Без работы, но в безопасности. Интервью с бежавшим в Литву фигурантом «Московского дела»
Фигурант «Московского дела» Айдар Губайдулин бежал в Литву в нарушение подписки о невыезде. В интервью Belsat.eu он раскрыл некоторые подробности своего побега и объяснил, почему посягнул на неприкосновенность сотрудника Росгвардии.
– Почему вы не давали интервью сразу после приезда в Литву? Чем была вызвана эта пауза в общении с прессой?
– Заботой о собственной безопасности и безопасности близких. Решил лишний раз не рисковать. Когда бы я чувствовал, что нахожусь в более или менее безопасности, я уже хотел выйти на контакт.
– Возможно ли рассказать про ваш побег?
– Невозможно.
– Страшно ли было покидать Россию и уезжать в Литву?
– В принципе, у меня не было выбора, можно сказать. Если б я остался в России, я бы дождался суда и, скорее всего, приговор был бы обвинительный, и, скорей всего, это было бы реальное лишение свободы. Если бы меня поймали на границе, узнали бы о том, что я нарушил условия подписки о невыезде, меня бы вернули в СИЗО до суда, и там тоже уже был бы обвинительный приговор. Поэтому я посчитал, что нужно рискнуть и сделать такой выбор. Я не жалею.
– Почему именно Литва?
– У меня было несколько вариантов, но мне просто посоветовали Литву. Тут все-таки распространен русский язык, тут достаточно просто получить убежище.
– На каком этапе сейчас находится процедура предоставления вам политического убежища?
– Несколько недель назад я подал документы на убежище, получил временное удостоверение личности, сейчас просто жду.
– Как вы приняли решение уехать из страны? Вы просто поняли, что не хотите играть в эту лотерею: реальный или условный срок? Или вам дали понять, что срок будет реальный?
– Никто мне ничего не давал понять. После того как меня освободили 18 сентября из зала суда под подписку о невыезде я и мои адвокаты думали, что мое дело закроют. То есть оно из суда уйдет в прокуратуру, прокуратура его передаст в следственный комитет и что следствие его в течение двух или трех недель закроет. Но как показала жизнь все события развивались по-другому.
Дело вернули на этап следствия, мне предъявили новые обвинения, то есть убрали покушение на насилие, оставили угрозу насилия. Судя по всему, мое дело дошло бы до суда и был бы какой-то приговор и скорей всего, с вероятностью 95%, он был бы обвинительный. Конечно, была вероятность условного срока, но учитывая, что на независимость и честность судов рассчитывать не приходится, то я не стал просто рисковать и решил уехать из России.
– Удалось ли вам уже найти работу в Литве?
– Нет, не удалось. То есть у меня есть какая-то удаленная работа, сейчас она меня будет какое-то время кормить, дальше посмотрим.
Постепенно планирую обустраивать жизнь, работать, знакомиться с людьми, может быть путешествовать, как покажет время. И в свободное время заниматься какой-то правозащитной деятельностью или помощью правозащитным организациям. Сейчас я помогаю компании «Арестанты дела No. 212».
– При каких условиях вы все-таки готовы вернуться в Россию?
– Должна измениться политическая ситуация в России. Я думаю, пока у власти люди, которые сейчас при ней находятся, я не смогу вернуться. То есть, даже если обвинения по «Московскому делу« с меня снимут, я все равно буду под пристальным наблюдением и не буду чувствовать себя в безопасности.
– 6 декабря вынесли ряд приговоров по «Московскому делу», по которым некоторые из фигурантов получили условные сроки. Как вы их оцениваете?
– Честно говоря, в четверг вечером я думал, что все люди, у которых будут суды в пятницу, получат реальные сроки, реальные наказания. Потом Лиза Пескова опубликовала в своем Instagram пост в защиту Егора Жукова, и я понял, что, наверное, дыма без огня не бывает, и скорее всего, Егор Жуков получит условный срок.
Утро пятницы как раз это и показало, но при этом я думал, что остальные фигуранты точно получат реальные сроки, то есть отправятся в колонии. Но что-то пошло не так. Я, честно говоря, даже не знаю, чем это можно объяснить. Может быть власти боялись, что если люди реально получат сроки, то это вызовет большое недовольство в обществе и боялись каких-то последствий.
– Как вы думаете, возможно, власти уменьшают давление на общество?
– Вряд ли. Есть общий вектор и посыл власти. Может они решили создать хотя бы какую-то видимость правосудия. Как показало недавнее общение президента с Советом по правам человека, Владимир Путин настроен решительно, и, думаю, люди на местах этот посыл его уловили. Скорее всего появятся новые фигуранты в «Московском деле» и нам нужно ждать обвинительных приговоров с реальным лишением свободы.
– Опыт протестов в России показывает, что лучше не вступать в физический контакт с полицейскими. Это не спасет от ареста, но как минимум не предоставит суду даже видимости доказательств. Что вас всё-таки вынудило кинуть бутылку в росгвардейца, почему вы так решили сделать?
– До этих событий я про «Болотное дело» только слышал, но подробностей не знал. То есть я слышал, что люди получили реальные сроки, но не знал, что там происходило, какие действия совершались обычными людьми, какие действия совершались сотрудниками правоохранительных органов. Я имел только самое общее представление.
Я все-таки в России живу, я понимаю, что сотрудников полиции трогать нельзя было, и у меня эта мысль в подкорке всегда сидела. Но когда на твоих глазах начинают избивать мирных людей – парней, девушек, которые не сопротивлялись и закон вообще никак не нарушали, то очень сложно оставаться равнодушным и хладнокровным. Собственно говоря, это был такой чистый эмоциональный жест, чтобы сделать хоть что-то.
– Если бы сегодня такое произошло, вы бы поступили так же?
– Я уверен, что сдержался бы. Но на митинги все равно бы пошел.
Разговаривала Анна Русинова belsat.eu
