Открытое письмо Екатерине Андреевой, журналистке в 3-м поколении, ее деда Сергея Ваганова, журналиста во 2-м поколении
Сергей Ваганов, дед корреспондентки «Белсата» Екатерины Андреевой, которая сейчас находится в СИЗО в Жодино за смелый стрим с площади Перемен 15-го ноября, написал ей открытое письмо.
Дорогая! Я пишу тебе это письмо, и через непрекращающиеся взрывы и стрельбу снова слышу твой голос: «Мы лежим на полу… они стреляют… бросают гранаты… светят фонариками по окнам… люди прячутся в квартирах… спасибо хозяевам…»
– Она что, продолжала вести репортаж?! – удивился один из наших друзей после слов поддержки и сочувствия. Только потом мы узнали, что граната взорвалась рядом с тобой…
Я пишу тебе это письмо, слышу твой голос через непрекращающиеся взрывы, стрельбу, а перед глазами высокий холм над Соротью, притоком реки Великой, в пушкинском Михайловском, и мой папа, твой прадед, вдруг говорит:
– Вон, видишь тот мост над Великой?
Да, я видел тот мост, вижу до сих пор, и не могу представить себе, как мой папа и твой прадед, маленький ростом, физически не очень сильный и, как мне казалось, не особенно храбрый, принял командование на себя, когда погиб комбат:
– …мы отбили тогда 19 танковых атак…
Мой папа и твой прадед попал в тот батальон, чтобы написать о солдатах, о том, как они готовятся к наступлению, потому что на войне и воевал, и был журналистом. В нашем семейном архиве сохранилась записка одного из солдат с просьбой к капитану Пинхасику привезти как можно больше газет, так как не хватает бумаги на самокрутки…
Я спросил тогда, над Соротью, написал ли он о тех атаках. «Да, – ответил папа, – написал… но пришлось переписывать. Ведь бумаги утонули в Великой. Когда сам чуть не утонул…»
Он был журналистом, мой папа и твой прадед.
Я пишу к тебе это письмо, сердце захлебывается любовью, а в висках, словно очередь из автомата, пульсирует кровью вопрос: «Почему».
Почему? Как так случилось, что почти через столетие от той войны правнучка журналиста, который воевал с фашизмом, внучка журналиста, который прожил в своей профессии относительно мирную жизнь, снова попала на войну с фашизмом, может даже куда более мерзкую с его стороны, ведь это война с собственным народом, жаждущим правды, жизни и свободы.
Я пишу тебе это письмо и испытываю глубокий стыд за то, что мое поколение журналистов не смогло предотвратить наступление дикости.
Я пишу тебе это письмо и чувствую неимоверную тяжесть, с которой твои родители, мы с бабушкой, на протяжении почти всей твоей жизни в журналистике стараемся совместить гордость за тебя с навязчивым волнением за твое здоровье. А с момента, когда ты связала свою жизнь с Игорем (политолог и журналист «Белсата» Игорь Ильяш. – Ред.) – и за него, за вас, за вашу молодую семью.
Ты помнишь, как все мы настойчиво уговаривали вас уехать из страны, избежать решетки, которая с каждым твоим стримом все быстрее приближалась к тебе, к вам. Может, сейчас ты думаешь, что мы в отчаянии грызем локти, твердим про себя: «Как же мы были правы… мы же говорили… предвидели… предупреждали…» Не думай так. Ведь когда мы увидели и почувствовали невероятно большую волну солидарности со всеми брошенными за решетку журналистами, с тобой лично; когда мы увидели, как ты, тоненькая, как тростинка, и не очень сильная здоровьем, держишься на этой войне, мы лишились вполне понятной и простимой родным людям слабости. И сказали себе: мы не можем позволить себе быть неравными тебе в терпении ударов судьбы, в понимании твоей преданности профессии, которая присуща каждому твоему шагу в ней.
Возможно, ты осудишь меня, но я разговаривал со следователем по твоему делу. Меня интересовало одно: какие именно уголовные действия ты совершила во время стрима с площади Перемен, то есть выполняя свои профессиональные обязанности… он ответил, что не скажет, и воскликнул: «Да какая она журналистка!». Мне стало и смешно и горько. Я знал, конечно, отношение власти к журналистике, но впервые столкнулся с таким искренним непониманием ее сути. Без всяких шатаний мысли они считают журналистику сферой обслуживания власти, а журналистов – нанятыми ее обслуживать. Они не понимают и никогда не поймут, что настоящая журналистика, в отличие от политики, – спасательная для человечества профессия.
Ведь только через журналистику человечество видит свою жизнь непосредственно в прямом эфире и получает возможность противостоять Злу.
Ты не представляешь себе, какое количество друзей, знакомых и вообще незнакомых людей из Беларуси и разных уголков планеты выражают поддержку тебе, нам, всем твоим друзьям и коллегам, которые брошены за решетку. Кроме солидарности я слышу в этой волне жажду прямого эфира Правды.
Жажду появления в прямом эфире тебя, твоих мужественных друзей и коллег, журналистики, независимой от ничего и никого, кроме правды.
Держись, дорогая!
Мы рядом.
Мы вместе…
Сергей Ваганов/МВ, «Новы час»
