Революция в Армении перешла на второй уровень и вот-вот завершится. Даже сейчас, это уже не совсем революция. Такой себе политический карнавал или хеппенинг онлайн. После эмоциональной эйфории и празднований, когда на улицы Еревана вышли, казалось бы, все лидеры протестов, в частности Никол Пашинян объявили «рестарт экшена».
Это дословная цитата относительно будущего бархатной революции в Армении. Она окончательно завершится, когда юридически оформится транзит власти от правящей партии к оппозиции.
Почему сейчас?
Первый вопрос, который мы задаем всем экспертам в Ереване: вы ожидали, что на этот раз что-то получится? Ответ – нет. По крайней мере, подавляющее большинство стало оптимистами только в последние дни, когда Серж Саргсян сам поставил крест на своем политическом будущем. Если выйти за политологические термины, то ответ на вопрос, почему получилось сейчас, будет даже не простой, а банальный – люди поверили в себя. Кстати о том, что никто не воспринимал всерьез последние протесты в Ереване, говорит хотя бы то, что все мировые СМИ (от Associated Press до RT) приехали в Ереван, когда армяне уже вышли праздновать победу.
Бухгалтер Армандо Краковский, которого мы встречаем на площади Республики говорит: прихожу уже шестой день и буду приходить дальше. Его история очень похожа на десятки других. В какой-то момент он присоединился к акциям оппозиции и решил для себя: изменения в стране должны произойти.
Я так смог, ты сможешь
Все произошло действительно очень быстро, буквально в течение апреля. Серж Саргсян, который в 2014 году публично заявил, что не намерен оставаться у власти и идти на пост премьера, «неожиданно» изменил свое предыдущее решение (конечно из-за изменения внешних факторов) и пошел на новый срок, на этот раз уже на премьера. При этом он убрал фактически любые ограничения для себя, если говорить о сроках и каденции, а в качестве сверхзадачи поставил – ни много, ни мало – решение Карабахской проблемы. По скромным подсчетам самого Саргсяна на это потребовались бы ближайшие 50 лет. То есть до 2068-го премьер бы решал проблему, при этом абсолютно не нарушая Конституции.
В ответ на это возникло сначала движение «Отбрось Сержа» и параллельно, вместе с этим Никол Пашинян начал движение «Сделай шаг». В знак протеста против премьерства Саргсяна Пашинян едет в Гюмри (второй по величине город в Армении) и пешком идет 200 километров в сторону столицы. Его послание очень простое: если я смог – вы сможете тоже. Эти две кампании в какой-то момент объединились в одну: Сделай шаг – Отбрось Сержа. И это сработало.
К слову, это ответ на вопрос, почему Пашинян, который не носит бороду в нормальной жизни, сейчас выглядит как команданте. Не успел еще побриться со времен похода из Гюмри. И кстати, Пашинян действительно за время протестов стал с виду очень похож на героя Карабахской войны, которого знают здесь все. Сравните со снимком Монте Мелконяна. Естественно, бинт Пашинян мог бы и снять. Но зачем, действительно.
Естественно, это очень простая картинка, но в первом приближении так и было. Протест получился не столько против коррумпированной власти (ну чего уж там, всем в Армении известно о власти все). Просто одно дело коррупция, обманы во время выборов, а другое дело – тотальная наглость, говорит в беседе с «Белсатом» Степан Григорян, директор аналитического Центра глобализации и региональной кооперации. В разговоре слово «довели» он повторяет чуть ли не с десяток раз. Кстати, он бывший посол и бывший сотрудник МИД Армении во время протестов был задержан дважды. На вопрос, чего ждут армяне от новой власти, отвечает коротко: улучшения социального положения. Что касается глобальной шахматной доски – надо работать со всеми: Россией, ЕС, США, Ираном.
Снова новые медиа?
Действительно так. Сами армяне называют эту революцию таким всеобщим стримом или революцией live. Все снимается онлайн, сразу выкладывается в социальные сети, даже скорости интернета на всех не хватает. Протест получился и децентрализованный, за счет социальных сетей, прежде всего, и одновременно во главе с харизматичным лидером, которого признала и полюбила улица. И этой всеобщей любви и поддержки не было еще неделю назад, но когда ушел Серж, все изменилось. Действительно, впечатляет до слез, когда на акции 10-летний ребенок кричит вместе с родителями: Нико-Нико!
Могли ли власти подавить протесты? Безусловно. Еще в самом начале протестной активности премьер Саргсян подмигивал протестующим и проводил параллели с акциями 2008 года, когда после президентских выборов в акциях протеста были застрелены 10 человек.
Почему сейчас было иначе? Во-первых, Серж самоликвидировался, исчез из публичного пространства, перестал проявлять инициативу. Во-вторых, на улицу вышли до 130 тысяч человек. В стране, где формально живут 3 млн, а фактически не более 2,5 млн (и стоит отметить, что армяне такая нация, где много, если не все, друг друга знают), короче, стрелять в 130 тысяч – это стрелять во всю страну. Это уже гражданская война. Учитывая опыт Карабаха, наверное, развязывать второй фронт здесь никому не хочется.
В итоге все получилось подчеркнуто мирно. С таким дыханием Ганди, хотя, отвечая на вопрос об идеальном политике, сам Пашинян говорит: пример – Нельсон Мандела. Медиа-эксперт Савмел Мартиросян добавляет, очень важную роль сыграли молодые люди, студенты, которые в один момент присоединились к протестам. Ну и естественно соцсети, опять же. Правящая Республиканская партия не просто не могла выиграть «войну» за лайки, ее просто не было в интернете.
Авторитаризм light
На вопрос, действительно ли в Армении мягкая версия авторитаризма, наши собеседники категоричны. В последнее время начали закручивать гайки. В стране около 30 политзаключенных. Это так, но если смотреть через призму белорусских условий – light. Сравните задержания на акциях: в Армении максимум штраф и арест на 3 часа, дольше – только если возбуждается уголовное дело. В Беларуси можно не выходить из Окрестина. Лидеры оппозиции в парламенте. У нас не так давно только все вышли. Ну и количество президентов. Все-таки Серж был первый, кто попытался задержаться подольше.
Но есть действительно и схожесть. Рассуждая, что является армянской нефтью (за исключением коньяка) собеседника «Белсата» перечисляют: горная промышленность (медь, золото, молибден), туризм, IT. Последняя отрасль экономики действительно становится очень популярной, хотя армяне признают: белорусы покруче. Тем не менее, в Армении также отходят от аутсорсинга и пытаются зарабатывать на программировании. Если у нас «Танки», там PicsArt – в Ереване говорят, это ближайший конкурент Instagram, программа, которая сделана в Армении.
Зарабатывают программисты в Армении и Беларуси примерно одинаково, около 2000 долларов. Разница, однако, небольшая, но есть. У нас айтишники поддерживают перемены через Толоку и краудфандинг, в Ереване айтишники стали одним из сообществ, которое массово поддержало перемены на улице. У нас в какой-то момент стало модным сотрудничать с властью, это стало признаком успеха, такой надеждой исправить ситуацию игрой в длинную. В других постсоветских странах делают иначе – власть просто меняют.
Директор Института Кавказа Александр Искандарян меня поправляет: мы все живем уже не в постсоветском (нет такого пространства больше), а в пост-постсоветском мире. Армения сейчас больше похожа на Грециию или Кыргызстан, но точно не на Беларусь. Наверное, господин Искандарян прав. Но Александр Лукашенко смотрит на Армению и сравнивает свою судьбу с Сарксяном, а не с руководителями Греции. И мы смотрим вместе с ним.
Еще одна пост-постсоветская страна перевернула страницу своей истории и идет дальше вместе со своими новыми лидерами. Никол Пашинян пошел ва-банк. Мог проиграть. Конечно мог. Но победил. По крайней мере, улица точно выбрала своего премьера.
Аркадий Нестеренко/ТП belsat.eu
