойдет на аннексию»


Российский оппозиционный политик Леонид Гозман приехал в Минск на конференцию «Европейский диалог», посвященную проблеме интеграции. В эксклюзивном интервью belsat.eu он рассказал, чего стоит в ближайшее время ждать от Владимира Путина и что россияне думают об объединении с Беларусью.

Леонид Гозман отметил, что отношение российского общества к «белорусскому вопросу» неоднородно, но однозначно присутствует часть, которая ни в коем случае не хочет единого государства, а в углублении интеграции видит стремление Владимира Путина остаться у власти.

– Содержание некоторых плакатов во время протестов 7-8 декабря вызвало споры среди белорусов: мол, он антироссийский, а не антипутинский. А как эти акции восприняли в самой России?

– Естественно, люди из моего окружения, которые с симпатией относятся к Беларуси, ваши протесты поддерживают. Мне хочется, чтобы вы стали членами Евросоюза, НATO и у вас было нормальное европейское движение. А насчет каких-то оскорблений в адрес страны – их легко объяснить. Я надеюсь, что когда у нас изменится режим, таких чувств станет меньше. Но пока, к сожалению, у всех соседей России возникают антироссийские чувства в широком смысле, а не только в отношении Путина и его команды. Людям сложно отделять одно от другого. Невозможно обижаться на украинцев, которые отрицательно воспринимают Россию. Ну, а как у нас долгое время относились к Германии?

Леонид Гозман выступает на конференции «Европейский диалог» вместе с Анатолием Лебедько.
Фото: belsat.eu

– Подписание интеграционной программы 8 декабря, очевидно, сорвалось. Следующая встреча глав государств запланирована на 20 декабря. Почему им до сих пор не удалось договориться?

– У Владимира Владимировича не получилось сломать Александра Григорьевича, тот отбивается. Я думаю, что он не разгонял протесты 7-8 декабря, которые у вас прошли полностью как в Европе, так как ему они были выгодны. В России все считают именно так. И Лукашенко мог сказать Путину: «Смотри, что у меня делается, против народа не попрешь»…

Лукашенко очень не хочет [интегрироваться. – Belsat.eu] и я не даже понимаю, чем Путин может его купить, потому что у него же несколько миллиардов долларов припрятано, закопано в огороде, парень же небедный. Но главное – теперь он царь, а ему предлагают должность заместителя царя на одной из территорий империи. Если сейчас он отобьется, то, несмотря на все непотребства, которые делал раньше, останется в истории строителем белорусского государства, а так – человеком, который государство «слил».

– Но есть и такое мнение: Лукашенко может захотеть продемонстрировать Путину, что самостоятельно справляется с местными «националистами» и разогнать акцию, назначенную на 20-е…

– Было бы очень странно. Путин же хочет вас аннексировал не потому, что не доверяет способностям Лукашенко контролировать ситуацию, а для решения своих внутренних проблем. В первую очередь, проблемы сохранения власти. Если присоединить Беларусь и фактически переосновать государство, то и президентский срок обнулится, а Путин «впервые» пойдет в президенты. Его сейчас абсолютно не волнует, что Лукашенко сделает с протестующими, для него это не так важно.

– Вы говорите «аннексировать». То есть аннексия – конечная цель Кремля в отношении нас? А может ли все остаться на уровне номинально подписанных документов?

– У Кремля сегодня есть абсолютно конкретная проблема – 2024 год. Для ее решения, если идти по пути Союзного государства, то до 2024 года Беларусь стледует аннексировать срочно. Обострение волнения российского руководства связано именно с этим, мол, давайте быстрее, поезд уходит. Но если Путин поймет, что не сможет заставить Лукашенко пойти на сдачу белорусской государственности, он может и согласиться на «размытые» интеграционные шаги, чтобы не признавать поражения.

Фото: belsat.eu

– В некоторых российских городах прошли точечные пикеты против интеграции. Насколько белорусской оппозиции стоит рассчитывать на поддержку российских коллег? Возможны ли массовые протесты в России?

– Людей, которые не хотят, чтобы наши танки снова были на чужой земле, очень много. Вашими союзниками, кроме нас [либералов. – Belsat.eu], будет часть российских националистов, которые скажут: «Зачем нам нахлебники, мы их и так удерживаем 30 лет?»

– Но Крым же эти националисты восприняли в основном положительно?

– В основном – да, но далеко не все. Кроме того, многим в России будет понятно, что присоединение Беларуси создаст дополнительную огромную нагрузку на бюджет, на каждого гражданина. Я думаю, кроме поддержки вашей независимости из идеологических убеждений, будет и чисто эгоистический интерес. Такая изоляционистская позиция у нас также довольно популярна. Вместе с тем, существенных антиинтеграционных протестов в России ждать не приходится. Это все же не проблема своих выборов.

– На минских акциях было невероятно много молодежи. Некоторые говорили, что вдохновились протестами на выборах в Москве летом этого года, где молодежь принимала активное участие. Откуда у молодого поколения в России протестные настроения? Они живут в сравнительно спокойный период истории.

– Очень приятно, что молодежь у вас выходила на улицу – значит, в этом смысле мы один народ.

Знаете старый анекдот? Летят навстречу два воробья – один на восток, другой на запад. С востока – жирный, откормленный, а с запада – худой, жалуется первому, как плохо на западе, ни зернышка не дают. «А на востоке, говорят, повсеместно зерно». Восточный воробей соглашается. «Так чего же ты летишь на запад?», – недоумевает первый. «Ведь иногда хочется почирикать».

У нас нет воздуха, нечем дышать. Молодые люди интеллектуального склада остро чувствуют это. У нас архаика, средневековье наступает: попы, которые ракеты на космодроме освящают, мракобесие, истерика в СМИ, постоянные попытки запретить, ограничить.

Плюс накладывается стагнация в экономике, а некоторые эксперты считают, что наблюдается рецессия. Качество жизни падает несколько лет подряд. Руководство страны уже просто видеть невозможно с их ложью! Все эти факторы привели к глубокому моральному кризису, из которого у молодежи родились протестные настроения.

– После последних пяти лет у белорусов не может не возникать вопроса, возможен ли силовой сценарий, повторение у нас Крыма, Донбасса. Насколько это вероятно?

– Это вполне реально, но есть одно важное обстоятельство: Путин не может больше платить потерями живой силы. В Крыму мы не потеряли ни одного человека во время захвата, он состоялся вполне бескровно. И людям очень понравилось, что Крым отобрали как бы «за бесплатно». Поэтому в России и был принят закон, который признает потери в вооруженных силах государственной тайной. Именно поэтому погибших в Украине и Сирии российских военных часто хоронили на безымянных кладбищах, платили семьям за молчание и т. д.

Если Путин поймет, что будет вооруженное сопротивление, когда вы будете стрелять, он не пойдет на аннексию. Не пойдет на войну, как на Донбассе. Поэтому сейчас он старается сломать Лукашенко, рассчитывая, что это удастся и не придется применять силу.

Если бы я был гражданином Беларуси, то постарался бы дать месседж великому соседу: «Парень, а у нас обычные люди будут стрелять, даже когда армия подчинится, все равно будут стрелять, такая традиция». Тогда Путин откажется от силового сценария. Он больше не может позволить себе принимать «грузы-200».

Екатерина Андреева/АА belsat.eu

Новостная лента