Загрязненная нефть пошла из России в Беларусь. Беларуская инфраструктура может быть повреждена отравленным сырьем. Потери могут достигать даже сотен миллионов долларов. Что это – случайность, ошибка, а может запланированные действия? Кто за это заплатит? А также как построить независимые от России каналы поставок нефти и газа? Интервью с лучшимпольским журналистом в сфере энергетики 2018 года Войцехом Якубиком.
Самый важный вопрос: грязная нефть идет из России в Беларусь. Заблокированы поставки в Украину, Польшу, Литву и в другие страны. Что происходит?
Кто-то, скорее всего случайно, есть такая официальная версия, смешал нефть, которую поставляют в Европу, со слишком большим количеством хлорорганики. Это элементы хлора, которые должны понижать кислотность нефти. В нефть добавляют эти средства, чтобы уменьшить её кислотность. Но если мы добавим слишком много, а здесь нормы преувеличены в десять раз, то эта смесь нефти становится опасной для инфраструктуры и может испортить трубы.
Российская сторона сообщила, что это могло произойти между Самарой и Унечей, городом на границе с Беларусью. Это кусок в несколько тысяч километров. Российская сторона не может определить, где это произошло. О чем это может свидетельствовать?
Это может свидетельствовать о каком-то хаосе или об информационной непрозрачности. Россияне очень скромно информируют о том, что произошло, потому что ясно, что вина может лежать на них. «Транснефть» отвечает за то, чтобы нефть поступала европейским клиентам, которые рассчитывают на пропускные возможности российского нефтепровода. И хотя Беларусь также, как посредник, будет вынуждена заплатить какие-то компенсации, то главное приходится на Россию. Здесь их инфраструктура подвела. Это может следовать из какого-то организационного балагана или инфраструктуры, который не позволяет быстро устранить проблему. Россияне заявили, что до 29 апреля ликвидируют проблему. Но проблеме уже неделя, но до конца мы не знаем, что произошло.
Проходят тайные встречи между представителями Польши и Беларуси, Украины, России, но в публичное пространство попадает очень мало информации. По сравнению с информационной политикой западных компаний, например, норвежских, здесь отсутствует прозрачность. Может она следует из российского непрофессионализма, а может из чего-то другого.
Уже появляются конспирологические теории – диверсия Кремля против Беларуси и соседей, элемент войны Лукашенко с Путиным. Ты можешь поверить в то, что это целенаправленные действия россиян?
Всегда надо допускать, что за, на первый взгляд, экономическими и техническими действиями может стоять политика. В энергетических отношениях с Россией всегда где-то есть политика. Здесь есть простой контекст. Недавно россияне задержали поставки нефти в Украину. У нас нет доказательств того, что есть целенаправленное действие. Польская компания «ORLEN» говорит, что это техническая проблема. У нас нет доказательств, что кто-то специально эту хлорорганику добавил в нефть, чтобы помешать поставкам в Европу, так как это негативно влияет на Россию. Страдает их репутация и российский бизнес, потому что они должны заплатить многомиллионные штрафы за то, что нефть не идет.
Беларуская сторона уже заявила, что потери в апреле могут достичь 100 миллионов евро только на том, что Беларусь не продаст или продаст меньше нефтепродуктов. Ведь еще неизвестно, сколько будет стоить ремонт инфраструктуры. Как можно вернуть эти деньги? Есть ли шанс, чтобы, например, суд решил это?
Это вопрос контрактов. Обычно в договорах записаны наказания и штраф за не реализацию услуги. Дело довольно простое, там расписаны суммы за конкретные нарушения, и другая сторона должна платить эти штрафы. Часто другая сторона не хочет. Например, в «Газпроме» мы видим, что они избегают ответственности на примере украденных активов «Юкоса». Мы видим, что должны были быть компенсации для европейцев, которые инвестировали в эти активы, но их европейцы не получили с российской стороны. Есть проблема с получением компенсации от России. Это будет вопрос репутации «Транснефти», доверия к российскому нефтяному сектору. Надо быстро ликвидировать последствия, и взять ответственность за вину.
Насколько это типичная ситуация? Случались ли в последние годы подобные инциденты, когда эти хлорорганические элементы в таком большом количестве попадали в нефть, что даже под угрозой была инфраструктура других государств?
В 2007 году была похожая ситуация. Между Россией и Беларусью возникло напряжение, и всегда здесь можно искать политический подтекст. Ведь нефтяной сектор – это последний элемент суверенности в энергетической политике Беларуси. Например, газопровод уже принадлежит российскому «Газпрому». Последние жемчужины в беларуской короне, НПЗ в Новополоцке и Мозыре, – это инструменты энергетической политики беларуских властей. Здесьможно искать какой-то фон. Можно искать аналогию в истории, когда «Газпром»доставил заводнённый газ и надо было задержать Ямальский газопровод. Такиепримеры случались в прошлом, но здесь нет правила. Обычно российский газ и нефть хорошего качества. И если доставляют на нормальных условиях, то на этом можно хорошо заработать. Российская нефть может быть высокого стандарта. Это свидетельствует о том, что есть проблемы в российском нефтяном секторе. Он давно требует модернизации. Там устаревшая нефтяная инфраструктура. С 90-ых годов говорят о ее устарелости. Есть проблемы с инвестициями, потому что Россия привлекает западный капитал, но одновременно отвергает из-за санкций. В российском нефтяном секторе очень чувствуются западные санкции, обложившие Россию. Западные компании, которые могли бы улучшить ситуацию в нефтяном секторе, не хотят идти в Россию. Время от времени там что-то горит и взрывается, что свидетельствует о балагане. И проблем все больше.
То есть пост империалистическая агрессивная политика Путина и Кремля – это источник проблем. И в этом корни этой ситуации. Санкции ввели за что-то, за аннексию Крыма, агрессию против Украины, и эти санкции блокируют потенциальные инвестиции.
Да, естественно.
Как избежать таких ситуаций в будущем? Диверсифицировать источники доставки или что-то еще?
Да, конечно, нужно проводить диверсификацию. На польском примере могу сказать, что это уже происходит. Компания «ORLEN» только половину нефти получает из России. А компания «LOTOS» только треть получает не из России. Не идет речь, чтобы полностью отказаться от поставок российской нефти. Российская смесь редко нужна для каких-то технологических процессов. Она хороша для создания каких-то продуктов в НПЗ. И если условия поставок хорошие, нет нужды отказываться от российской нефти. Но нужен выбор, чтобы получить наилучшие из возможных условий. Насколько реальны белорусские декларации и заявления о возможности и желании покупать через Балтику, порты в Литве или Латвии, через Украину с Азербайджаном, Казахстан. Насколько это реальные планы, а на сколько угрозы и действия на публику, чтобы показать что-то Кремлю?Эти угрозы появляются уже давно. Они не выполняются. Мы видим какие-то тестовые решения, о которых говорит Лукашенко, но общая зависимость беларуского хозяйства ведет к тому, что если в нефтяном секторе была определенная надежда на независимость от России, другие пункты зависимости заставят Беларусь к сотрудничеству с Россией. И, к сожалению, это очень большая зависимость. И показателем независимости будет судьба белорусских нефтеперерабатывающих заводов. Россия сейчас может попробовать перехватить посредника, захотеть войти в качестве акционера, а после заявить, что хочет их модернизировать. Они войдут в эти НПЗ, получат влияние над посредником, который живет с посредничества.
Надеюсь, Беларусь будет защищать эту жемчужину в своей короне как можно дольше.
