Россия злобно смотрит на многовекторную политику Минска. Пути Беларуси и России расходятся, и Москва идет в направлении подчинения Минска. Так считает Камиль Клысиньский, главный эксперт по Беларуси в польском правительственном аналитическом институте – Центре восточных исследований. Гость «Просвета» в интервью Сергею Пелесе рассказывает, как Кремль хочет сделать это легально, и что может спасти Беларусь от объятий России в 2019 г.
По-моему, самое интересное дело – четыре мешка картошки и сало, которое привез Александр Лукашенко в Кремль лично на вторую встречу с Владимиром Путиным. Что это за подарки, какой они имеют смысл?
К сожалению, эти две последние встречи в конце года были настолько безрезультатными, насколько мы знаем, что остаются на виду только эти мешки с картошкой и сало.
Мне кажется, что это, скорее всего, язвительная шутка со стороны Владимира Путина, который на вопрос «Что вам подарить из Беларуси?», ответил: «А что можно из Беларуси? Только картошку и сало».
По-моему, у Александра Григорьевича падает бдительность, он стареет. И, поддержав эту шутку, он укрепил отрицательный стереотип белоруса в России, что это «бульбаш», который только выращивает картошку и ничего более сложного, более современного сделать не умеет. Это не очень полезно для имиджа Беларуси в России. Тем более, что было видно улыбку Владимира Владимировича, который принимал этот своеобразный подарок.
А я слышал другую версию. Один мой знакомый армянский публицист и политик Тигран Хзмалян понял это так, что четыре мешка картошки и сало – это знак, что белорусы переживут любые проблемы: и войну, и конфликты, и споры. У нас есть картошка и сало, мы будем их есть, а четыре мешка – это четыре сезона, то есть круглый год.
Может и так, но это скорее по-дальневосточному. Такие намеки сделали бы китайцы, это более в их стиле. Думаю, что Александр Григорьевич действовал по-простому. Был запрос на такой подарок, «давайте, я привезу, я горжусь своей картошкой». Он лично ее выращивает в своем огороде и копает в сентябре, все это видят, смотрят по телевидению. Но я не думаю, что это будет самый успешный ход.
Чаще всего о сути этого спора журналисты и аналитики говорят, что речь идет о том, что белорусский бюджет потеряет на российском налоговом маневре несколько сотен миллионов долларов в год, и об этом идет речь. Лукашенко хочет какой-то компенсации, например, в форме меньшей цены на газ. Но одновременно Лукашенко во время предыдущей встречи, кажется, 25 декабря, до картошки, сказал, что количество проблем огромное. То есть, не только в этом проблема. По вашему мнению, какие еще проблемы есть между Беларусью и Россией?
Их действительно много, это целый комплекс проблем. Нефтяная проблема, возможно, наиболее заметна, потому что она касается уже этого года. В этом году, как вы сказали, белорусский бюджет потеряет несколько сотен миллионов долларов, некоторые говорят даже о $ 400 млн. Это сложно посчитать, потому что многое зависит от цены на нефть, которая тоже меняется по конъюнктуре. Есть вопросы по газу, по торговле, доступу к российскому рынку для белорусского экспорта, и общий вопрос о будущем отношений между Россией и Беларусью. Действительно, пути двух стран расходятся, это уже было видно на фоне украинских событий четыре года назад.
Беларусь хочет того, что есть, и не хочет ничего менять: удержаться субсидиями на таком же уровне, на каком они были, без сдачи суверенитета.
Одновременно Беларусь хочет, как говорили в Минске, вести многовекторную политику, которой Россия не терпит. Она смотрит на эту многовекторную политику все более злобно. По-видимому, терпение заканчивается. Россия требует повышения лояльности официального Минска и углубления интеграции в рамках Союзного Государства. Кстати, это самый удачный ход со стороны России так подчинить Беларусь: без танков, без зеленых человечков, без каких-либо противозаконных действий, которые вызовут очередную волну санкций и, возможно, сопротивления на Западе на разных уровнях. Она просто использует легальный путь в рамках договора, который в 1999 году подписал Лукашенко лично.
Лукашенко, белорусы, по крайней мере их часть, сопротивляются, они не хотят углубления интеграции. Белорусы хотят оставаться с Россией в тех отношениях, которые есть, но дальше – не надо. Действительно ли цель Москвы – это углубленная интеграция с контролем таможенной и монетарной сфер, единым эмиссионным центром валюты, единым визовым пространством? Или настоящая цель, как на базаре: просить что-то большего, но в итоге выторговать хотя бы часть этой цены?
Слишком много действий и официальных заявлений для обычного торга. После 13 декабря, когда мы услышали известный ультиматум Медведева, как его называют в СМИ, я уже уверен, что Россия идет серьезно в этом направлении. Насколько это получится – это уже другой разговор, но намерение есть. В течение последних лет такого не было, чтобы Россия на официальном уровне, не через СМИ, не через «Незыгарь», не через институт стран СНГ или РИСИ [Российский Институт Стратегических Исследований – прим. ред.], а через официальные лица, их высказывания намекала или даже требовала углубленной интеграции и делала это в контексте шантажа. Увеличение или сохранение субсидий возможно только в рамках углубленного отодвинутого Союзного Государства. Сейчас мы имеем другую ситуацию.
Еще в августе, когда Михаил Бабич получил назначение на нового посла в Минске, мы писали в аналитических докладах, которые доступны на нашем сайте, о наших предположениях, что Россия пойдет в направлении Союзного Государства, что это будет их путь.
А сейчас, после декабрьских событий мы уже в этом уверены.
Как могут развиваться события в этом году? Удастся ли Лукашенко сохранить статус-кво, даже потеряв какие-то субсидии, и сидеть на картошке и на сале, но сохранить в землянках хотя бы тот уровень суверенитета, который есть. Или все-таки он пойдет на уступки, может не на все, но по крайней мере на часть?
Очень интересный вопрос. Я думаю, что Лукашенко выберет, и я бы на его месте это сделал, игру на затягивание всего процесса. Единственный шанс для него – нестыковка по времени. Россия может снова попадет в другой ход событий, появятся другие вызовы, внешние, которых все равно хватает.
Какие, например?
Ужесточение отношений с Украиной, что всегда возможно. Может еще ужесточение отношений с США, вызовы в других уголках мира. Конечно, очень важны и внутренние вопросы, недовольство общества, другие задачи. Думаю, что Лукашенко на это рассчитывает, и это действительно его единственный шанс. Козырей у него немного, и главный козырь – это время.
Различные разговоры и утверждения о братской дружбе, о том, что мы вместе в окопах гнили и победили фашистов в Берлине уже не действуют, и схема «газ в обмен на поцелуи» тоже не действует.
Видно из российских официальных заявлений, что Россия действительно требует очень конкретно. Я думаю, что небольшой шанс у Лукашенко есть. В таком понимании мы тоже не должны забывать, что Беларусь до поры, до времени также нужна России как показатель, как выставочная витрина интеграции и дружбы.
Так, мол, у нас есть еще суверенное государство, это наш союзник.
Да, и остается партнер. Я напомню один момент – во второй половине года, осенью, намечаются очередные военные учения. На этот раз они будут происходить на территории России под названием «Щит Союза», и тогда Беларусь тоже будет нужна России как партнер, а не как противник, который защищается от нападений и намеков насчет Союзного Государства. Это тоже шанс переждать.
И, возможно, этот «Щит Союза» защитит хотя бы тот суверенитет Беларуси, который еще на сегодняшний момент есть, до которого именно политика Лукашенко довела.
Интервью показали в программе «Просвет» с Сергеем Пелесой:
