«Они били меня как мясо». Напали на машину, пытали, сделали фигурантам уголовного дела
20-летний Дмитрий Ходорович прошел через пытки на Окрестина и в РУВД, где его заставляли обговорить себя и признаться в наезде на силовиков. После этого он попал в больницу с многочисленными травмами, а позже узнал, что против него возбуждено уголовное дело по ст. 363 УК Беларуси (насилие или угроза насилия против работников органов внутренних дел). Сейчас Дмитрий ищет свидетелей нападения на него омоновцев на проспекте Победителей, чтобы доказать свою невиновность.
Вечером 11 августа Дмитрий вместе со своей девушкой Лией ехал на автомобиле по проспекту Победителей в сторону стелы. Несколько раз они посигналили в знак солидарности с протестующими.
«Нас остановил работник ГАИ, машину заблокировали. Я вижу, как подбегает к машине несколько гаишников и 3-4 омоновца. Мы сразу получили удар в стекло, они кричали, чтобы мы выходили. Я попросил их представиться и объяснить причину остановки, но они пропустили мои слова мимо ушей и стали выбивать стекла. На меня навели дробовик. Я был шокирован и в состоянии аффекта принял решение уехать. Пока я выруливал, прозвучали 2-3 выстрела-один попал мне в левую ключицу, остальные в машину», – рассказывает он.
Поскольку автомобиль Дмитрия заблокировали, во время попытки уехать он немного задел машину ГАИ.
«За мной была погоня до торгового центра «Замок», там была перекрыта дорога. Нас в этот момент обгоняет машина ГАИ. Гаишник вылезает в окно, достает табельное оружие и кричит: или останавливайся, или огонь на поражение. Я остановился, поднял руки и нас задержали», – говорит он.
«Я должен был сказать, что сбил на машине двоих омоновцев»
Сначала Дмитрия и Лию бросили в бусик. Парня положили на пол и били ногами на глазах его девушки. Минут через 10 бусик остановился: Лию вывели на улицу. «Я понял, что сейчас со мной проведут специальную воспитательную работу. Они били меня как мясо еще минут десять. Именно в этот момент я, скорее всего, получил сотрясение мозга. После этого омоновцы снова посадили девушку в бусик и мы все вместе поехали во Фрунзенский РУВД. Там нас вывели из бусика и положили лицом на землю».
На Дмитрия надели несколько хомутов (пластиковые наручники), которые стянули руки так сильно, что повредили кости и он полностью перестал их чувствовать. «Они, вероятно, увидели, что у меня руки уже стали черными и начали срезать ножом, но резали не от руки, а по руке – попало по венам. Но я уже молчал: режут и режут, главное, чтобы сняли хомуты. А после этого надели обычные наручники».
Дмитрия и Лию завели в здание Фрунзенского РУВД и поставили в специальную позу: опора идет на голову и на колени, которые постепенно отодвигают назад. «Я под 100 килограммов, у меня крепкое телосложение, но мне было очень тяжело так стоять. А что говорить о моей девушке, которая вдвое меня меньше… Так на нее после этого еще сел большой омоновец и сидел так минут пять», – вспоминает он.
Дмитрия вывели в отдельную комнату, где начали выбивать ложные показания. «Я должен был сказать, что сбил на машине двух бойцов ОМОНа. Минут 30 я держался, но все имеют свой предел. Под конец я уклончиво сказал, что возможно я при попытке выезда намеревался совершить наезд… Сказал просто, чтобы оставили в живых», – вспоминает он. После этого Дмитрия повели в другую комнату, где сидел человек в балаклаве: теперь эти показания нужно было повторить на камеру. Но теперь уже Дмитрий рассказал правду и отказался признать наезд на омоновцев. Человек в балаклаве в свою очередь выключил камеру и позвал 3-4 бойцов. Дмитрия снова начали избивать.
«Потом я плохо помню, что было…Когда пришел в себя, я понял, что еду в какой-то машине. Привезли в Центральный РУВД, завели на четвертый этаж в комнату и бросили. Зашли два гаишника, которые были в момент задержания. Они давали показания следователю против меня. Однако теперь они говорили, что я собирался совершить наезд на работников ГАИ.
То есть еще час назад ОМОН выбивал из меня показания о том, что я сбил омоновцев, а теперь работники ГАИ утверждают, что это я их хотел сбить».
Дмитрия оставили один на один со следователем из СК, которому он давал показания. Следователь не заставлял давать оговаривать себя. Парню дали попить воды и сменили наручники на более просторные. Следователь пообещал Дмитрию, что его сейчас просто поместят в камеру. Но обманул.
«Ты подпишешь все что угодно – только бы не били больше»
Лию действительно поместили в камеру, а Дмитрия вывели во внутренний дворик Центрального РУВД. Там на земле лежали около сотни человек. Вместе с остальными задержанными парень оставался на земле в этом дворике до самого утра.
«Эти семь часов были тяжелые. Естественно, мы не просто лежали. Били в пах, по спине, душили. Делали, что хотели. Избивали даже 14-летнего подростка. Потом нас подняли и еще часов пять держали у стены. Обливали холодной водой, избивали. У нас только два вопроса было к ним: позвольте поприседать (ведь было очень-очень холодно) и позвольте выйти в туалет. Меня постоянно тошнило из-за сотрясения мозга».
Задержанных стали по одному вызывать подписывать протоколы. Людям даже не давали читать те бумажки, а за отказ их подписывать – избивали.
«Если ты отказываешься, тебя бьют так, что ты подпишешь все что угодно – только бы не били больше. Понимая это, я сразу подписал протокол. Пытался что-то прочитать – но получил за это в лицо».
После этого из задержанных начали формировать группы, чтобы развозить по изоляторам. Когда фамилию задержанного называли, он должен был быстро бежать в автозак. Пока человек бежал к автозаку – его били омоновцы, старались поставить подножку. В автозаке Дмитрий попал в «стакан»: маленькую камеру размером с туалет в самолете, куда затолкали 6 человек, включая дедушку.
«Дедушку мы посадили, а сами стоя обнялись и уснули (я раньше никогда стоя не спал). Я открыл глаза часа через два. Попытался вдохнуть, но не смог. Я понял, что у нас фактически нет кислорода. Дедушка был жив, но ему было плохо. Мы кричали, чтобы нам пустили кислород. Минут через 30 действительно включили какой-то вентилятор. Не знаю, как мы выжили без воздуха… И только еще через час наконец завелась машина. То есть все это время мы никуда не ехали: нас просто посадили в автозак на 4 часа и ушли».
Всего в автозаке было около 50 человек, их привезли в Жодино. На какое-то время милиционеры вышли на улицу, в машине оставался только один сотрудник. Задержанные упросили его приоткрыть дверь и дать воды. «Дал литр воды на 50 человек – каждый из крышки полизал эту воду и все».
«На Окрестина били не все время, нас там пытали психологически»
В Жодино, как понял Дмитрий, места для задержанных уже не нашлось – их вернули в Минск, завезли в ИВС на Окрестина. Из автозака к камере людей прогоняли через строй в позе ласточки.
«Голову поднимать нельзя, смотреть на них нельзя – это сразу смертный приговор. Перед нами стояли две колонны работников ОМОНа с дубинками в масках прямо с сумасшедшими глазами. Через эту колонну тебе нужно пробежать в свою камеру. Передо мною бежал дедушка, лет под 70. Я пытался его как-то прикрыть от ударов телом».
На Окрестина Дмитрия с другими задержанными поместили в маленькой камере под открытым небом с решеткой наверху. В эту камеру 2 на 3 метра бросили более 50 человек.
Люди страдали от жажды и обезвоживания, некоторые задержанные начинали буквально сходить с ума, вспоминает Дмитрий.
«К нам подошли, открыли маленькую щель в дверь и спрашивают: сколько вас? Мы посчитали – 56. Ага, говорят, значит 56 пайков и столько литров воды, чтобы каждый мог напиться… Когда мы это услышали, мы почувствовали облегчение: вот, наконец, сможем попить и поесть после всего этого ужаса. Но зря. В чем была разница между Окрестина и РУВД? На Окрестина били не все время, нас там пытали психологически. Вот нам говорят, что дадут воды и поесть, что распределят всех по камерам. Но проходит час, полтора и ты понимаешь, что ничего нам не дадут. Потом снова обещают и снова ничего не дают».
Всего в камере под открытым небом было 56 человек. Нормально лечь не было возможности. Задержанные расположились елочкой: раздвинули ноги, чтобы было больше пространства, и каждый ложился головой в ноги соседа. В таком положении люди находились примерно до 3:30 13 августа.
«На верхний этаж вывели группу из 20 человек, дали подписать какой-то протокол. Я даже уже и не пытался читать, что подписываю – в этот момент думаешь только о том, чтобы выйти, подписываешь все что угодно».
Перед тем как выпустить за территорию Окрестина задержанных напоследок снова били. Во дворике Дмитрий изолятора видел множество вырванных женских волос…
Уголовное дело
После пыток Дмитрий был госпитализирован с многочисленным травмами: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, перелом пятипестной кости, множественные гематомы и повреждения. Уже в больнице парень узнал, что против него возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 363 Уголовного кодекса (насилие или угроза насилия в отношении работников органов внутренних дел).
По решению Центрального РОСК Минска, Дмитрий оказал сопротивление сотрудникам УГАИ ГУВД Мингорисполкома Бобровичу и Пискареву. Фактически его обвиняют в том, что, спасаясь от нападения ОМОНа, он повредил машину ГАИ, чем создал угрозу получения гаишниками телесных повреждений. Согласно этой статье, Дмитрию грозит до 5 лет заключения. Его девушка Лия проходит по делу в качестве свидетеля. Дело ведет капитан юстиции Глущенко.
Дмитрий ищет свидетелей инцидента на проспекте Победителей
Важно, чтобы свидетели подтвердили, что они с девушкой стали жертвами немотивированного нападения силовиков. Дмитрий просит связаться с ним по телефону +375 29 714 77 88.
Игорь Ильяш/АА belsat.eu
