Мастеру музыкальных инструментов силовики изуродовали пальцы, наступали ногами на шею и голову
Били что есть сил, загоняли булавку под ноготь, выкручивали пальцы, а потом выбросили в коридор, чтобы не запачкал кровью диван – так милиционеры вынуждали мужчину признаться в участии в протестах в Пинске.
Мастер музыкальных инструментов Андрей Шкледа приехал 10 августа из своей деревни в Пинском районе в райцентр, чтобы прикупить еды и посетить родственников. Вечером брат с женой провожали его на автобус, а по дороге должны были зайти еще в магазин и купить еще кое-что из продуктов. В центре Пинска – на улице Кирова – к ним неожиданно подъехал легковой автомобиль, номера которого были заклеены. Из машины выскочили люди в гражданской одежде и, не представившись, набросились на мужчин с дубинками. Повалили их на асфальт, заломили им руки назад и скули наручниками.
«Я был в шоке. Думал, что, может, какие бандиты, разборки, и меня перепутали с кем-то», – вспоминает Андрей Шкледа.
После этого мужчину повезли в легковушке в отделение, а его брата забрала машина ГАИ.
«Били и обзывали все время. Месили на улице и в машине, но это были еще цветочки. Самое страшное меня ждало в отделе, – рассказал мастер. – Молотили, трясли, били руками и ногами, дубинками, в голову стучали каким-то коротким металлическим орудием, тяжелым, как кувалда. Перевернули лицом к полу, один из силовиков зажал мне ногами голову, а другой бил сверху – тюк-тюк-тюк – раз, может, 20 или даже 30. Я думал, это никогда не закончится».
По словам Андрея, его избивало около 10 человек. Некоторые были в форме ОМОНа. Они твердили: «Это за наших ребят».
Особенно больно мастеру было, когда били по наручникам. «Железо впивалось в руки, кровь текла, боль была нестерпимой. Крутили пальцы. Один загонял мне под ноготь булавку, которой плакаты крепят. Но другой сказал, чтобы не занимался пустым. Кричали, что расстреляют. В комнате месили других людей. Мне трудно сказать, сколько, потому что у меня в глазах мелькал желтый свет, а в ушах стоял гул. Молодой юноша 18-летний плакал, что они теперь будут расстреливать. И я тоже искренне верил тогда в это. Начал молиться и готовиться к смерти. А они смеялись. Правда, удары тогда как бы были слабее», – рассказал Андрей Шкледа.
Как вспоминает, им в определенный момент овладело мощное чувство отчаяния и безысходности, что он был готов к любой развязке. «Там такое беззаконие царило, что волосы дыбом становились. Хуже как на скотобойне, где бьют свиней и коров. У меня вся жизнь перед глазами прокрутилась», – говорит мастер инструментов.
Если кто-то в комнате возмущался или пытался доказать, что он невиновен, его били еще сильнее. Андрей был весь окровавлен. Кровь струилась из двух ноздрей и из подбородка.
«В кабинете был диван, так милиционеры боялись, что я им испачкаю диван и одежду, – вытащили меня и бросили на коридоре. Наручников не снимали. Я лежал в луже собственной крови», – рассказал задержанный.
В коридоре один из ОМОНовцев становился задержанному ногой на шею и голову. Позже избитого подняли, так как он не был в состоянии сам подняться на ноги, и потащили в следующий кабинет. Там его поставили к стене и начали проверять рюкзак.
«Они кричали мне: бомж ты вонючий! У меня же борода, так они, наверное, подумали, что я священник. Ревели на меня: поп! Я молчал, не отказывался, думал, что, может, меньше будут бить», – рассказал мастер.
У мужчины при себе были сбережения в долларах, отложенные, чтобы окончательно рассчитаться за дом, купленный в этом году в деревне под Пинском.
«Милиционеры как увидели деньги, то стали кричать, что это я везу доллары на митинг, чтобы платить людям за участие в революции», – отметил Андрей.
Потом задержанного потащили в тир – буквально швырнули головой вперед. Бросили несколько влажных салфеток и приказали: «Вытирай рыло! Хорошо вытирай». Заключенные также приняли Андрея за священника, зашептались: «Смотрите, смотрите, батюшку избили. Ладно уже нас, но за что батюшку?»
В тире было очень много людей – около 200 мужчин и женщин. Позже собравшимся приказали сесть, так как не было места для новоприбывших. Это были преимущественно случайные люди, которые шли из магазинов или возвращались с работы. Рядом валялись батоны, помидоры, колбаса из их сумок. На милиционеров нельзя было смотреть. Тот, кто поднимал глаза, получал очередную серию ударов.
«В тире что-то случилось с девушкой. Ее вынесли без сознания. Началась какая-то суета. Они даже словно подобрели немного… Милиционеры говорили потом, что та девушка совершила самоубийство. Я подумал, что могут убить каждого и списать на самоубийство. Там был один дедушка. Милиционеры думали, что он уснул и храпит во сне. А он был без сознания и хрипел, потому что не мог дышать. Говорили, что у него что-то с сердцем. Что с ними случилось, я не знаю», – рассказал Андрей.
По его словам, под утро пришел офицер, начальник милиции, и сказал, что 90 % задержанных – это невинные. Извинился и объяснил, что это была специальная операция. Сказал:
«Но мы не можем вас освободить просто так. Таков закон, что присудим штрафы. Нам не хватает на амуницию. А вас взять – это же казенная сила тратится, надо ребят покормить».
Андрей не мог поверить собственным ушам:
«За то, что они меня побили, я еще должен заплатить? Потрясающие порядки!»
Мастера привели к следователю, а тот поставил условие: выпустим только тогда, когда не будет претензий. Андрей хотел как можно быстрее вырваться из милицейских застенков, поэтому согласился. Ему приказали подписать какую-то бумагу, но не разрешили прочитать.
Вернувшись домой, он два дня не вставал с постели, каждое движение причиняло ему боль.
«Не могу работать руками. Не знаю, может, какие нервы мне перебили, не чувствую двух пальцев на правой руке. Звонил клиент, хотел сделать заказ, но я отказался. Я весь перебит, перекручен, как фарш», – говорит мастер.
Он подчеркивает, что его не оставляет страх. Милиционеры в отделении угрожали расправой не только ему, но и его жене и ребенку.
«Я верю, что они могут убить. Они на все способны», – говорит Андрей.
Виктор Шукелович/НЕ belsat.eu
