Политзаключенный Владимир Наумик: «Если власти хотели что-то остановить – только сделали себе хуже»
36-летний инженер из Гродно Владимир Наумик провел за решеткой более сорока дней. Его арестовали на известном пикете в Гродно 29 мая вместе с Сергеем Тихановским и еще 8 людьми. Мужчину обвинили в «организации действий, грубо нарушающих общественный порядок» (ч. 1 арт. 342 УК). 9 июля его и еще одного политзаключенного, Василия Бобровского, отпустили под подписку о невыезде.
Когда Владимир Наумик находился в СИЗО, на него дополнительно составили административные протоколы по двум статьям – «мелкое хулиганство» (17.1 КоАП) и «неповиновение милиции» (23.4 КоАП) и приговорили к 10 суткам ареста. После освобождения под подписку о невыезде он сходил в суд, чтобы ознакомиться с материалами дела.
«Мне никто не сказал, засчитают ли мне эти «сутки» в те 40 дней, что я провел за решеткой. Теперь я шел в суд и думал, что еще могут забрать отбывать их. Но все обошлось. В материалах административного дела написано все то же самое, что в обвинении по уголовному. Мы с адвокатом направили жалобу в областной суд, так как нельзя по одним и тем событиям дважды привлекать к ответственности», – рассказывает Наумик.
Гродненец говорит, что во время заседания по административному делу он требовал, чтобы показали видео с места его задержания неподалеку от Советской площади, но судья ходатайство не удовлетворил.
«Как все можно высосать из пальца по словам двух омоновцев, из которых один свидетельствовал, что я был в маске, другой говорил, что без. Они утверждали, что я что-то кричал, ругался матом, мешал движению транспорта – как они это все на расстоянии успели услышать и увидеть?», – возмущается Владимир.
Положили лицом в пол, прижали голову коленом
Наумик говорит, что ранее интересовался политической жизнью «на уровне обывателя», никогда не участвовал ни в каких оппозиционных движениях. А в этом году заинтересовался блогером Тихановским и пикетом по сбору подписей, которые тот устраивал в Гродно 29 мая.
«Я знал, что приезжает Тихановский. Если у него стрим останавливается, он обычно может поговорить с людьми. Я просто ждал, когда он закончит трансляцию, чтобы подойти к нему, обсудить кандидата. Хотел составить свое мнение. Возможно, оставить подпись. Ну и попал под хапун», – вспоминает политзаключенный.
По словам Наумика, когда началась толкотня вокруг Тихановского и силовики начали хватать людей, он перешел на другую сторону улицы и начал снимать на телефон.
«Я снимал эти милицейские бусы и людей в штатском. В этот момент меня схватили и закинули в бус лицом в пол. Я спрашиваю, за что, а они говорят: «За то, что снимал». Один прижал мне голову коленом – так мы ехали половину пути к участку. Потом я попросил отпустить и мне уже разрешили просто сесть на пол. В РУВД они до ночи разбирались. Задержали, а потом не знали, что со мной делать», – рассказывает мужчина.
Сначала Наумика, как и других задержанных по «делу Тихановского» три дня держали в минском изоляторе на Окрестина, а после предъявления обвинения перевели в СИЗО на Володарского.
{%CAPTION%}
В маленькой камере – 22 человека
Об условиях на Володарке Владимир говорит:
«Камера – примерно шесть на семь метров, трехэтажные кровати. Когда меня привезли, там было 22 человека. Влажность высокая, вентиляция отсутствует, половина курит. А еще жара стояла в те дни… Когда выходишь на воздух – голова кружится от кислорода. В этом смысле условия плохие. Перенаселение большое, такого по нормам быть не должно».
Что касается отношения сокамерников – оно было нормальным, утверждает Наумик. К «политическим» относились, как и ко всем остальным. С администрацией конфликтов также не возникало, как и проблем с доступом адвоката.
«Меня не выделяли среди других, никаких придирок не было. На допросы вызывали раза три-четыре за все время. Следователи говорили вежливо, все мои слова записывали правильно, ничего не придумывали. Ни видео, ни аудиозапись допросов не вели. Сотрудничество со следствием не предлагали.
По сути, они не задавали никаких особых вопросов. «Ну, расскажи, как было». Ну, я и рассказывал. Практически одно и тоже постоянно повторял. Мне скрывать нечего, я невиновен».
По словам Наумика, однажды из карцера в камеру к нему привели журналиста Владимира Чуденцова (задержан в ноябре 2019 и обвинен в сексуальном насилии против несовершеннолетнего).
«Он в очень апатичном состоянии. Жаловался, что ему тяжело физически и морально, никто не хочет с ним разговаривать и иметь дело. Говорил, может не выйти оттуда живым. Еще говорил, что обвинение – бред и подстава. Его постоянно возят на экспертизы в Новинки», – рассказывает наш собеседник.
«Кем нужно быть, чтобы трогать ребенка?»
Владимир Наумик работает инженером на Гродненском заводе торгового машиностроения. Он говорит, что руководство и коллеги поддержали его, предлагали свою помощь.
«Люди передавали жене деньги. Когда я вернулся на работу, директор у меня спросил, чем помочь. Одна женщина сказала «Молодец, мужик!», начальник цеха руку пожал. Они же видели все, что происходило».
Больше всего мужчина возмущен давлением на его семью. Когда Наумик был в СИЗО, к жене приходила комиссия из детского сада, куда ходит их дочь Елизавета.
«Они сказали, что во время обыска нашли бутылки из-под алкоголя и бычки сигарет. Посмотрели квартиру, все было нормально. А в коридоре заведующая садиком говорит жене: «Ты что, хочешь, чтобы у тебя ребенка забрали? Чего твой муж вообще поперся на площадь, денег захотел?» Абсолютно наглым тоном высказывалась.
Кем нужно быть, чтобы трогать ребенка? Мне жена в письмах не хотела рассказывать об этом, потому что я бы рассердился еще больше, начал бы в тюрьме ссориться» – говорит он.
Сейчас в садике семье говорят, что все якобы нормально и постановление о «социально опасном положении» им не грозит.
«Возвращайся к нормальной жизни»
Владимир не знает, чего ожидать от следствия по его делу.
«Это может затянуться надолго. Я не буду удивлен, если они так же внезапно, как меня выпустили, закроют дело. Но тоже не удивлюсь, если осудят», – комментирует он.
9 июля к Наумику пришел следователь, дал подписать документы о том, что его освобождают под подписку о невыезде.
«Еще со мной пообщался какой-то человек – я так и не понял, кем он был – мол, извини, мы тут разбирались, возвращайся к нормальной жизни, видим, ты не имеешь особого значения в деле. Говорил, чтобы больше не лез никуда.
Когда выпускали, я пошел в кассу за деньгами на дорогу к Гродно, а свои вещи – открытки, письма от людей со всей Беларуси, бумаги по делу – оставил в «отстойнике». Возвращаюсь обратно забирать пакет, а там нет ничего. Сотрудник только улыбается и говорит, что не знает, куда они делись. Как вещи могли просто исчезнуть в закрытом заведении? А если их извлекли, то где протокол?» – рассказывает Владимир.
«Я не интересовался политикой, но меня заставили»
Мы спросили у политзаключенного, зачем, по его мнению, властям сейчас понадобилось это уголовное дело с массовыми арестами, причем в основном аполитичных людей.
«Как обычно. Каждые выборы одно и то же делают, когда кто-то из кандидатов набирает популярность и люди начинают массово высказываться о проблемах. Люди [в стримах Тихановского] просто говорили правду – то, что не услышишь по телевидению. А государству это не нравится и оно защищает себя таким вот наглым образом. Так было всегда.
Я не интересовался политикой, но меня заставили. Они сами приводят людей на этот путь. Если власти хотели что-то остановить, то только себе хуже сделали. Честно, я не понимаю, зачем. Если бы не было разгона – люди постояли бы и разошлись», – отвечает Наумик.
Признается, что на выборы 9 августа не пойдет.
«Судя по всему, ничего там не решается. Фикция. Я голосовал только однажды и то не помню, опускал ли бюллетень в урну. В 2006 году, когда я служил в армии, нас согнали в клуб, мы похлопали ушами, дружно расписались в журнале и все».
По словам политзаключенного, самое главное для него сейчас – быть рядом с семьей.
«Моя семья со мной – это самое важное. Когда сидишь в тюрьме, много чего переосмысливаешь».
Екатерина Андреева/ИР belsat.eu
