Аналитики и журналисты обсуждают «казус Воскресенского». Валерий Карбалевич пишет о его «роли» в «раскалывании» белорусской оппозиции.
Еще два месяца назад никто и думать о Воскресенском не думал. Сейчас вдруг появилось – «роль»! Нужно еще было бы добавить слово – «особая роль».
Подождите, каким образом история с выпуском кого-либо под формальные обязательства человека, который сам несколько дней назад был политическим заключенным (был, друзья мои, и соответствующий статус был ему присвоен совершенно обоснованно – сразу после его посадки за решетку), может стать фактором, раскалывающим белорусское общество? То общество, которое только сейчас склеилось и которому вся история эта – до лампочки. Люди хотят, чтобы заключенных выпустили из «американки» и с «володарки», а уж какой повод для этого использует власть – по барабану.
Сам я был в роли политзэка, знаю, что и кто думал. Некоторые тогдашние сподвижники, как рассказывала потом жена, не скрывали своих планов, например, по организации моих торжественных похорон: мол, что-что, а хоронить мы умеем.
Слава богу, и власть не слишком хотела в те времена чьей-либо смерти в заключении, и мировое сообщество настойчиво выражало свою позицию. И именно давление мирового сообщества стало очевидным фактором, следуя велению которого «декабристов 2010 года» начали выпускать и выпускали аж в течение пяти последующих лет.
Сейчас ситуация изменилась. Демонстрировать всему миру, что Александр Лукашенко столь же очевидно подчиняется давлению Кремля или Запада, как в 2011 году, уже не хочется. Это – не «по-пацански». Не затем молотили всех дубинками до синевы и омертвения кожи, чтобы сейчас слабину свою проявлять. Поэтому можно, конечно, и выпустить, но – демонстрируя при этом добрую волю, а не формальную «торговлю». Нужно, чтобы кто-то попросил. В сложившихся условиях даже если все зарегистрированные в Беларуси религиозны конфессии попросят, их трудно услышать будет. Во-первых, кое-кто уже просил ранее, а во-вторых, и это будет восприниматься как результат давления. Нужно, чтобы попросил кто-то слабый. Кто-то, кого Лукашенко по определению не может испугаться. Вот, попросил политзэк Воскресенский. Ну – и почему бы не сыграть в эту игру?
Сыграли.
Тут слышится голос из Вильнюса. Мол, это результат нашего ультиматума.
Было тех ультиматумов до сих пор… И США ультиматумы ставили, и Евросоюз. Пока не припирало – их не слышали. Но даже и тогда прямому давлению не поддавались. А что – кто-то считает, что таким образом Лукашенко старается предотвратить общенациональную забастовку? Выпустив на волю троих айтишников, одну юристку и одного политтехнолога? Не смешите меня, друзья. Если забастовке суждено случиться, то вы хоть Тихановского с Бабарико на свободу выпускайте – оно ни на что не повлияет. Нет механизмов управления народным протестом. Нет. Забудьте. Можем высказывать только пожелания – не более. Ну, иногда явно преувеличивая роль своих политических манифестов – как в случае с «ультиматумом».
Вопрос в том, кого и как выпустили.
Юрист Илья Салей – под полноценным домашним арестом, причем даже с отцом может видеться лишь постольку, поскольку тот является адвокатом сына. Вероятно, приходя в дом к сыну, Василий Салей теперь демонстрирует договор, свидетельство об оплате услуг и адвокатское удостоверение. Интервью давать – ни-ни!
Политолог Юрий Воскресенский на автомобиле встречал юристку Лилию Власову, покинувшую узилище, и лично довез ее домой. Блин, Некляев в 2011 году о такой форме «домашнего ареста» только и мог мечтать! А уж о том, чтобы интервью и комментарии давать… Да еще вражескому агентству ТУТ.БАЙ… Это просто – аттракцион невиданной щедрости получается.
Вот теперь объясните мне – на что все это разнообразие может повлиять? И каким образом?
Хорошую мину при плохой игре генералы Вакульчик и Тертель умеют изображать вполне профессионально. Дубинки тоже пока никто не отменял. А именно насилие со стороны тех, кто вроде бы должен охранять здоровье и безопасность всех без исключения наших граждан, новую оппозицию и склеивает. Да еще и пребывание во Дворце Независимости господина Лукашенко. И, повторюсь, ни на что ни сам Юрий Валерьевич Воскресенский (которого я считал и продолжаю считать до сих пор своим другом), ни выпуски под разного вида ограничение свободы прочих политзэков не влияют.
Поэтому, обращаюсь я к дорогому Валерию Ивановичу Карбалевичу, предлагаю всем белорусским аналитикам прекратить мусолить эту тему и запастись попкорном. Учитесь у Шрайбмана. А констатацию освобождения – либо неосвобождения – очередного политзэка оставим до поры журналистам из отделов информации. Нам пока комментировать нечего, кроме высказываний друг друга.
Александр Федута belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
