«Хотят оправдать смертельный выстрел в Геннадия Шутова». Брестчанина будут судить за покушение на убийство во время протестов
41-летний житель Бреста Александр Кордюков дружил с убитым Геннадием Шутовым. 11 августа они были вместе в том же дворе, где Геннадий был смертельно ранен выстрелом в затылок. Александр сумел убежать. Еще в течение двух дней он не знал, что произошло с другом, – искал его и был уверен, что найдет где-то в изоляторе временного содержания. 13 августа мужчина узнал, что Геннадий в коме. А на следующий день, 14 августа, задержали и самого Александра, обвинив в сопротивлении сотрудникам внутренних дел. Недавно статья была изменена: сейчас брестчанин – подозреваемый в покушении на убийство.
«Я был там, но сумел убежать»
О задержании Александра Кордюкова, новом обвинении и том, как сейчас живет его семья, belsat.eu поговорил со старшей сестрой брестчанина Мариной.
«Брата забрали на моих глазах, около первого часа ночи с 14 на 15 августа», – сказала женщина в начале разговора.
Накануне, днем 14 августа Александр и Марина разговаривали по телефону.
«Он мне сказал: я был там, но сумел убежать», – вспоминает разговор женщина.
Тогда по телефону, по словам Марины, брат впервые рассказал ей, что произошло – что его друг Геннадий Шутов в тяжелом состоянии в больнице. До этого женщина даже не знала, что Геннадий исчез. Лично она с ним никогда не встречалась, только знала, что они с братом дружат. По словам Марины, Александр был очень расстроен, плакал. Когда успокоился, сказал, что вместе с женой собирается ехать к маме, ждал ее в гараже.
Через пару часов после этого разговора Марине позвонила жена Александра, тоже Марина, и сказала, что он пропал, – вместе с сыном она приехала в гараж, а мужа там не было.
«Они вернулись домой, вечером я приехала к ним, и тогда пришел сотрудник милиции и начал говорить, что Саше надо сдаться, зачем он скрывается, – вспоминает события того августовского вечера сестра Александра Кардюкова. – Мы не понимали, о чем он говорит, почему Сашу ищут, а еще более непонятно было, что значит, что он скрывается. Все те дни с 11 августа он жил обычной жизнью. 11 августа он вернулся ночевать домой, следующие дни был дома, ходил в магазин, гараж. Он ни от кого не скрывался».
Женщина обращает внимание на то, что позже в Следственном комитете ей дали прослушать тот ее разговор с братом, который состоялся днем 14 августа. Тогда она поняла, что его давно прослушивали, а потому знали, где он был.
«Брат не знает, что у нас судов уже не осталось»
Сотрудник милиции, по словам Марины, сказал, что если Александр придет в милицию сам утром, то через трое суток его отпустят.
«Когда милиционер ушел, мы поехали искать Сашу, – рассказывает дальше женщина. – Его гараж был открыт, мы подумали, что Саша должен быть где-то там. Мы ходили по гаражам и звали его. Уже потом я поняла, что там была засада. Когда Саша услышал нас, вышел, нам перекрыли дорогу, а его затолкали в какую-то машину. Люди, которые его забрали, даже не были похожи на милицию – в штатском, но с пистолетами и наручниками».
До 4 часов утра Марина вместе с женой брата ездила за ним в милицию, Следственный комитет – хотела доказать, объяснить, что он не скрывался и ни от кого не сбегал. Александра заперли в ИВС. Там его продержали 10 суток, а потом перевели в СИЗО на Володарке в Минске, где Александр и остается до сих пор. Мужчине предъявили обвинение по ст. 363 УК РБ – сопротивление сотруднику милиции, охраняющему общественный порядок. Недавно эта статья была изменена на 139, ч. 2 – покушение на убийство. Следствие уже завершено, и после 15 января, по словам Марины, можно ожидать суда.
О деталях дела семья Александра знает чрезвычайно мало. Адвокаты под подпиской о неразглашении, почти ничего не рассказывают. Сам брестчанин о деле тоже не пишет, так как цензура. В тех письмах, что доходили семьи, Александр выражал надежду, что на Новый год будет дома.
«Но то было, пока ему не изменили статью, – говорит женщина. – Он вообще не ожидал, что может в такое влипнуть, надеялся на справедливость. О новом обвинении Саша писал, что это смешно, и что ни один суд в это не поверит. Но он же с августа за решеткой, в информационной изоляции, и не знает, что здесь и судов уже не осталось…»
«Я не увидела там милицию, только бандитов с оружием»
Марина также считает новое обвинение (как, впрочем, и якобы произошедшее по ст. 363), абсурдом. Последние месяцы женщина пытается анализировать ситуацию, понять, за что на ее брата повесили это дело.
«Единственное, что приходит в голову, чем я могу объяснить такой поворот, что им стало мало той статьи, чтобы оправдать то, что они стреляли, – говорит женщина. – Ведь просто сопротивление не оправдывает применения оружия и смертельного выстрела, а уже якобы покушение на убийство – совсем другое дело, и поэтому им пришлось стрелять».
Еще в августе, когда Геннадий Шутов был в больнице, Следственный комитет заявил, что милиционеры в Бресте действительно применяли огнестрельное оружие, чтобы защититься от группы агрессивных протестующих, вооруженных арматурой. Никаких фамилий тогда не называлось.
Что точно происходило 11 августа, Марина не знает.
«Я сотни раз просматривала ту видеозапись, где якобы видно сопротивление, покушение, – рассказывает женщина. – Но я не вижу в этих двух минутах никаких подобных действий от брата. Кроме того, я там не увидела милиции – ни одного опознавательного знака. Там были бандиты с оружием»
Женщина говорит, что не знает, Был ли Александр свидетелем убийства Геннадия Шутова, но считает, что выстрела брат не видел, так как следующие два дня был уверен, что Геннадий просто не смог убежать и был задержан.
Свидание с братом обрадовало и испугало
«Не могу перестать думать, что не к лучшему это: мол, если такая статья, то посмотрите на него в последний раз», – делится переживаниями Марина.
Свидание длилось около часа. Как вспоминает Марина, брат держится, старается быть сильным, говорит, что к нему хорошо относятся, хорошие сокамерники, всего хватает, попросил только витамины передать. Рассказал еще, что почки начали болеть, ему даже сделали анализы, и они хорошие.
«Но у меня сложилось ощущение, что он стремился сделать вид, что держится, ради нас, потому что очень переживает, как мы здесь», – считает Марина.
Женщина рассказывает, что семья действительно сильно волнуется за Александра. Больше всех – десятилетний сын Трофим. По словам Марины, у мальчика с отцом очень близкие отношения. Последнее время Александр не работал и много времени проводил с мальчиком, пока жена была на работе.
Трофиму сразу рассказали всю правду о случившемся с папой, – жена Александра посчитала, что лучше так, чем когда он услышит это в извращенном виде от кого то другого.
«Трофим – копия папы, большой молодец, отлично учится», – рассказывая про племянника, Марина начинает плакать.
Мама ждала сына домой к Новому году
Марина не может сдержать слез и рассказывая о своем брате – его характере, их общем детстве.
«Я не знаю человека, добрее моего брата, – говорит женщина. – Наша мама в шоке до сих пор, все вспоминает истории, связанные с Сашей, и не может поверить в то, в чем его обвиняют, ведь он никого не мог обидеть – о каком покушении на убийство может идти речь? Как-то мама попросила Сашу убить курицу, так он сказал, что не сможет, пришлось просить соседа, а потом Саша ушел из-за стола, когда услышал, что мама приготовила ту самую курицу».
По словам Марины, она никогда не слышала, чтобы брат на кого-то повышал голос, кричал. Всегда был готов помочь тем, кому хуже. Однажды бросился под машину, остановил ее, чтобы спасти друга.
За 63-летнюю маму Марина серьезно беспокоится – та близко к сердцу принимает все, что происходит с сыном.
«Она все ждала его домой до Нового года, говорила каждый раз: скорее бы отпустили, – объясняет Марина. – Она не может понять, за что его так долго держат. Папа тоже переживает. Они стараются держаться, друг друга поддерживать. Впрочем, все мы, потому что иначе невозможно это все терпеть».
«Как можно не выйти, если тебе врут в глаза?»
На митинги, по словам Марины, Александр не ходил, хотя и не был равнодушен к ситуации в стране. Но он обещал жене, что не будет ходить.
«Видимо, 11 августа он уже просто не выдержал, хотя точно я не знаю, как он там оказался, – говорит женщина. – Да и как можно оставаться равнодушным, если тебе врут в глаза? Если ты знаешь, за кого ты голосовал, твои друзья, соседи, а тебе говорят – 80%. Как здесь можно смириться? А потом такое издевательство над людьми 9-10 августа. Так как тут можно не выйти?»
Согласно Уголовному кодексу Беларуси, санкция по статье 139 может предусматривать даже смертную казнь. Тем не менее, как говорит Марина, юристы, с которыми она консультировалась, а также адвокаты, утверждают, что о такой мере в деле Александра Кордюкова речи не ведется. Пожизненное заключение также маловероятно. Каких сроков можно ожидать – адвокаты говорить пока не берутся, так как статья слишком неожиданная, в том числе и для них.
До сих пор не закрыто уголовное дело за сопротивление сотрудникам милиции, заведенное на Геннадия Шутова, который умер 19 августа в результате последствий выстрела в затылок. Родные Геннадия при этом утверждают, что мужчина не участвовал в протестах и не нападал на милиционеров.
Уголовное дело по факту его убийства заведено не было.
Анна Гончар/ИР belsat.eu
