Редактор одного популярного журнала тоже не стесняется. В редакторской своей колонке четко, даже сам главред не придерется, пишет: «…Тупую механическую работу делают роботы, и лет через 10–15 в Японии все будет именно так. Женщины… Я останусь верен женскому телу, но вот в Японии через те же 10–15 лет вопрос роботопроституции будет стоять..».
Он останется верен женскому телу, где женское тело стоит среди прочих материальных благ. Статусных материальных благ. Но – тело.
4 мая во Дворце спорта состоится XI Национальный конкурс красоты «Мисс Беларусь – 2018». Будут выбирать самое красивое тело. Конвейер использования женского тела не прерывается ни на секунду.
Редакции он-лайн журналов пытаются сгладить неловкость и подчеркивают таланты тридцати финалисток (интересно, что никто не бунтует из-за феминитивов): кроссфит, научные достижения, инженер-электрик и прочие замечательные данные молодых женщин. Но крупным планом, сами знаете: декольте, ноги, ресницы и приоткрытый рот. Ни одной научной работы.
Нет, правда, давайте серьезно: еще ни разу на конкурсах красоты не победила Сара Коннор, образец плохой матери с небольшим психиатрическим расстройством, обладательница мускулистых рук. И вообще, я бы хотела вступить с ней в долгосрочные отношения, варить ей борщ (на самом деле нет) и вот это все. По одной простой причине – на нее можно положиться.
Или, например, лейтенант Рипли, с которой началась эпоха настоящего действительно женского кино. Хоть Кэмерон и добавил своей милостью попу в съезжающих трусах, но любим мы Элен не за это.
Я сейчас о другом. О проституировании. О том, как начинается посттравматическое стрессовое расстройство у женщин, занятых в торговле своим телом. У женщин, связанных с торговлей собой, при полном отсутствии выбора.
По некоторым данным, посттравматическое стрессовое расстройство у проституированных женщин равно по силе такому же расстройству у людей, вернувшихся с войны. У меня есть еще данные для вас, правда, они из США, у нас такие данные пока не возможно собрать в силу культурно-социологических причин.
1 из 4 девочек подвергалась сексуальному насилию в возрасте до 18 лет.
1 из 6 мальчиков подвергался сексуальному насилию в возрасте до 18 лет.
1 из 5 детей подвергался сексуальным домогательствам при работе в Интернете.
Почти 70% всех зарегистрированных посягательств сексуального характера (включая нападения на взрослых) относятся к детям в возрасте 17 лет и младше.
Почему это происходит? Как? Зачем? Потому что это вопрос власти. Потому что могут. Потому что хотят. Потому что хотят и могут.
Мы не можем позволить себе называть проституцию секс-работой, такой же, как все другие работы. Почему? Если кратко – потому что вы бы не хотели пожелать своей дочери такой просто работы, если длинно – читайте в соцсетях по тегу #такаяжеработа. Потому что проституция – это ад тела. Два партнера за ночь? А тридцать? И все они не желанные от слова совершенно. Они могут сделать с телом женщины что угодно и даже самые страшные рассказы проститутки_кэт покажутся милым стишком, по сравнению с тем, что описывают реальные женщины, попавшие под трафик.
Сначала мы оцениваем красоту тела. Все эти «я бы вдул» начинаются в женской жизни гораздо раньше, чем об этом думают мужчины. С третьего класса в среднем, со второго если не повезло и с четвертого – если повезло – девочкам лазят под юбки. Чуть постарше – щелкают резинками лифчиков. Любят схватить за грудь. Ударить по ягодицам. Никто не спрашивает девочек, как они себя при этом чувствуют. Это такой, будто бы, культурный код, позволяющий мальчикам не разбираться в своих чувствах, а демонстрировать агрессию к тем, кто нравится. Ну, такие эмоции, что поделать. Бедные мальчики.
Беда в том, что эти мальчики, с зеленой соплей в седьмом классе, напишут:
«Машины, дома, квартиры и даже женщины — все это при нашей жизни станет не важно. Машины заменит каршеринг, осмысленный и беспощадный. Жилье в собственность — а зачем, если я хочу пожить в разных точках планеты, и работа позволяет? Тупую механическую работу делают роботы, и лет через 10–15 в Японии все будет именно так. Женщины… Я останусь верен женскому телу, но вот в Японии через те же 10–15 лет вопрос роботопроституции будет стоять».
Не то чтобы у меня зеленых соплей не было. Просто вопрос в другом.
