Отправили в ссылку, а он открыл ориентальный мир. Судьба и приключения Осипа Ковалевского, филомата из-под Берестовицы


Забайкалье, Бурятия, Калмыкия, Монголия, Китай и Тибет. Сегодня трудно представить себе масштабы исследовательских работ в первой половине XIX в., которые провел в ходе своей высылки уроженец Беларуси, филомат и филарет, друг Адама Мицкевича, путешественник и просветитель Осип Ковалевский. В день рождения выдающегося языковеда вспоминаем извилистые тропы его судьбы.

«Ввиду многоженства царская семья чрезвычайно увеличилась, так что многие принцы крови постепенно уже сравнялись с чернью и нередко находились в числе преступников. Почти каждый день в газетах упоминаются различные самые жестокие и низкие преступления, которые совершают принцы крови, которых количество в самом Пекине достигает до 20 и более тысяч. (…) Получая значительные суммы на свадьбу и похороны, они зарятся на жизнь своих жен, чтобы получить незаслуженные щедрости. По силе закона муж имеет право убить пойманного блудника в своем гареме. Китаец, который возненавидел по какой-либо причине свою жену, создает случай проникнуть чужому человеку в свой гарем, а потом безнаказанно убивает обоих, чтобы избавиться от жены и получить денежное вознаграждение и имя свое прославить в газетах. (…) Женский пол в Китае полностью отдален от общества мужчин, особенно чужих. Ревнивый китаец искалечил ноги женщин. (Имеется в виду обычай бинтования стоп китаянок, которые на всю жизнь теряли возможность нормально ходить)», – такие строки можно прочесть в одной из записей дневника Осипа Ковалевского в 1830-м году, во время его длительного путешествия в империю Цин через Монголию и пустыню Гоби.

Портрет Осипа Ковалевского в здании библиотеки в Большой Берестовице
Осип Ковалевский с завидным для исследователей остроумием ежедневно записывал каждую деталь, которую замечал во время своего четырехлетнего путешествия. За свою критику маньчжурских чиновников, цинских властей, взяточничество, держание народов в страшной бедности и недоброжелательность ко всему иностранному, опубликованную в «Российских академических ведомостях», целое издание было изъято, чтобы, не дай Бог, оно не попало за границу соседней империи.
У неравнодушного читателя сразу рождается вопрос: каким это образом уроженец глухого белорусского городка в начале XIX в, из униатской семьи, который по обычаю должен был также стать священником, попадает за десятки тысяч километров от родины в самое сердце Маньчжурской империи, и к тому же имеет не последнее влияние на политику между государствами? А случилось это так.
9 января 1801 г. в местечке Большая Берестовица Гродненской губернии в семье белорусского униатского священника появился на свет мальчик, которого крестили именем Осип. Род Ковалевских был династическим родом униатских священников. Еще прапрадед Осипа Героним вел службу в униатской церкви в д. Левково. Отец Михаил сначала служил в Олекшицах, после чего с семьей перебрался в Большую Берестовицу. Когда Осипу исполнилось восемь лет, отец направляет его учиться в Свислочскую гимназию, где мальчик проявляет особые способности в изучении греческого, латинского и польского языков. Интерес к античной истории и классической литературе влияют на дальнейшее поступление юноши в Виленский университет на факультет литературы и свободных (изящных) языков.

Вольнодумная компания молодого Осипа – Мицкевич, Зан, Чачот, Домейко

Протокол публичного заседания историко-филологического факультета под председательством декана В.Н. Ковалевского от 24 сентября 1878 г.
Дух свободомыслия среди вильнюсских студентов способствует основанию осенью 1817 г. тайного патриотического студенческого общества Филоматов. Среди своего круга студенты-романтики интересуются ориентальной культурой и языками. Именно там Ковалевский начинает впервые изучать арабский.
Любители наук ( «филоматы» в переводе с греческого языка), дали миру ряд знаменитых личностей в науке и искусстве. Среди них: Ян Чечот – один из зачинателей новой белорусского литературы, Адам Мицкевич – классик польскоязычной литературы, Игнат Домейко – всемирно известный ученый-геолог, исследователь и национальный герой Чили, Томаш Зан – литератор, геолог и исследователь природных богатств Урала. Именно среди этих талантливых юношей, которые делали первые шаги в борьбе с имперским мракобесием и чинопоклонничеством, взрослел молодой Осип Ковалевский. Могли ли тогда представить себе студенты, что так далеко по разным уголкам мира разбросает их Российская империя, наложив клеймо политарестантов, ссыльных и эмигрантов?

В июле 1820-го г. Ковалевский заканчивает курс в университете, получив степень кандидата философии и направляется работать в Виленскую гимназию. Здесь молодой языковед ведет занятия по польскому, греческому и латинскому языкам, одновременно занимаясь переводами «Истории» Геродота, «Жизнеописания» Плутарха, «Римской археологии» Дионисия Галикарнасского и шести книг «Метаморфоз» Овидия. Молодой выпускник и патриот посещает тайные встречи новой организации «филаретов». В 1823-м году власти Российской империи начали крупнейший в тогдашнем мире студенческий политический процесс. Под суд отдали 108 участников различных организаций, в том числе и филоматов. Многие из них осенью 1824-го года были или приговорены к тюремным срокам с последующей ссылкой, или сосланы в глубь России.

Ссылка в Сибирь

Нельзя не признать, что власти Российской империи очень практично использовали бурные, но талантливые мозги молодых патриотов бывшей Речи Посполитой. Ссылка для них не означала тяжелых каторжных работ и тюрем, а интеллектуальную работу, которой так не хватало на дальневосточных территориях империи.

Осипа Ковалевского арестовали 23 октября 1823-го года за былую филаматскую деятельность, освободили из тюрьмы и отправили на ссылку в Казань. Его приобщили к педагогическому институту с целью изучения восточных языков. Он оставил Вильнюс 25 декабря 1824 года, имея право на путешествие без сопровождения конвоя.

«Наслаждался видом Китая и Монголии, которые находятся между собой в абсолютной противоположности. Там – вершины гор задевают облака, здесь – невероятная равнина под ногами путника расстилается. Там – много людей и теснота подавляют силу воображения, здесь – пустота немыслима не имеет границ, там движение промышленности и торговля удивляют разум, здесь – лишь местами стада овец, табуны лошадей, там – и рад был бы спрятаться от толпы, здесь – безуспешно ищешь человека , с которым можно поговорить. После вонючего и запыленного Пекина воздух чистый монгольский чрезвычайно приятный. В первой монгольской юрте, монгол, который знает китайский и маньчжурский, напоил нас молоком», – отрывок из дневника Осипа Ковалевского (1830)

Жизнь на границе больших империй

Фигурка ламы вместе с фигуркой женщины в национальном костюме, переданные в музей Посольством Монголии
В 1825-1828 гг. Осип Ковалевский начинает изучение татарского, арабского и персидского языков. Он пытается составить татарский словарь и собирает материалы об истории Казанского ханства.
Халха Монголия, или Великая степь давно привлекала самое пристальное внимание и российского Министерства иностранных дел, и Генерального штаба, и Священного Синода Греко-Российской православной церкви, и десятков тысяч российских торговцев, золотоискателей, да и просто любителей приключений.
Монголия была своеобразным ключом к Центральной Азии, отсюда открывался путь на Тибет, откуда появлялась возможность влиять на политику пекинского императорского двора. В связи с подготовкой кафедры монгольской словесности Ковалевского направляют в научную экспедицию в Иркутск сроком на 4 года для изучения монгольского языка.
Ковалевский строго соблюдает инструкции, составленные профессорами Казанского университета. Он должен был записывать все, что было замечено в течение дня. Точно записывать путь и место пребывания. Быть вежливым с местными жителями. Внимательно углубляться в суть местной религии. Находить новые знания о национальном характере, народные предания, убеждения о построении мира. В дневнике есть записи о политическом и административном строе Монголии, входившей в то время в Цинскую империю.
Публикация В. Ковалевского, посвященная китайскому календарю
Дневник Ковалевского написан очень доступным и интересным даже современному читателю языком. Многие описанные ситуации могут стать фундаментом прекрасной экранизации.
«Горе невиновному, который попал в какой-либо суд в Китае. Ужасные пытки и нищета ждут его. Огромные колодки надевают на шею, руки и ноги подсудимого, подрезают ему подошвы ног, раскаленным железом или горячей водой испытывают терпение несчастного, лишают его сна и еды, прижимают палкой, всунутой под колени к цепям железным, брошенным на пол, растягивают руки и все тело. Отсечение головы считается благодеянием для преступника», – из дневника В. Ковалевского.
На первых страницах дневника описывается необычная форма монашеского затворничества. Члены Миссии встречаются с Ладоном Цэдэном, одним из четырех отшельников подобного типа в Монголии. Он четыре года живет в пещере вдали от людей, кормится из милостыни, занимается чтением молитв, не имеет личной собственности, развивает дар предсказателя, молится ночи напролет, и ценит выше всего служение и проповеди Будды. Он ведет аскетический образ жизни и закалил свое тело настолько, что при недостатке воды и еды питается песком, травой и собственными опорожнениями.
В 1828-1833 гг. во время путешествия по Иркутску, Забайкалью, Бурятии, Монголии и Китаю, Ковалевский изучал монгольский язык и литературу, историю и культуру монголоязычных народов, переписывал и переводил монгольские тексты, составлял грамматику и словарь монгольского языка, приобретал монгольские, китайские, тибетские рукописи и ксилографы для библиотеки университета. Собирал монгольский и бурятский фольклор, путешествовал по Забайкалью, встречался и знакомился с жизнью и бытом народов Восточной Азии. В этот период он также занимался изучением основ китайского, тибетского, санскрита и маньчжурского языков. Он один из первых исследователей в Российской империи, который начинает глубоко изучать буддизм и ламаизм.
После возвращения в Забайкалье начинает просветительскую деятельность среди бурятских кочевников. Ковалевский инициировал создание российско-монгольской военной школы в Троицкосавске. В 1836-м г. ученый сыграл важную роль в появлении в классах Первой Казанской гимназии первых бурятских мальчиков.
25 июля основана первая в России и Европе кафедра монгольского языка во главе с Ковалевским. Три раза Ковалевский был деканом Казанского университета, а в 1854-1860 гг. выполнял функции ректора. В 1846-м году он получил награду Демидова – главную научную награду России.

Возвращение на родину и конец жизни

Почетный мужской головной убор
В 1862-м году он отправляется в Польшу преподавать мировую историю в Царском Варшавском университете. Ковалевский не поддержал восстание 1863 г. Эта привело к хорошим отношениям с российскими властями, но и к неприязненным отношениям с частью польской интеллигенции.
Женился Осип Ковалевский в Казани. Жена его была российского происхождения, православного вероисповедания. Имел двух сыновей. Известна трагическая судьба большинства научных сборов Осипа Ковалевского, которые царские солдаты сожгли во время январского восстания в 1863 г. Из 14 дневников его путешествия осталось лишь несколько. Навсегда потеряны такие фундаментальные работы как «История буддизма», «История монгольской литературы», «Путешествие в Монголию и Китай».
Сегодня его именем названы горный пик (3903 м над у.м.) в горах Таван-Богд в Монголии, а также библиотека в городке его рождения – Большая Берестовица. Похоронен на Повонзковском кладбище в Варшаве.

Паулина Валиш, фота – Василий Молчанов, belsat.eu

Новостная лента