Гомельчанка собирает коллекцию аутентичных крестьянских вещей: от полотенец до икон
Коллекционирование – попытка заработать или сохранить? А может и то, и другое? Об этом мы поговорили с гомельской коллекционеркой белорусских артефактов – Ларисой Щиряковой.
Лариса уже целых 23 года собирает предметы крестьянского быта жителей Полесья, тканые полотенца, рубашки и другие элементы одежды. Женщина приобретает экспонаты для своей коллекции во время экспедиций или походов по барахолкам.
До 1994 года в силу тогдашней системы образования ментально я была абсолютно русским человеком. Но все изменилось как только я попала в краеведческую организацию «Толока»: вокруг меня сразу появилось белорусскоязычное окружение, я заинтересовалась белорусской культурой, традициями и начала ездить с толоковцами в летние путешествия.
Во время таких путешествий видишь этот текстиль, артефакты и восхищаешься красотой этих вещей и способностями людей, которые их делали. Ко всему прочему, я историк по образованию и у меня склонность что-то собирать, хранить, архивировать. И, безусловно, мне захотелось иметь свою собственную коллекцию таких вещей: не только текстиля, но и ворот, например, какие-то артефакты из крестьянского быта. Даже если взять обычное приспособление для стирки и посмотреть на него, то можно увидеть мини-произведение искусства.
Скатерти
Больше всего из тканых вещей во время экспедиций добывается скатертей. Мою коллекцию составляют скатерти преимущественно из Гомельского района, но есть и Буда-Кошелевские и Калинковичские. Иногда в экспедициях мы принимаем эти вещи бесплатно, но если бесплатно не отдают, то и покупаем за небольшие деньги. Безусловно, такие вещи очень дорого стоят. Но если кто-то отдает недорого, то я всегда покупаю.
Также огромный источник скатертей – это барахолка. Один из своих экземпляров, отделанный очень красивой бахромой, я купилп на барахолке за 20 рублей. Фото: 24, 25
Рушники
Мне уже трудно вспомнить, какая вещь была первой и начала мою коллекцию, но есть вещи, которые выделяются из ряда других своей ценностью. Например, неглюбское ткачество. Длина неглюбского рушника может достигать более трех метров.
А вот это моей бабушки полотенца. Она из деревни Телешовская Рудня Гомельского района. Это для меня очень важная и ценная вещь среди моей коллекции.
Одежда
Сорочка буда-кошелевская. Как-то, купив на барахолке кое-что, я спросила у женщины есть ли у нее еще что-то. Она говорит: «да, есть какая-то там рубашка, но не знаю нужно ли она вам». Я как увидела эту сорочку – сразу ее купила, так как она была отделана цветами и голубой вышивкой.
Есть в моей коллекции и костюм, который попал ко мне из «смертного узелка», который бабушка из деревни Ляды готовила для себя. У каждой бабушки есть такой смертный узелок, куда они складывают вещи, в которых хотят быть похороненными. Очень часто там находятся рубашки. Однажды во время экспедиции мы приехали в деревню Ляды.
Там буквально несколько домов осталось, и в один мы зашли. Стали расспрашивать, просить показать, если что осталось. Бабушка достала свой «узелок» и говорит: «ну вот, детки, это мне на смерть». Мы говорим: «бабушка, да зачем тебе это, пусть тебе может что-то более современное одеть, а эту продай нам для науки, чтобы люди смотрели». Она говорит «ну берите, что поделаешь».
Есть у меня также и неглюбские рубашки. Я купила примерно штук пять таких рубашек у одной бабки. Вообще в Неглюбцах традиция ткачества очень развита и сохраняется до сих пор. Неглюбские рубашки щедро декорированы красным, также вышиты воротник и подол. Рубашки, которые представлены в моей коллекции, скорее всего ткали мастерицы примерно в 40-х годах. Такие вещи – очень нежные, так как в них использовались натуральные красители.
Поэтому рубашки такие пряли обязательно в холодной воде. Также следует заметить, что все неглюбские рубашки имеют очень большое декольте. Некоторые не знают зачем это сделано и надевают рубашку разрезом назад. Но это очень функциональное устройство, которое использовалось для простоты кормления. Теперь для молодежи это не так очевидно, так как в поле или на другую работу никто младенцев не берет.
Найти пояс – редкость. У меня, фактически, только один пояс и есть. Он очень длинный – метра 4 длиной, но не очень хорошо сохранен. Этот пояс завязывается, чтобы образовывались так называемые «ушки».
Неглюбских кубок – разноцветный головной убор, я, честно говоря, заказывала у мастеров. Он не аутентичный, а сделан уже в наше время.
Прялка
Один мой знакомый купил себе дом в Уваровичах и обмолвился как-то, что в этом доме на чердаке что-то валяется. Мы приехали туда, я залезла, посмотрела, а там прялка лежит. Она ужасно выглядела: была сломана абсолютно, старая, изъеденная жучком. Мне ее немного отреставрировали, ножки новые поставили, но тут еще все равно не хватает деталей. За пример взяли прялку из фондов «Толоки», чтобы потом детали, которых не хватает, восстановить по ее образцу.
Иконы
Икона наша семейная. Хотя, возможно, и не совсем. Когда-то мама сказала, что у нее на даче есть наша семейная икона. Я съездила и забрала ее. Но все оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Дело в том, что представители моего рода издревле были ветковскими старообрядцами. А в старообрядческих иконах под окладом обычно присутствует весь рисунок целиком. Когда же открыли оклад этой иконы – то под ним ничего не оказалось. Поэтому эта икона православная и принадлежала, видимо, кому-то из родственников.
Еще одна икона была найдена на том же чердаке, где и прялка. Но она вся съеденная и, мне кажется, что она не представляет никакой ценности. Разве что отреставрировать.
Новое – это забытое старое
Стол к сожалению, не аутентичный, но он сделан под старину. Эта техника называется «браширование» – состаривание дерева. Аутентичного стола я пока что нигде не могу найти.
Сундук – это тоже новодел. Но он, как и стол, очень подходит к интерьеру этой комнаты. Дело в том, что для меня важно было не только иметь все эти вещи, но и чтобы была возможность просто ими любоваться, показывать людям в той атмосфере, в которой они жили. Ранее в этой комнате была кладовка, но я намеренно сделала здесь своеобразный ремонт. И получился так называемый этнографический уголок. У меня всегда была мечта иметь такой этнографический уголок и наконец она сбылась. Поэтому-то я только 2 месяца назад начала, но здесь все будет доделываться.
Планы на будущее
Мое коллекционирование – не является скрупулезной ежедневной кропотливой работой. Я не ищу эти вещи на сайтах, аукционах. Я просто бываю в селе и если есть возможность купить какую-то вещь – я покупаю. На барахолке также стараюсь приобретать те вещи, которых у меня еще нет. Но сказать, что я такой уж мегаколлекционер, который прицеливается, чтобы потом это пошло в какой-то музей – то нет. Потому что это для души, это хочется сохранить, прежде всего для себя и своей семьи. Ведь в музеях это все уже есть. Например, особенно обильно вещи из крестьянского быта представлены в фондах Ветковского музея.
Мне хотелось бы иметь то, чего у меня еще нет. Например, если какие-то наряды: Ветковский район, Буда-Кошелевский район и другие – у меня представлены, то Петриковского, Житковичского костюма у меня пока нет. Моя мать из Наровлянского района, поэтому хотелось бы иметь какие-то вещи из Наровли. Но в этом году мы были там в экспедиции и не нашли ни одной рубашки, даже не сфотографировали.
Также есть идея монетизировать этот этнографический уголок: давать возможность фотографам провести фотосессию в интерьере крестьянской избы и воспользоваться этими костюмами, чтобы они могли одеть моделей. Мне кажется, что это интересно и будет иметь определенный, хотя и не бешеный, спрос. Ведь сфотографироваться в платье может каждый человек, а вот сфотографироваться в наряде в деревенском интерьере – это уже интересно. Я надеюсь, что любители таких фотосессий найдутся.
