На новогодней елочке ОМОН избил актрису. Она уже месяц ждет звонка от следователей
Девушка добивается справедливого наказания для омоновца, который несколько раз ударил ее по голове дубинкой.
Светлана Соколовская (сценический псевдоним актрисы) встречала Новый год в гостях у мамы в минском микрорайоне Чижовка.
«По традиции в два часа ночи мы с подружками пошли на ёлку. Нас было пятеро – я, мой парень Саша и три подруги. Погуляли около часа, потом одна девочка поехала домой», – рассказывает она свою историю изданию «Солидарность».
Вокруг елочки было ограждение, перед которым компания разделилась.
Мой парень с одной из моих подруг пошли через один пропускной пункт, мы с подругой – через другой. Их пустили, а нас – нет. Сотрудник ОМОНа сказал, что концерт заканчивается через пять минут, и нам нечего там делать, – говорит девушка.
По словам Светланы, подруга возразила омоновцу, а в ответ услышала оскорбление. Подруга достала телефон и набрала 102. После этого сотрудник ОМОНа потащил ее в автобус. Соколовская побежала за ними.
На ступеньках автобуса этот сотрудник посмотрел на меня и резко хлопнул дверцей автобуса, специально, чтобы ударить меня по руке. От удара мне вырвало ноготь и защемило руку, – рассказывает актриса.
На крики сбежались люди.
«Мой парень подошел к омоновцу, ударившему меня по руке, и спросил его фамилию. В ответ он запихнул его в этот же автобус. Я побежала к дверям уже уезжающего автобуса. И тут почувствовала сильный удар по голове сзади. В глазах потемнело. Кто-то рядом сказал: «Нах*я ты ее ударил дубинкой?», – говорит девушка. – Помню, кто-то поймал меня под руки. Несколько раз я на пару секунд приходила в себя – и опять теряла сознание. Очнулась уже в «скорой помощи». В больнице мне диагностировали сотрясение мозга и ушиб кисти. Мне наложили шину».
Позже от очевидцев Светлана узнала, что омоновец ударил ее дубинкой несколько раз – просто она уже была без сознания.
«После этого из автобуса выпустили моего парня, чтобы он мог отнести меня домой, но забрали вторую девочку – за то, что она стояла перед автобусом, не давая ему уехать с места происшествия», – продолжает Соколовская.
Девочек отвезли в Заводское РУВД и продержали в камере до 3 января.
Когда я забирала подруг, обе девочки были сильно истощены! Я ужаснулась, когда увидела ноги одной из них после задержания – они были все синие! Подруги не хотят рассказывать прессе о том, что с ними происходило в автобусе, – боятся.
Утром 1 января из больницы Светлана поехала в Заводское РУВД, где написала заявление. Вечером она встретилась со следователем Следственного комитета Аскеровым, которому рассказала о деталях происшествия.
2 января Светлана позвонила следователю и узнала, что он передал заявление следователю Нестеровичу.
«Мне никто больше из Следственного комитета не звонил, и 5 января я поехала в больницу скорой помощи, в которой оказалась в новогоднюю ночь. Там я узнала, что для того, чтобы снять побои, мне нужно взять постановление в Следственном комитете, которое мне обязан был выдать следователь. Я поехала в Следственный комитет разбираться в ситуации и узнала, что следователь Нестерович передал мои документы другому следователю, а тот их потерял», – рассказывает Соколовская.
Направление на судмедэкспертизу Следственный комитет выдал девушке только через пять дней. Результатов судебной медицинской экспертизы Светлане и ее подруге, которая три дня провела в камере, на руки не отдали.
11 января Светлана получила письмо из Следственного комитета за подписью старшего следователя отдела Федоренко:
В письме мой адрес был указан с ошибкой – не тот номер дома. Но и это еще не все. Следственный комитет уведомил, что 10 января срок проведения проверки по моему сообщению о неправомерных действиях сотрудников отдела внутренних дел продлен до одного месяца – до «01 января 2018».
«Прошел месяц с того страшного дня – рука уже полностью в порядке, голова еще иногда немного болит, а звонка из Следственного комитета так и не поступило. Боюсь, как бы опять не потеряли материалы проверки», – говорит Соколовская.
Из троих пострадавших от действий сотрудников правоохранительных органов она единственная может говорить о происшедшем.
Моя подруга призналась, что когда встречает на улице милиционера, ей хочется убежать и спрятаться, – говорит девушка.
Считаю, что человек, надевший форму правоохранительных органов, должен защищать людей, в том числе и от насилия, а не творить насилие, прикрываясь формой. Я представить себе не могла, что в новогоднюю ночь на елке буду избита. Хочу, чтобы омоновцы, которые избивают людей просто так, не работали в силовых структурах. Тогда мы не будем бояться милиции», – добавляет Светлана.
По материалу Татьяны Гусевой
