В родном городе поэтессу считают героиней все, кроме чиновников.
На могиле Янки и Ларисы Гениуш в Зельве в этом году собралось не так и много народу: с десяток человек с флагами, цветами и свечками. Не удивительно, ведь основные торжества, а именно первая научная конференция, посвященная поэтессе, состоится в Гродно непосредственно в день ее рождения – 9 августа.
«Никто бы не узнал о Зельве, если бы не Гениуш»
Среди тех, кто все-таки приехал накануне памятной даты в Зельву – литератор и историк Сергей Чигрин из Слонима. Он приезжает сюда на все торжества, связанные с Ларисой Антоновной, начиная с 1980-х годов. Чигрин лично организовал здесь много мероприятий вместе с литературоведом Михаилом Скоблой и другими активистами.
«Иногда, когда разговариваю с человеком, оказывается, что он не был в Зельве и не знает ничего о Ларисе Гениуш, я говорю ему: «Поехали». А уже по дороге рассказываю о судьбе поэтессы и ее значение для Отечества. Бывает, такой человек потом сам интересуется: «Ну, когда снова поедем к Гениуш?». Часто это люди далеки и от литературы, и от политики – обычные белорусы».
Историк уверен, что если бы не было Ларисы Гениюш – никто не знал бы о Зельве. А если человек сюда уже едет, то едет не в город сам по себе, а к Гениушам – Янке и Ларисе», – рассказывает господин Сергей.
Память жива, несмотря на запреты
Действительно, Зельва вряд ли чем-то поразит непосвященного туриста: нет здесь ни замков, ни барочных костелов, ни шляхетских парков. Обращает на себя внимание разве Зельвенское водохранилище, вид на которое как раз отлично открывается с могилы Гениушей, находящейся на горке.
Если заехать c кладбища в центр, то можно увидеть дом, где жила поэтесса с мужем после возвращения из Гулага. Здесь нет ни вывесок, ни бело-красно-белых флажков, зато Гениушей знают даже дети: мальчик, который встретил нас у ворот не без гордости подтвердил: «Да, здесь жила Гениуш!».
Напротив дома – православная церковь, рядом с которой стоит бюст литератора с Погоней и бело-красно-белым флагом, застывшим в бронзе. Как известно, бюст должен был стоять ближе к дому, но власти не разрешили, поэтому монумент перенесли на территорию церкви.
Похожая история произошла и с переименованием улицы Советской, на которой стоит дом поэтессы, в улицу имени Гениуш: большинство жителей высказались «за», были собраны подписи, но вертикаль не дала разрешения. Вывеску, которую активисты повесили на здании за свои деньги, сняла милиция…
«На 1 сентября Лариса Гениуш делала нам букеты»
Тем не менее, Гениуш до сих пор живет в воспоминаниях зельвенцев. Подходим к паре старушек напротив церкви, начинаем расспрашивать о землячке.
«Конечно помню, да! Бывало, накануне первого сентября нам нужны цветы, то идем к пани Ларисе. Она сама нарежет, перевяжет, поделает нам букеты со своего огорода возле дома. Ее здесь все любили!», – улыбается старушка.
Интересуемся, кто здесь мог знать поэтессу ближе. Неожиданно одна из тетушек делается нашим гидом: забыв о своих делах, водит по домам в поисках живых свидетелей. Ирена Тукальская, в дом которой заходим в последнюю очередь, становится для нас настоящим открытием …
«После смерти партийцы перерыли весь дом Гениушей… »
Спадарыне Ирене 83 года, а Ларису Гениуш она знала аж с 1956 года, когда та вернулась из лагерей. Дело в том, что женщина вышла замуж за племянника поэтессы, а впоследствии они породнились «еще раз»: Гениуш стала крестной ее сына.
«Она все время писала стихи, любила принимать гостей. У нее пекли торты и другие сладости – от Ларисы я знаю много кулинарных секретов. Она всегда говорила: «У меня нет врагов». Ее тоже любили, – кроме власти местной… », – вспоминает спадарыня Ирена.
В Зельве, как вспоминает Ирена Тукальская, Гениуш разговаривала исключительно по-белорусски, хотя владела и чешской, и польской, и другими языками. Поэтессу сначала даже приглашали работать в зельвенскую школу, но после «передумали»: такой учитель мог навредить советским ученикам… Здесь же работала и спадарыня Ирена – учительницей физкультуры.
«Когда Лариса умирала в Гродно, она мне говорит: «Ирочка, спи спокойно, врагом я никогда не была! Даже в доме не имею ничего запрещенного…». Действительно, после ее смерти местные партийные деятели перерыли весь дом… Искали что-то», – продолжает наша собеседница.
«Если отдам лагерную Библию – то только внуку Ларисы»
Благодаря близким отношениям с Ларисой Гениуш, Ирена познакомилась со всем «первым эшелоном» белорусской литературы: здесь бывали и Короткевич, и Гилевич, и Данута Бичель. Приезжали к поэтессе и бывшие узники сталинских лагерей – большинства, к сожалению, уже тоже нет в живых. Гилевич, кстати, привез Ларисе Антоновне репродукцию «Мадонны» Рафаэля – теперь икона стоит на комоде в доме Тукальских.
Впрочем, это не единственная реликвия Ирены. Женщина хранит снимки Ларисы Гениуш и ее семьи, книги с автографами, а также машинописные листки со стихами поэтессы (иногда с правками, нанесенными уже позже чернилами).
Едва ли не главное сокровище в этом архиве – белорусскоязычная Библия, с которой Лариса Антоновна прошла ад сталинского Гулага. Внутри сохранилbсь даже две вышитые закладки, сделанные там же, в лагерях. Книга, кстати, издана в Гельсингфорсе (Хельсинки) в 1931 году: во времена польского господства там издавали много нелегальной и полулегальной литературы.
Ирена Тукальская до сих пор читает только эту Библию. Отдавать подарок поэтессы ни в какие музеи не спешит. Говорит, что если передаст, то только внуку Ларисы Антоновны Данилу, который живет в Польше. Реликвия должна жить дальше – в семье поэтессы.
АК belsat.eu
