Оператор «Белсата» – о своем дебюте в документалистике, признанном лучшим фильмом на польском кинофестивале
«Обязательная программа» – полнометражный дебют как для польского режиссера Эвы Коханьской, так и для белорусского оператора Егора Ефимова. В воскресенье жюри «Solanin Film Festival» признала их историю 10-летней фигуристки Юли, семья которой переезжает из Хмельницкой области в Варшаву, лучшей документальной лентой этого года. В разговоре с «Белсатом» создатели рассказывают, как во время работы над фильмом им удалось стать невидимыми для героев, а после найти в них самих себя.
Как вы познакомились и решили работать вместе?
Егор Ефимов: Мы учились вместе в Варшавской киношколе, где сделали вместе несколько этюдов и стали сильно доверять друг другу, что у киношников случается не так часто.
У нас был выдающийся и очень упрямый преподаватель – документалист Матей Цуске. Он очень хотел научить нас – вопреки тому, что большинство студентов занимались художественными фильмами и «забивали» на документалистику. Ему так сильно хотелось, что в конце концов пару человек полюбили документальное кино. Я был среди них.
Эва Коханьска: Во время учебы в Варшавской киношколе я взяла академический отпуск, и после возвращения попала на курс, где учился Егор и двое его друзей из Беларуси. Я сразу почувствовала что-то к ним, это была любовь с первого взгляда. Почему-то мне очень нравится работать с людьми «с Востока» – из-за их впечатлительности, этики труда, заангажированности.
Еще на предварительном курсе я познакомилась с украинкой Катериной с актерского факультета, с которой тоже много сотрудничала. Полагаю, именно поэтому украинская тематика фильма не была случайной.
Как вы нашли своих героев?
ЭК: После киношколы я поступила на годовой курс по документалистике в Школу Анджея Вайды, где получила задание снять короткую зарисовку об одиночестве. Мне пришел в голову образ маленькой спортсменки, которая стоит на гимнастическом мате или на большом катке и сталкивается с требованиями тренера, ожиданиями родителей и так далее. Я позвонила в первую случайную школу фигурного катания, где трубку подняла Анета Фулькевич – тренер из нашего фильма.
Насколько фильм отличается от первоначального замысла?
ЭК: Конечно, я себе в общем представляла конечный результат – и в этом смысле фильм оправдал мои надежды. Единственное – изменились только определенные центры тяжести, исчезли или добавились некоторые сцены. Я представляла, что в фильм войдет больше сцен с тренировки Юли – не потому, что я хотела сделать спортивный фильм, а потому что предполагала, что таким образом мы сможем понаблюдать за ней как за отдельной героиней. В результате во время съемок неожиданно для нас на первое место вышли отношении матери и дочери – они и стали главной историей фильма.
Марина, как и множество других мам, жаждет реализовать свои нереализованные мечты через детей. Однако история этой женщины – нечто большее, чем просто амбиции сделать из дочери большую спортсменку.
Их семья покидает Украину и начинает новую жизнь в новой стране. В ноябре 2013-го они начали ремонт в своей квартире в Староконстантинове и Марина заказала мебель в спальню. Через неделю начался Майдан. Еще через неделю она получила готовую мебель. А на следующий день забрала детей из школы.
Вы говорили о политике во время съемок?
ЭК: Нет, не разговаривали – я поняла, что в их доме это не важная тема. Общественная жизнь в Украине нестабильна: много чего нельзя получить, скажем так, нормальным образом – нужны знакомства, взятки и так далее. Это касается работы, образования, медицины – всего.
Это создает чувство неуверенности, недостаток чувства безопасности. Да, их выезд был спонтанным, но Майдан был лишь импульсом: я убеждена, что главной причиной эмиграции для Марины были меньшие шансы и перспективы для развития ее троих детей.
Этот фильм укрепит стереотипы поляков в отношении украинцев или, наоборот, разрушит их?
ЭК: Меня привлекало в героях то, что они не укладывались в стереотипы, которые существуют у нас. Например, в такой, что украинцы оставляют родину из-за экономических проблем. Мне кажется, что наши герои свои материальные условия после переезда ухудшили. Их квартира в Украине была намного больше и лучше оснащена. В Варшаве они гнездятся на маленькой площади в панельном доме, где сидят друг у друга на голове.
Полагаю, Марину не устраивала также стереотипная у нас модель, когда один из членов семьи едет за границу, зарабатывает деньги, привозит их домой и благодаря хорошему курсу валют семья очень зажиточно там живет.
В стереотипной модели мать заботится о домашнем очаге, вкладывает деньги в хорошую мебель, в то, чтобы дети были красиво одеты. Марина же все деньги вкладывает в будущее своих детей, не имея никакой уверенности, что оно будет таким, каким она себе представляет. Она очень рискует – и это очень отличается от стереотипа.
Вообще, у меня не было цели разрушать стереотипы, я просто старалась быть максимально близко к герою и искренне показать, какой он, сколько общего у нас есть – что, например, желания родителей, которые приезжают из Украины, – универсальны. Что именно по подобным причинам поляки часто выезжают в другие страны. Они также не видят здесь перспектив для детей, и им кажется, что где-то будет лучше.
ЕЕ: Как и наши герои, я тоже эмигрант (Егор – работник варшавского бюро «Белсата». – Прим. «Белсата»). Я часто задумываюсь, почему я уехал из Беларуси, что и зачем делаю за рубежом. Как и у героев фильма, мои материальные и творческие позиции в Беларуси были лучше. У меня там своя квартира и родители, которые всегда могут помочь. Мне было бы проще реализоваться профессионально в Беларуси, потому что у меня там множество знакомств в киносфере. Если снимаешь авторское кино, следует быть на своей территории, в своем пространстве.
Я выезжал из Беларуси, чтобы углубить знания, которые получил в Белорусской академии искусств – Польша имеет хорошую школу и традиции.
Когда мы снимали наш фильм, я смог посмотреть на себя со стороны, спросить, чего я хочу в этой стране, к чему стремлюсь. И сейчас, как и наши герои, понял, что тоже хотел бы стать кем-то, что-то значить, посмотреть, кем я могу быть без помощи родителей, понять, кто я, поискать всех этих ответов.
Благодаря Эве я научился не только определенным киновещам, но и вещам житейским. Понял, что тем художникам, которые снимают художественное кино, очень важно снять документальное – чтобы понять себя. А также научиться видеть драматургию. Не придумывать ее, а видеть в простых жизненных ситуациях.
То, что ты белорус, облегчало как-то работу во время съемок в украинской семье?
ЭК: Да! Так было, точно.
ЕЕ: Так было, но потому, что оператор всегда ближе к героям, чем режиссер. В художественных фильмах актриса всегда подходит именно к оператору спросить, как получилось, так как режиссер не всегда скажет правду. К оператору можно прийти и пожаловаться на «бездушие» режиссера. Обычно оно вызвано тем, что режиссер имеет стратегию, которой должен следовать.
ЭК: Да, для режиссера определенная дистанция с героями является чем-то здоровым. Лично мне кажется, что не национальные или языковые дела помогали Егору в контакте с нашими героями, а его характер, который очень подходит для работы над документальными фильмами. Помню, что Марина сразу приняла Егора как своего человека.
ЕЕ: Документальный фильм начинается тогда, когда герой пустит тебя очень близко. Иначе ничего не выйдет.
Польская премьера ленты состоялась на фестивале «Millenium Docs Against Gravity» в мае. Первый публичный показ в Беларуси может состояться осенью – создатели уже составили заявку на участие «Обязательным программы» в минском «Лістападзе».
