Одноногий житель Гродно сбежал из дома-интерната под Воронежем, а теперь его хотят выдать обратно в Россию
Генриху Полубоку в этом году исполнится 60 лет. Одна нога у него ампутирована, другую еще пытается спасти – протирает фурацилином и перематывает рваными кусками простыней… Пенсии у него нет, как и паспорта – остался в приюте в России, откуда пришлось бежать в прошлом году.
Вся история Генриха Иосифовича напоминает настоящий кинодетектив. Работал в России, из-за болезни лишился ноги, попал в дом интернат, где забирали пенсию, сбежал от полиции в Беларусь, на Родину… Сейчас Генрих Полубок живет в деревне Станелевичи Зельвенского района. Борется с болезнью и пытается спасти единственную ногу. Параллельно борется с бюрократией и пытается восстановить свои документы. Однако, обо всем по порядку.
Генрих Полубок родился на Зельвенщине, в деревне Станелевичи, где и живет в настоящее время. В 15 лет поехал учиться в Карелию. Всю жизнь так и работал за рубежом: в России на горно-обогатительных комбинатах Севера, в Германии и Польше. Даже легального 15-летнего стажа работы хватило не неплохую пенсию, учитывая «северные надбавки». В 2016-м вышел на пенсию, будучи гражданином России.
В 2017-м случилась беда с ногой: из-за язвы одну ногу пришлось ампутировать… Со второй тоже есть проблемы, но шанс спасти ее еще был. Так Генрих Иосифович пересел на инвалидную коляску.
Липовский дом-интернат
Генрих Полубок утверждает, что год пролежал в больнице. После попал к православному батюшке в Подмосковье: тот держал двухэтажный приют, куда брал людей с инвалидностью, больных, лиц с проблемными документами. Там забирали 100% пенсии на содержание людей, попавших в приют. Генрих Полубок, в конце концов, написал заявление, чтобы его перевели в государственное учреждение. Так и попал весной 2019-го года в Липовский дом-интернат для престарелых в Воронежской области в селе Чесменка.
«Новое здание, хорошее, красивое, – вспоминает Генрих Иосифович, – Там бывшие владения графа Орлова были: с парком, системой прудов. Занимался документами, решал вопросы с пенсией. Удивился только, что всем пенсию 16-го числа несли, а мне –10-го. Ну, хорошо. Дали семь с половиной тысяч рублей. Это – четверть пенсии. Остаток, мол, на содержание. В следующий раз принесли уже 3700 рублей… Звонил в Пенсионный фонд, а там говорят – сбой программы. Так и начали непонятные моменты».
Генрих Иосифович вспоминает, что сам порывался поехать в город, чтобы разобраться со всем в Пенсионном фонде. Но внезапно все служебные автомобили со двора убрали, чтобы ни с кем не договорился. Пробовал также писать письма, но почтальон их забирала и… все. Ни ответа, ничего. По специальной интернет-системе, которая позволяет проверить свою пенсию, наш герой войти тоже не смог. Объяснили, что пароль не совпадает.
«Любовь Молчевская руководительницей там была, – продолжает Генрих Полубок, – Так она у меня спрашивает, мол, имею ли родню, знает ли кто обо мне. Я говорю, что имею и не жалуюсь. А скоро предстояла медкомиссия, чтобы поставить в очередь на протез. Но я понимаю, что меня могут в больницу отправить, пару уколов уколоть – и я уже неадекватен. А с пенсией моей они и дальше будут делать, что хотят. У меня есть еще подозрение, что на меня кредит повесили неплохой, так как пенсия по российским меркам нормальная – под ее дадут. Так я и решился…»
Побег
В июле 2019-го, в воскресенье, за день до медкомиссии, Генрих Полубок решился на рискованный шаг. Никого не предупреждая, оставив телефон в палате, он выехал на коляске в парк и там начал искать знакомых, у которых есть автомобиль. Целью было доехать до Брянска, а оттуда в Москву, чтобы прорваться в прокуратуру и написать заявление о том, что у него забирали пенсию.
«Нашел человека. Коляску в багажник забросили, а я на заднее сиденье, – делится подробностями Генрих Полубок, – На границе с Липецкой областью вижу, что рядом машина полиции проехала. А после – звонят водителю. Мол, ищут меня. Я слышу только: «Да. Здесь. Везу… » Понимаю, что по мою душу. Он остановился и рассказал, что они у него дома уже, отца взяли в заложники, спрашивают, где я нахожусь…»
Генрих Полубок попросил оставить его на том месте, где и остановились. Чтобы с дороги не было видно, отъехал в кукурузное поле, где и переночевал. В ближайшем деревенском магазине утром ему сказали, что его искала вчера полиция. Отнеслись с сочувствием и даже денег за сигареты не взяли. Дальнейшая история содержит еще много приключенческих моментов: путешествие с дальнобойщиками, прятки от полиции, приезд в Москву и, в конце концов, визит в Генпрокуратуру. Генрих Полубок все-таки написал заявление, хотя ответа на него в дальнейшем так и не получил.
«После одну ночь в Москве мне все-таки нужно было переночевать, – продолжает Генрих Иосифович, – Что делать? Знакомая, у которой жил, на дачу уехала, а нужна крыша над головой. Встретил соцпатруль и попросился, мол, адекватный и трезвый, переночевать нужно. Увезли. А там, на месте, подходит мордоворот с моим фото говорит: «Ну что, шахтер наш мурманский?». Откуда у него фото? Ориентировка была, значит. Вижу, и девушка со шприцом рядом стоит. Что-то уколоть хотели… Я говорю, что сейчас за мной машина заедет, спрашиваю про адрес. Правдами-неправдами, на улицу выехал, а дальше через промзону… Так и ушел».
Вырвавшись из Москвы, Генрих Полубок с белорусскими дальнобойщиками добрался до Вязьмы. Оттуда до Смоленска, а дальше: Орша, Минск, Молодечно, Слоним… И, наконец, родная деревня Станелевичи под Зельвой.
«Не надо мне то, российское!»
Что делать дальше? Паспорт остался в доме-интернате, с собой только военный билет и свидетельство о рождении. Надо решать вопрос с документами. Иначе и пенсии не будет, а как же тогда жить? И тут – дилемма. С общежития под Воронежем отвечают, что паспорт не отдадут дистанционно, нужно приезжать и забирать. В консульстве РФ в Бресте подсказали, что можно сделать новый паспорт, но с условием аннулирования старого. Но из Воронежа старый передавать не торопятся, а человек не может иметь одновременно два паспорта.
«Я уже написал, что отказываюсь от услуг того дома-интерната, – говорит Генрих Иосифович, – Там я жить уже точно никогда не буду. А они все хотят, чтобы я вернулся. Ранее в «психушку» меня хотели сдать, а теперь? Закопать?.. Всеми правдами и неправдами тянут время, потому что в Беларуси я пребывать могу не более 90 дней. Получается, в этом году до марта у меня есть время. Я уже подумал, и решил, что гражданство буду менять на белорусское. Не надо мне то, российское!»
В Беларуси Генриху Полубоку выдали временное удостоверение личности, «откатали» отпечатки пальцев, сфотографировали. Своими делами сейчас он занимается в паспортном столе в Зельве. Главное, чтобы все успеть И не затянуть время до депортации.
«У заявителя отсутствуют обоснованные опасения…»
В ноябре прошлого года Генрих Полубок хотел добиться в Беларуси хотя бы статуса беженца, но 29 ноября получил ответ из МВД с отказом. Согласно документу, в России нет войны, никто не собирается преследовать Полубока за его национальность (поляк) или религиозную принадлежность (католик). Более того, согласно ответу, в России нет проблем с правами человека, поэтому и просить статуса беженца ее гражданам нет смысла.
«У заявителя отсутствуют обоснованные опасения столкнуться при возвращении в РФ с угрозой смертной казни, пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания (…), что на основании Закона 53 является основанием для отказа в предоставлении дополнительной защиты в РБ», – говорится в ответе.
Юрисконсульт Юлия Анищик из совместной программы «Служба по консультированию беженцев» при управлении ООН по делам беженцев и Белорусском движении медицинских работников подтвердила, что Генрих Полубок действительно к ним обращался. Его проконсультировали, но итоговое решение принимают все равно официальные белорусские структуры.
«Звонил, прошу: дайте хоть бинты!»
Калі аспекты з дакументамі складаныя, але вырашальныя, то застаецца момант са здароўем. Адна нага ў Генрыха Іосіфавіча засталася, але і яна вельмі хворая. Ёсць рызыка згубіць і яе… Ён звяртаўся па дапамогу ў «Чырвоны Крыж», там паабяцалі дапамагчы харчовымі перадачамі, але нават не перазванілі. Кантакт згубіўся.
«Так и получается: от одних воров сбежал и тут попал к другим, – пожимает плечами Генрих Иосифович, – Пусть спросят у меня за эти слова, пусть в суд подают. Звонил, прошу: дайте хоть бинты! Вот, простынями порванными перевязываю ногу, фурацилином протираю! Хотя прошел медкомиссию: было назначено лечение, таблетки, лекарства. Купить мне не за что: пенсии же нет сейчас. Так «Красный Крест» работает«.
Так Генрих Иосифович и живет. Ждет бюрократических решений. Ждет паспорта и пенсии. Ждет медицинской помощи. Хорошо, что есть хотя бы односельчане: те и картофель привезут, и по хозяйству минимально помогут. Остается ожидание, но и оно не бесконечное.
АК/ИР, фото: Василий Молчанов belsat.eu
