Когда режиссер Максим Швед снимал этот фильм, он и подумать не мог, что главный герой – художник Захар Кудин – вскоре покончит жизнь самоубийством. И это не единственное пророчество, которое можно увидеть в ленте.
«Белсат» покажет «Чистое искусство» в воскресенье, 13 сентября, в 19:30. Смотреть эфир можно онлайн на YouTube-канале «Белсат News» или через спутник «Аstra 4A» (прежнее название – «Sirius 4»). А если у вас доступна страница belsat.eu, то в закладке «Онлайн».
В ожидании эфира мы поговорили с Максимом Шведом о событиях, произошедших после того, как фильм вышел в прокат, эмиграцию и задержание, которое закончилось отсиживанием в изоляторе.
– Как ты чувствуешь себя с тем, что снял во многом вещий фильм? Я даже не вспоминаю о моменте, когда девушка говорит Захару, что черный и желтый – цвета самоубийц. Взять хотя бы женщину из ЖЭСа, которая каждый день в рамках трудовых обязанностей замазывала граффити на зданиях Минска, а на выставке взяла баллончик с краской и с нескрываемым удовольствием написала на стене « Жыве Беларусь!». В эти дни мы видим, как работники государственных учреждений совершают смелые поступки, увольняются со своих должностей.
– Не то, чтобы я хотел сам себе комплимент сделать, но это говорит о том, что фильм хорошо сделан. Документальная лента со временем должна становиться лучше. Для меня фильм приобрел иной смысл, когда не стало Захара, главного героя. Хотя он там только немножко показан, так как это была намного более интересная, многогранная личность, чем мы могли позволить себе показать в этом фильме.
А насчет того, что на низшем уровне есть протестный потенциал… он всегда был. Я всегда это знал и чувствовал. Для меня тоже была неожиданной сцена, когда героиня начала писать «Жыве Беларусь!». Но не то, чтобы для меня это было чудо… это было, скорее…
-…приятным подтверждением твоих предположений?
– Да, именно. Люди разные, но я всегда верил в лучшее. И если мы с ними [работницами ЖЭСа. – Белсат] познакомились, было видно – что это-хоть и простые, но искренние и интересные люди. Фильм мы снимали в 2017 году, который был также немного протестным, так как тогда вышел декрет о тунеядцах. То есть эта энергия протестная немного чувствовалась.
– Ты задавал себе вопрос: как бы ты снимал «Чистое искусство», если бы делал это сегодня? С одной стороны, тема стала еще более актуальной, хотя бы в контексте с муралом, посвященным диджеям перемен. С другой – сложно себе представить, что ты снимаешь, как художник выносит огромное полотно и рисует прямо посреди улицы, как это делал Захар. А может, у тебя есть идея сделать продолжение или вторую часть?
– Тема развернулась так, что сейчас абсолютное большинство надписей – протестные. В 2017-м их почти не было. Про диджеев, кстати, уже снимают фильм.
Я мог бы сделать полноценную ленту про Захара. Осталось много материала, что не вошел в «чистое искусство», – там и его жена, и родители… но тут проблема с авторскими правами: согласно договору, весь материал принадлежит продюсерам.
Поэтому сейчас я работаю над фильмом о выборах и событиях после них. Причем снимаю водителей такси. Это и в плане безопасности удобно: всегда можно убежать.
– 10 августа ты не успел убежать и попал на «сутки». Расскажи, с кем ты сидел, были ли там другие представители творческих профессий? Может, вы «Чистое искусство» в камере обсуждали?
– Отчасти это были простые ребята. Кто за шаурмом шел [в момент задержания. – Белсат], кто за сигаретами. Документальное кино им не очень интересно. Хотя один дядя даже вспоминал Манского и его фильм о Северной Корее [российского режиссера Виталия Манского, автора ленты «В лучах солнца»; из его рук Максим в 2019-м получил на «Артдокфесте» – самом крупном фестивале документального кино в России – награду за лучшую режиссуру. – Белсат].
Я говорю: «О, я даже знаю его, приз получал». Но говорить: «Эй, пацаны, я здесь крутой режиссер!» – не приходилось. Представь себе, что ты в троллейбус села и начинаешь рассказывать, кто ты такая. Там надо было банальные бытовые вопросы решать.
– А как этот опыт повлиял на тебя в плане профессиональном?
– Из материалов, что я снимал перед тем как меня задержали и когда вышел, я сделал небольшой фильм. Его вскоре покажут на «Белсате», вместе с фильмами Андрея Кутило и Екатерины Марковец. Мой фильм рассказывает о дне, когда меня задержали, и впечатлениях от пережитого.
Это, конечно, очень интересный был для меня опыт. Я бы назвал это таким социальным туризмом. Очень много разных мужчин в одном месте. Если бы я имел лучшую память, это был бы готовый сценарий спектакля. Там было много странных историй. Каждый день был другим, и люди менялись. Для меня это был – ну, не отдых, конечно, но очень интересный эксперимент. Если еще попадется в жизни возможность вот так с людьми, которых ты не знаешь вообще, в течение пяти дней делить быт.
– Для многих творческих личностей, и не только творческих, тема эмиграции снова стала актуальной. В свое время Захар вернулся в Беларусь из США. Как это отразилось на его жизни?
– Если говорить о белорусах, то такие люди, как Захар, на Родине – это большой плюс. Но он здесь очень – не то, чтобы скучал… тут совсем другие скорости…
– Тяжело было психологически?
– Очень было тяжело. Он постоянно мечтал вернуться, но у него не было возможности, его же депортировали.
Я даже, когда мы его хоронили, немного взял земли из могилы – может, когда-нибудь доеду и отвезу.
Ведь у него была такая даже немного идея-фикс. Мы могли играть, например, и он вдруг говорил: о, сегодня – день, когда я поехал в какой-то там штат. Или что-то там [в американском периоде жизни Захарии. – Белсат] происходило. Хотя, говорят, к концу 2019-го он начал сомневаться: стоит ли туда ехать, может он уже сделал все, что мог.
– А какой ты видишь выход для творческой личности в сегодняшних условиях, когда ставят перед выбором: уехать или молчать? Внутренняя эмиграция? Сидеть читать книжки? Уйти в онлайн-преподавание?
– Я все-таки надеюсь, что мы что-то изменим, и это произойдет еще в этом году. В 2020-м столько было сюрпризов уже, что я надеюсь, они не закончатся. Но творческая несвобода, в которой трудно функционировать, уже была, и мы как-то в ней выживали. Мой фильм даже показывали на «Листопаде» [в 2019-м «Чистое искусство» получило также приз кинокритиков на кинофестивале «Листопад» в Минске. – Белсат ]. А в нем люди пишут «Жыве Беларусь!» и говорят о Лукашенко. То есть можно было найти ходы.
А теперь, я уверен, что ментальность очень сильно изменилась, мы родились в каком-то смысле, и страх исчез. Поэтому даже если в скором времени власти не изменятся, эту творческую энергию уже не остановить. Достаточно посмотреть на все эти плакаты! Это просто будет принимать другие формы.
– Хорошо, а если бы тебя лишили возможности зарабатывать творчеством?
– У меня были тяжелые времена, когда я снимал «Чистое искусство», и я понял, что какие-то тылы, конечно, надо иметь. И ничего лучшего я не придумал, чем завести себе чайный гриб. Мечтаю о каком-то бизнесе, это очень популярный сейчас напиток и в Европе, и в Америке. То есть можно его развивать в любой точке мира. Но я бы хотел, естественно, в Беларуси.
Разговаривала Инга Чех/МВ
