«Когда нам будет 70, несколько месяцев или лет покажутся мелочью»: Игорь Ильяш о том, как это – быть мужем политзаключенной
Наш журналист Игорь Ильяш еще до своего ареста рассказал belsat.eu, что значит быть мужем политзаключенной.
Мы подумали: как это, когда твой близкий человек – политзаключенный? Когда режим забирает у тебя супруга или супругу, сына или сестру, они страдают из-за несправедливого обвинения, а ты не способен их спасти? По поводу ареста жены Екатерины Андреевой Игорь Ильяш говорит, что ему было бы проще сидеть за решеткой самому. Впрочем Екатерина передала ему то же самое, когда через адвоката попросила уехать за границу. За границу он, конечно, не уехал, а вместо этого сконцентрировался на информационной кампании в знак поддержки жены, благо, оба – известные журналистка и журналист. Вскоре после нашей встречи его также задержали.
Мы встретились в одном из минских кафе, потому что дома Игорь пытался сохранить все так, как было до заключения Екатерины. Шел девятый день ее отсутствия, и мой коллега держался за рабочую суету, волну солидарности и бытовые заботы, которых у родственников заключенных довольно.
«Я умею держать себя в руках и контролировать свои действия, но мне также помогает то, что я постоянно чем-то занимаюсь. Было бы труднее, если бы я ничего не делал и каждую минуту думал об этой несправедливости, о том, что моя жена лишена свободы просто так, о том, что они пытаются разрушить нашу жизнь», – говорил Игорь, о чем-то даже шутил и выглядел вполне уравновешенным. Оказалось, что, даже если вы психологически готовы к такому развитию событий – а пара понимала, что их могут забрать в любой момент, – подготовиться к заключению любимого человека невозможно.
Это было третье задержание Екатерины Андреевой после выборов. В августе ее »закрыли« на ночь, а в сентябре – на трое суток. Игорь тогда сумел передать жене книгу, а в книге записку – «Ночь потемнее всего перед рассветом, но рассвет мы встретим вместе». Записку читали всей камерой.
Рассветы супруги встречали вместе, пока 15 ноября Екатерину вместе с оператором Дарьей Чульцовой не схватили, когда те делали для «Белсата» стрим с разгона площади Перемен. Омоновцы просто ворвались в квартиру, где тогда были девушки. Уже 20 ноября Екатерине предъявили обвинение по статье Уголовного кодекса за якобы «организацию и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок» и арестовали на два месяца.
Незадолго до задержания она сообщила мужу, что дрон – он крутился под окнами – вычислил их местонахождение, и Игорь посоветовал срочно искать другую локацию и больше не выходить в эфир. Но Екатерина осталась там же и в следующий раз позвонила уже тогда, когда омоновцы стояли под дверью. Она сказала, что ей страшно, но Игорь постарался успокоить жену, потому что был уверен, что ломать дверь силовики не будут, – так же, как был уверен, что Екатерина с Дарьей передислоцировались. Как потом рассказал хозяин квартиры, омоновцы только постучали, дернули ручку пару раз и сразу начали выбивать дверь.
Уже несколько часов с ней не было связи, когда Игорь должен был выйти в эфир «Белсата», в котором у него помимо прочего спросили, где Екатерина. «По моим данным, она уехала с площади Перемен», – сказал журналист, потому что надеялся, что она не отвечает на звонки, потому что скрылась. Но уже скоро оказалось, что журналистка в Октябрьском РУВД, где ей угрожают уголовным делом. В квартиру по месту прописки Екатерины заявилась милиция в поисках Игоря – мол, жена хочет, чтобы он к ней приехал. «Я подумал, это прекрасно, если Катя может посылать за мной милицию». Позже по месту уже его прописки пришел Следственный комитет. Но ни там, ни там журналист не живет.
Можно сказать, информационную кампанию по поддержке Екатерины Игорь начал в первый же день – с завидно выдержанного поста в Facebook. «Мы готовились к тому, что против кого-то из нас, прежде всего Кати, возбудят уголовное дело, так как прекрасно понимали, в каких условиях живем. Катя работала почти на каждой воскресной акции и всегда брала с собой «тревожный чемодан» на случай задержания – каждый раз мы не знали, вернется ли она домой».
Родственники, друзья и коллеги давно уговаривали супругов уехать из страны из-за опасности, но пара решила работать, пока будет возможность выполнять свои профессиональные обязанности. «У нас был небольшой опыт эмиграции, и нам не понравилось. За границей лично я всегда просыпался с вопросами, где я и что здесь делаю: я не понимал, почему живу в другой стране, когда вся моя жизнь, моя идентичность связаны с Беларусью. И потом – мы с Катей все же журналисты: мы не можем уехать в момент, когда в стране происходят судьбоносные события, это было бы предательством профессии. Мы прошли большой путь к тому, чтобы работать в таких условиях».
Еще в июле пара написала родственникам памятку, что делать, если их обоих арестуют, – необходимые контакты, как себя вести и как общаться с прессой. Тогда еще представлялось, что задержание журналиста будет чем-то взрывным, но теперь это стало обычным делом.
Несколько дней после задержания Екатерины Игорь провел у друзей: психологически проще, если ты не один, к тому же не было понятно, собирается ли возвращаться Следственный комитет. «Особенно тяжелой была первая ночь – я даже не уснул, при том, что засыпаю в любой ситуации. Под утро задремал на минут двадцать и проснулся со страшной растерянностью от мыслей, что происходит, где моя жена и что теперь с нами будет». Ночи с того момента стали самым тяжелым временем: Игорь часто просыпался с вопросом где Катя, и мыслью, что, может, всего этого не было и она сейчас где-то на кухне.
«В первые дни после задержания самым большим чувством была ненависть к людям, которые лишили мою жену свободы. Но она смешивалась с гордостью за нее – за то, как она держится и какой путь как личность она прошла за годы нашего знакомства – это действительно «вау». Потом пришла вера в себя, в нее, и в то, что мы победим».
Наконец Игорь решил, что прятаться гораздо труднее – так остается много времени на мысли, которые разрушают, – поэтому начал вести обычную жизнь. «Я вернулся в нашу квартиру, и это был еще более болезненный момент: там все напоминает о ней, о наших днях вместе, наших разговорах или семейных словечках. В эту ночь я не смог там оставаться и поехал к родственникам».
А когда все же вернулся домой, сознательно там ничего не трогал: «Прибраться в квартире – значит, сделать вид, что все нормально, а все не нормально. Мне проще думать, что мы на войне, чем возвращаться к обычному набору ежедневных действий».
Тем временем Екатерина через адвоката и сокамерниц передала мужу несколько вестей, особенно – что любит его и чтобы себя берег, ведь ей проще самой сидеть, чем знать, что за решеткой пребывает любимый человек. Она даже сумела передать записку семье: «Дорогая семья, я люблю вас, мы победим. Жыве Беларусь и я буду жить. Ваша Катя».
Игорь же смог написать первое письмо только через неделю: «Легче было передавать что-то через адвоката, так как это предполагает временность того, что мы не вместе. А писать письмо было трудно, потому что трудно переходить на такой формат общения: когда ты его отправляешь, признаешь, что это надолго». Он сумбурно исписал лист А4 с двух сторон, где в том числе попытался рассказать последние шутки – про Наташу с Масандрой и флягу, которая свистит.
«Мы с Катей не так давно смотрели сериал по роману «В круге первом» Солженицына, и там есть великолепный эпизод, когда жена приезжает к главному герою в тюрьму на свидание. Когда Катю перевели в Жодино, меня ужаснула мысль о нашем свидании – ужаснуло, что я буду оставаться с этой стороны, что я приеду и уеду, что мы будем общаться в таком формате. Это как с написанием письма: трудно признать, что эта реальность есть и это надолго»,
10 декабря у пары – годовщина, они муж и жена уже почти четыре года. Игорь говорил, сложно даже представить, что этот праздник он будет отмечать один и что это вообще возможно. В те десять дней на свободе, но без Екатерины, он выработал себе тактику поведения: искусственно ограничивать мысли, работать-работать-работать, сразу выключать свет и засыпать, иначе воспоминания о счастливой жизни с женою выбьют из равновесия. В заключении, куда Игорь попал на 15 суток за якобы участие в пикетировании 26 октября, контролировать воспоминания, по-видимому, гораздо сложнее.
И все же:
«Я много раз говорил Кате, что, если кого-то из нас арестуют, в масштабах нашей жизни это будет мелочь. У нас будет долгая, яркая, счастливая жизнь, и в 70 эти несколько месяцев или даже лет покажутся нам мелочью по сравнению с микрокосмом, который между нами есть».
На свободу Игорь должен выйти как раз перед годовщиной свадьбы с Екатериной.
Ирена Котелович/ИР belsat.eu
Напиши письмо журналисту
Прямо сейчас за решеткой содержатся три белорусские журналистки: Екатерина Андреева («Белсат»), Дарья Чульцова («Белсат»), Екатерина Борисевич (TUT.BY).
Одним из сильных способов поддержать девушек может стать ваше письмо.
Куда писать:
Екатерина Андреева (Бахвалова): 222160 г. Жодино, ул. Советская, д. 22а.
Дарья Чульцова: 222160 г. Жодино, ул. Советская, д. 22а.
Екатерина Борисевич: СИЗО № 1, 220030 г. Минск, ул. Володарского. д. 2.
Не забудьте вложить в письмо пустой конверт, чтобы девушки могли вам ответить. Спасибо за ваше неравнодушие!
