«Белорусов учили не помнить и не рассказывать». Архиву устной истории нужна помощь
Сталинские репрессии, коллективизация, Холокост и Чернобыльская катастрофа. Память об этих трагических событиях глазами обычных белорусов может исчезнуть навсегда. Исследователи Белорусского архива устной истории за шесть лет собрали тысячи воспоминаний жителей нашей страны. Эти свидетельства помогают воспринять историю Беларуси через призму судьбы человека.
Как результат ряда экспедиций появилась книга Ольги Ивановой «Прамоўленая гісторыя. XX ст. у памяці жыхароў беларускай вёскі».
До сих пор боятся, но рассказывают
В книге исследовательница замечает отличительную особенность сбора воспоминаний в Беларуси. Во время экспедиций выяснилось: события ХХ в. приучили белорусов, что не рассказывать, не помнить, не делиться своим опытом гораздо безопаснее. Такая социальная практика, которая закрепилась в сознании общества и преодолеть ее было и есть очень сложно.
***
Вы думаете, так просто было в колхозы согнать людей? […] Допустим, у мене хозяйство: 3-4 коровы, лошади, повозка, борона, плуг… Я хозяин. И здесь нужно и коров сдавать, и лошадей сдавать, и плуги, и бороны. Всё надо сдать в колхоз. Когда перестройку затеял Горбачев, […] приехали колхоз раскидать. Я говорю, то надо было загонять в колхоз, а теперь нужно выгонять из колхоза. «Васильевна, заглохни! Спасибо, что вы загнали нас в колхоз, то мы увидели, что можно легче жить на свете». Мы их агитировали, говорили, что легче будет жизнь. Попробуй разгони тепер колхоз. Ни в коем случае. – из воспоминаний, собранных Белорусским архивом устной истории.
***
«Эти травмы воздействуют на нас очень сильно, несмотря на то, что мы часто их не осознаем, а наши бабушки и дедушки не хотят рассказывать об ужасах пережитого ими, оберегая нас.
Пытаясь пережить не пережитое нашими предками, понять самих себя, мы ищем ответы на вопросы кем они были?, как жили?, что думали?, о чем мечтали? Могут ли ответить на них архивные документы ЦК КП (б) или современные учебники? Вряд ли. И именно устная история дает здесь очень широкие возможности, так как каждое воспоминание может исследоваться с разных позиций, с использованием различных методологических подходов и на разных уровнях углубления», – замечает Ольга Иванова.
Почему так важно сохранить устную историю Беларуси?
«Только вчера ко мне обратилась женщина с просьбой прислать воспоминания ее матери, которые мы записывали несколько лет назад. Бабушка умерла и память о ней стала как никогда нужной для родственников. Это особенность человеческой сущности – начинать ценить только после того, как это было потеряно и стало недостижимым», – говорит автор книги.
Теперь средства на книгу собирает talaka.org. Чтобы сохранить уникальный материал, нужна помощь общественности и важен даже маленький вклад.
Устная история – психотерапия для белорусов
«Работая над книгой «Прамоўленая гісторыя. ХХ стагоддзе ў памяці жыхароў беларускай вёскі» я пришла к мысли, что устная история это прежде всего социальная практика, которая позволяет раскрыть и пролечить наши коллективные травмы, актуализировать практику передачи памяти и ее хранения для каждой белорусской семьи. Это путь к существенным изменениям в общественном сознании», – говорит историк.
Воспоминания, приведенные в книге Ольги Ивановой содержат индивидуальный и эмоциональный опыт обычных людей, через призму которого и предстает «прамоўленая» история ХХ в. Человеческий облик каждого воспоминания позволяет с нового ракурса посмотреть на сухие факты, которые часто воспринимаются просто как набор названий и дат.
«Не думаю, что сегодня реально включить результаты устно-исторических исследований в школьные учебники. Ведь устная история не может быть втиснута в рамки некой «объективности». Она требует признания, что опыт каждого человека – уникальный для истории, требует субъективной дискуссии. Отдельные учителя школ и преподаватели ВУЗов используют устные воспоминания на занятиях, в том числе на основании методических разработок Белорусского архива устной истории. Но такое использование редко выходит за пределы иллюстрации в рамках уже заданных программой тем», – рассуждает Ольга Иванова.
Анекдот расскажу вам. Из Москвы привезла. Я ездила в 71-м году. Целую неделю была. Водили там меня, и мавзолей еще успела посмотреть. Как в России быть? При Ленине как в тоннеле: перейди мир и все идут на тот свет. При Сталине, как в трамвае: кто сидит, кто спит, кто стоит, все дрожат. При Хрущеве, как в самолете: кого тошнит, кого рвёт. При Брежневе, как в такси: чем дальше, там дороже.
***
Как моя свадьба была, отец говорит: «Прыідуць жэ сваты і молодые за столом. Трэба ж молодый з молодым перэпіцеся. Дзе тые водкі взяці?» Проса было много. Отец берет просо, идет к Мотолю. Из того проса сделал мешок просяной крупы. Тот мешок крупы отвез в Пинск. Евреи дали 10 четвертиночек водки.
Сваты приехали с женихом. Посадили за стол. Отец ту четвертиночку одну поставил. И дал маленькие стопочки. Надо жениху налить стопочку и возле меня стопочка. И мы чтоб чокнулись и выпили. За столом мой жених, а я возле стола стою. С фатой. Чокнулись. Он уже смотрю и пьет, и выпил. Сват говорит: «Уленька, бери же выпей. Это нужно выпить». Я ее к губам. А она – огонь! Печет. У меня никогда же не было этого во рту. Я и поставила на стол. Сваты говорят: «Уленька, таки выпей-выпей». Я говорю: «Спасибо, я не могу». И так и оставила.
«Поменялось всё на свете. Теперь и по телевизору уж поналивали, пьют и девки, и мужчины, всем поналивали. А я иной раз как посмотрю, говорю: «Зачем вы учите людей? Зачем та наука?»
***
Я ездила на гусеничном тракторе. Там 2 рычага. Прицепщик сзади сидел, регулировал глубину. […] Муж то был бригадиром тракторной бригады. Я приду к нему, есть принесу. И говорю, ты покушай, а я поезжу на тракторе. Все надо было уметь. Раньше если ты коммунист, притом сталинский коммунист, ты должен был все знать и уметь, и других научить. А я сталинский коммунист. В 49-м году вступила в партию.
Паулина Валиш, АХ, belsat.eu
