Откуда в деревне Изабелин, под Волковском, фамилии Векверт, Цафт, Рунге? Откуда там старые домики, крытые красной черепицей, множество которых можно встретить в Калининградской области или на Мазурах? Что за могильные камни спрятаны в подлеске за пару сотен метров от деревни?
Внешне Изабелин мало отличается от соседних деревень – та же серость, магазин «Родны кут» на площади, одинокая машина с картошкой тут же. Картошку, понятно, никто не покупает, потому что у каждого свой огород при доме, а, скорее, подходят пообщаться. Здесь и останавливаем машину.
Спрашиваем у женщины, идущей из костела, помнит ли она местных немцев, которые здесь когда-то жили.
«Были, – говорит, – но уже нет никого. Разве что Витя Рунге… Он на окраине живет – домик такой кирпичный. А дочь его в клубе работает».
Наши вопросы отнюдь не случайны. В конце XVIII в. Изабелин принадлежал Яну Флемингу, прусскому аристократу и подскарбию Великого княжества. Он дал деревне имя (в честь дочери Изабеллы) и пригласил сюда земляков-немцев: работать на текстильном производстве и поднимать экономику региона, как бы сказали сейчас.
Десяток семей со временем превратились в целую колонию. Уже в 1778 году здесь возникла кирха, здание которой сохранилось и сегодня. Правда, сейчас здесь костел: местных немцев-протестантов не осталось, на протяжении всего послевоенного времени здание стояло заброшенное, а в 1990-е его возродили католики. Правда, полностью вычеркнув «немецкий след» из истории святыни – даже на охранной шильде о церкови ни слова.
Отъезжаем за пару сотен метров от деревни. Рядом с дорогой небольшая роща, где спрятано еврейское кладбище. Из-под серой листвы проглядывают камни с надписями на идише. Около месяца назад волонтеры здесь начали расчистку, но работы еще много… Синагога в Изабелине тоже есть, но теперь опустевшее здание завешено черной тканью – его выкупил один известный бизнесмен, но за работу еще не брался.
В соседней роще, через поле, уже немецкое кладбище. Над кустарниками возвышаются щербатые ворота из красного кирпича. То тут, то там из земли выглядывают металлические кресты и хорошо обработанные гранитные памятники – большинство надгробий повалены и потихоньку врастают в землю…
Пытаемся читать: «Hir ruhet in Gott Emillie Schön/Gebor. 1 846/Gestor. 1908» – «Здесь почила в Бозе Эмили Шон/Рожд. 1846/Умерш. 1908». Возле захоронения Эмилии – подкоп, видимо, кто-то искал «золото»… Есть надписи и по-польски, но фамилии сплошь немецкие – по-видимому, результат смешанных браков с местными.
Вообще, памятников значительно меньше площади, очерченной каменной оградой кладбища. И тут два варианта: либо поваленные камни вросли в землю, либо местные разобрали их для хозяйственных нужд.
Возвращаемся в деревню, чтобы найти Виктора Рунге, о котором нам сказали возле магазина. Его дом на улице Волковысской, на самом краю. За окном медленно пролетают предвоенные домики, крытые красной черепицей – почти как в Восточной Пруссии, сегодняшней Калининградской области. Попался по дороге даже сарайчик, возведенный по образцу фахверка – типичная немецкая конструкция, которую никогда не приходилось видеть в Беларуси!
Двор Рунге показал сосед, как оказалось, также потомственный немец – Михаил Цафт. Его отец ушел вместе с немцами в 1944-ом, чтобы после найтись в… Англии под другой фамилией! Сам сосед после смерти своего отца даже съездил на Туманный Альбион, чтобы привезти долю наследства: деньги и машину.
Услышав, кто мы и что здесь ищем, Виктор Робертович Рунге выносит нам огромную керамическую черепицу с надписью K.R. IZABELIN. Первые буквы означают «Карл Рунге» – это прадед нашего героя. Оказалось, что Карл и Вильгельм Рунге держали предприятия для изготовления кирпича и черепицы неподалеку от Изабелина. Там работали родственники, а, когда рук не хватало, приглашали и местных.
Сами кирпичные заводы не сохранились. Зато рядом до сих пор стоят аккуратные домики с хозяйственными пристройками – это хутор Рунге, который располагается в направлении выезда в сторону Волковыска. Дом, где живет сам Виктор Робертович, строил его отец на купленной дедом земле: была такая традиция – каждому из сыновей покупать по наделу. Но успешную семейную историю прервала война и приход большевиков.
«Отец был на «польской войне»[имеется в виду 1939 год – авт.], – рассказывает Виктор Рунге, – вернулся, женился. А там и вторая война полыхнула… У немцев был переводчиком. Но на самом деле многим помогал, предупреждал местных, если какая облава будет. В 1939-ом моя сестра родилась, в 1943-ом – я. Отец ушел с немцами, мы не знали, жив ли он, или нет…»
Оказалось, что Роберт Рунге не погиб, не остался в Германии, но попал в руки советским органам, а затем в лагерь, получив 25 лет… Статья стандартная – 58-я («измена родине»). Хотя какую именно родину предал Рунге – немец, который большинство жизни прожил при Польше на этнической белорусского территории, а в СССР – всего пару лет?
«Первое письмо от отца пришло на куске бумажного мешка от цемента, – продолжает Виктор. – Он оказался в Инте, это КомиССР. Был хорошим плотником, делал мебель для офицеров – поэтому его «подняли» из шахты, легче было, чем другим. В 1956-ом его амнистировали, но оставили на поселении на пять лет. В конце концов вернулся. Крепкое здоровье имел, дожил до 93 лет, мать – до 91. Хотя зубы у отца выпали, под конец жизни ослеп…»
Война сильно ударила по семье: один из братьев Роберта погиб, другой брат тоже оказался в ГУЛАГе, имущество и землю, разумеется, забрали… Судьбы других немецких семей складывались похоже: кого-то убили, кого-то посадили, а кто-то успел уехать в 1944-ом с немцами, которые отступали, или переселиться на запад уже после войны, назвавшись полякам. Остальные – окончательно ассимилировались.
Кстати, сам Роберт Рунге считал себя поляком, хотя еще хорошо знал немецкий. Его родители, в свою очередь, в доме только по-немецки и разговаривали. Ну а наш собеседник – Виктор Робертович – на вопрос о языке предков только смеется и машет рукой: «Не-е-е, не знаю».
Согласно переписи 1928-го года в Изабелини жили 32 семьи «евангеликов» – считай, немцев. Если учесть, что в семье могло быть по пятеро детей – это не так и мало. Сегодня «немецкое присутствие» в Изабелине уже в прошлом. Кирка, переделанная в костел, несколько владельцев немецких фамилий и дома, крытые фирменные черепицей с неизменной маркировкой – K.R. IZABELIN.
Кирха, которая стала костеломАлесь Киркевич, фото Василий Молчанов, Belsat.eu