«Получается заработать 500». Как девушка бросила работу педагога, чтобы петь на улице


Несколько раз в неделю в центре Минска можно увидеть эту миниатюрную белокурую девушку с гитарой. 24-летняя Анна Розынко отучилась на педагога-организатора, работала в музыкальном колледже, но в конце концов выбрала более творческий путь: теперь она исполняет и хиты, и собственные песни прямо на улицах города.

Мы узнали, с какой реакцией прохожих приходится сталкиваться уличным музыкантам, трогает ли их милиция и нужен ли им продюсер, а также задали Анне «тот самый вопрос»: «Сколько ты зарабатываешь?»

О булинге в школе и подростковых группах

Анна родилась и выросла в Минске, в семье медсестры и инженера. Признается, что с детства ее тянуло к творческим занятиям: больше всего нравилось танцевать и петь. В начале 2000-х это были обычные эстрадные шлягеры, записанные на кассеты для магнитофона.

«Музыкой я хотела заниматься с самого раннего детства. Старшая сестра играла на фортепиано – ну и я тоже заинтересовалась, но преподаватель в музыкальной школе была настолько злая… Бить по пальцам считалось нормой! Да и классические произведения, честно говоря, мне никогда на самом деле не нравились. Поэтому занятия я на некоторое время оставила.

Анна Розынко.
Фото: Ирина Ареховская / «Белсат»

К тому же мне приходилось часто менять школы из-за булинга.

Я столкнулась с очень пренебрежительным отношением одноклассников – и били, и оскорбляли. Ребята даже могли толкнуть, дать тумаков. Обычно я терпела, не рассказывала родителям, а потом однажды они все же заметили мое угнетенное состояние, тогда я все рассказала. Они меня сразу же перевели в другую школу – и правильно сделали. Та ситуация сильно повлияла на мою самооценку, и надо было провести большую внутреннюю работу, чтобы поверить в себя.

Устремленность к музыке в это время не пропадала: когда в очередной школе не оказалось вокального кружка, я пришла к завучу и потребовала, чтобы его открыли.

Серьезно заниматься гитарой начала с 14 лет, это совпало с написанием первых наивных стихов о любви. Потом я собрала чисто девичью группа, она назывался «Энни», там была еще одна девочка-вокалистка. Но мы не поделили и право лидерства в группе, и, конечно, парня (смеется).

Первые стихи были о любви и появились в 14 лет.
Фото: Ирина Ареховская / «Белсат»

О поддержке родителей и работе в музыкальном колледже

Позже я предпочитала команды, которые состояли из парней. У нас с друзьями образовалась группа под названием «Неуловимый смысл» – с соответствующими тусклыми текстами. Играли мы в популярном в первой половине 2010-х легендарном клубе «Салтайм» у метро «Восток», который уже закрылся, и в баре «ДК» на Толбухина. Выступали за бесплатно или за кофе и пиво.

Ориентирами для меня были российские рок-исполнители – Земфира, Lumen и другие. Стиль наш можно было назвать чем-то ближе к альтернативному року. Тексты песен писала я, музыку тоже, ну и вокал мой, конечно. Но в итоге мы разошлись во взглядах и с парнями. Так я решила петь сольно, и с 17 лет начала играть в переходах. Вкусы изменились – теперь мне больше нравится вокал Аланис Морисет, Натали Имбрулья, The Garbage.

Родители мое увлечение музыкой восприняли хорошо, за что им большое спасибо. Но скорее как хобби, а не как профессию всей жизни. Они никогда не пытались меня отговорить этим заниматься, но иногда говорили, что нужно сначала получить образование, выйти замуж, родить детей, а потом уже думать о какой-то творческой карьере…

Я закончила Белорусский государственный университет культуры и искусства, в дипломе написано «специалист по социально-культурной деятельности». На самом деле, это обычный школьный педагог-организатор или учитель, который ведет различные кружки. Я очень страдала на учебе, было неинтересно совсем, хотелось петь, а не заучивать сухие конспекты. Даже четыре раза приходила в деканат забирать документы. Но, поскольку платили родители – мне стало жаль их денег. Переступила через себя и все же получила диплом.

«Когда я выхожу играть на улице, то не чувствую никакого страха».
Фото: Ирина Ареховская / «Белсат»

Потом я устроилась в колледж имени Глинки, где обучаются будущие академические музыканты. Фактически в мои обязанности входила организация классических представлений. Там я отработала год и в этом апреле уволилась. Невозможно ходить ежедневно на нелюбимую работу! Кроме того, сильно ощущались рамки, государственное учреждение, где руководство диктует, что и как делать…

О реакции публики и заработке

Когда я выхожу играть на улице, то не чувствую никакого страха, наоборот – позитивную энергию. Раньше, возможно, был легкий мандраж. Сейчас прошел. Неприятностей с прохожими не случалось, только познакомиться иногда мужчины предлагают. Но я сразу говорю, что замужем, и они отстают. Куда чаще, играя вечером в районе Зыбицкой, наблюдаешь неадекватное поведение людей: кто-то бросается в Свислочь пьяный, кто-то в таком состоянии с горки на скейте уезжает.

В центре вообще реакция публики положительная. Улыбаются, дают деньги. Только на Комаровке бабушки могут проворчать что-то вроде «лентяйка, иди работай». А я и работаю! Между уличными музыкантами не принято распространяться о заработках.

Могу точно сказать, что в среднем получается заработать 500 рублей в месяц. Такие же деньги мне платили в колледже. Плюс я хожу по барам, говорю с директорами и договариваюсь на выступления. В выходные в некоторых местах можно заработать до 70 рублей за 2 часа. Вместе с тем, уличные выступления дают мне ощущение раскованности, помогают не закрываться от людей.

Однажды на улице меня забрала милиция. В августе на Комаровке, видимо, кто-то пожаловался. Пришли два милиционера, вели себя довольно мило, но отвели в участок. Никто не мог сформулировать, за что меня забрали. В результате протокола не составили, а только взяли объяснения.

Вообще на Немиге играть нельзя, туда идут на свой страх и риск, а вот в переходах можно. Самый удобный и легальный вариант – это проект «Пешеходка». С координатором этого проекта Владиславом Пинчуком можно договориться на определенное время и место, «забронировать» себе площадку. У него есть договоренность с городскими властями и это дает гарантию, что у милиции не возникнет претензий.

Анна Розынко.
Фото: Ирина Ареховская / «Белсат»

О политике

Я, конечно, понимаю, что в плане музыки на Западе будет больше возможностей для развития, но я люблю Беларусь, потому что здесь моя родина, мои родные и друзья. Просто нравится жить в этой стране. Я хочу, чтобы люди здесь ценили и слушали мою музыку.

А что не нравится в Беларуси? То же, что всем. Низкие зарплаты, которые получают мои родители. Что люди отдают себя государству за копейки. Что один и тот же человек у власти.

Глубоко политикой я не интересуюсь. Раньше у меня были бунтарские настроения, но это скорее через совсем юный возраст. Вот такой стих я написала лет в 17: «Кажы, пакуль даецца слова, кажы пакуль даюць сказаць, кажы, пакуль не перасохла ў горле, пакуль ёсць сілы размаўляць» («Говори, пока дается слово, говори пока дают сказать, говори, пока не пересохло в горле, пока есть силы говорить»). Сегодня хочется больше писать о любви, на жизненные темы…

На выборах депутатов в этом году голосовать я не собираюсь, но на президентских, пожалуй, отдам свой голос. Помню, что в 2015 году ходила голосовать, а вот за кого – даже не могу вспомнить, выбирала по портретам. Главное, чтобы это просто был новый человек.

КА/МВ belsat.eu

Новостная лента