В белорусской стратегии национальной безопасности есть противоречия, а посол России в Беларуси Михаил Бабич ведет себя как высокопоставленный чиновник, а не дипломат. Какие иллюзии влияют на отношения Минска с Москвой? Камиль Клысиньский, главный аналитик Центра восточных исследований в Варшаве, комментирует спор между Министерством иностранных дел Беларуси и послом России, а также смену риторики Лукашенко в отношении NATO.
МИД обычно ведет себя скромно в оценках происходящего, особенно с восточной стороны. А здесь довольно быстро и сильно отреагировало на слова Бабича. Что это значит?
Я бы не сказал, что это единичный случай, невзирая на стиль белорусского МИДа. В последнее время в адрес различных стран, не только России, выставлялись различные обвинения и ответы на обвинения, которые ранее выставлялись Беларуси. Здесь внимания заслуживает то, что в ответе на вопрос агентства «РИА Новости», которое взяло интервью у посла Бабича, действительно были очень жесткие высказывания именно в адрес России – главного союзника Беларуси, поставщика нефти и газа, источника дешевых (но в последнее время не очень дешевых) кредитов, как жалуются власти Беларуси, одного из главных рынков сбыта продуктов питания и машиностроения.
С этой точки зрения немного удивляет то, что настолько смелые и не совсем, мягко говоря, дипломатичные ответы прозвучали именно в адрес Москвы. Это свидетельствует о повышении тональности в отношениях между Минском и Москвой и повышении эмоциональности, за которой идет язвительность. Она проявляется и со стороны Бабича, и со стороны белорусского МИДа.
Но посол Бабич делает первый шаг, и Беларусь вынуждена защищаться. Ведь заявление, что Россия будет помогать защищать нашу независимость, тоже не очень корректно. От кого мы должны защищать ее?
С другой стороны, вопрос посла Бабича к месту. Все это имело отношение к «Большой беседе» Александра Лукашенко. И если в ней появилось много двузначных заявлений со стороны Лукашенко по поводу какой-то угрозы, действительно посол Бабич имеет право узнать, где власти Беларуси видят угрозу. Хотя сделал он это не очень дипломатично. Видно в его высказываниях, что ему не хватает опыта, он не учился в дипломатических школах и МГИМО.
И это действительно типичный российский чиновник высокого ранга. Но не дипломат. И задал вопрос, может, своеобразно, не очень политкорректно.
Он как бы его задает и сам на него отвечает.
Да, но это тоже не помогает решить все эти вопросы. В последние годы видно, что в белорусской тактике и стратегии выстраивания национальной безопасности есть много противоречий. И мы очень часто обращали на это внимание в нашем центре. И в дискуссиях, которые мы ведем в Беларуси с белорусскими экспертами. С одной стороны, в одной концепции национальной безопасности и обороны являются различные не совсем ясны замечания о гибридную войну, гибридную угрозу. А с другой стороны, укрепляется союз с Россией, от которой в регионе и может идти эта гибридная угроза. Она же не придет с Запада, так как Запад этим не занимается. Тогда действительно у российской стороны могут возникать различные вопросы.
Но российская сторона говорит, что есть цветные революции, от которых надо защищать Беларусь. Актуален ли сейчас этот вопрос? Мне кажется, что совсем нет.
Не очень актуален. Тогда тем более Бабич имеет право задать этот вопрос. Он не получил ответа, ответ пресс-секретаря белорусского МИДа не завершает этой дискуссии. И, думаю, будет ее еще развивать. Но не в очень положительном ключе и для России, и для Беларуси. Я бы хотел обратить внимание на один очень важный момент. Не все об этом помнят, когда обсуждают вопрос белорусско-российских отношений.
Мне кажется, что Россия и Беларусь питают очень опасные иллюзии по поводу двусторонних отношений.
С одной стороны, Беларусь возмущается, что Россия чего-то требует. Она должна нам дать просто даром и дешевый газ, и нефть, и так далее. Россия на самом деле не должна, так как это действительно субсидии. Она имеет право выставлять различные требования. И они действительно угрожают белорусскому суверенитету. С другой стороны, в России удивляются, что Беларусь отвергает эти требования. Если две стороны смотрят только в свою сторону в двусторонних отношениях – я в ближайшей перспективе не вижу возможности решения этих споров нормальным путем.
Мне все же кажется, что это не наивность, а прагматизм, а такие игры и завуалирована наивность делается на публику. Действительно ли это так? Каждая из сторон четко реализует свою стратегию. Лукашенко защищает остатки нашей независимости так, как умеет. А Россия, используя то, что имеет, пытается на него давить.
Согласен. Но все бы было так, как вы говорите, если бы не проявлялись эмоции. В ответе белорусского МИДа мы видим много эмоций, которые никоим образом не должны появляться в официальных ответах, не только заявлених любого МИДа в любой точке мира. Ответ был очень эмоциональный. Однако очень эмоциональны высказывания и российской стороны. Если это все было бы рассчитано и продумано как тактика или стратегия, я не думаю, что эти эмоции бы возникли.
То есть зуб за зуб?
Эмоции появляются и через то, что обе стороны не понимают друг друга до конца. И питают иллюзии относительно другой стороны. Россия ожидает, что Беларусь пойдет на любые предложения, так как получает субсидии и винная. И еще поблагодарить, что единственный путь для развития Беларуси – это интеграция с Россией. А Беларусь не понимает, что, если за все эти годы не делать никаких реформ в диверсификации экспорта, экономики и связь с Россией сохранялась, тогда действительно имеем то, что имеем. И в России есть инструменты в руках, чтобы влиять на ситуацию в Беларуси.
Один из этих инструментов – союзный договор. И мы видим, как российская сторона пытается давить на Минск, чтобы интеграция шла в более плотном направлении. На ваше мнение, или за этот год удастся Москве что-то отхватить у Лукашенко из остатков того, что он еще защищает из последних сил?
Если дискуссия между Минском и Москвой, между МИД и президентами на разных уровнях будет развиваться в таком направлении, в котором развивается сейчас, я думаю, что Беларуси придется что-то уступить. Например, один из заводов. В последнее время я вижу, что МЗКТ (Минский завод колесных тягачей) становится наиболее интересным и привлекательным для России.
Конечно, посол посещает много заводов в Беларуси. И, кстати, это не очень уместно для работы посла в другом государстве. Такие обязанности возлагаются прежде всего на премьер-министра или одного из министров, или на президента, в случае Беларуси. Потому что такая специфика. Я не думаю, что дипломат обязан и имеет право посещать все заводы по очереди. Но это другой разговор. Из этих визитов, по-моему, следует, что МЗКТ становится наиболее интересным для российской стороны. Насчёт военной базы, о которой не очень сейчас хотят говорить русские публично, но понятно, что этот вопрос возможно и появляется на повестке: я думаю, что Александр Лукашенко уступит по этому вопросу в последнюю очередь.
А действительно ли эта база еще нужна России? У России теперь есть Крым, где может делать все что угодно. Защита в Калининграде. А Беларусь в настоящее время имеет такое стратегическое значение для российских войск?
Конечно имеет, и это не меняется. С военной и технической точки зрения, про это говорят и эксперты, которые больше разбираются в этом вопросе, нет нужды, чтобы эти самолёты были буквально на беларуской территории. Или российские сухопутные войска. Но это политический жест. Политический символ полного контроля над государством. Я думаю, что с этой точки зрения Россия всё-таки выдвигает этот вопрос. Не публично, по крайней мере.
В СМИ посла Бабича называют послом войны и профессором диверсификации. За это время, что он в Беларуси, действительно ли он подтвердил эти звания? Или всё-таки его политика пока больше поверхностная?
Я не думаю. Он действительно не совсем укладывается в рамки обычной работы дипломата. Здесь действительно сказывается то, что он никогда не работал дипломатом. И я не думаю, что он приехал в Минск с дипломатической миссией.
А с какой?
С такой, чтобы быть более активным и более твёрдым представителем Москвы в Минске, чем его предшественник, который был уже в конце своего срока, и обеспечить возрождение или возобновление интеграции в рамках союзного государства. Это уже видно. А Александр Суриков был мягким и даже где-то другом беларуских хозяев, очень часто заступался за беларусов и за беларуские власти.
Последний короткий вопрос: с этим ли связано, что Лукашенко сейчас так внезапно смягчил свою позицию относительно НАТО?
Это видно тоже в рамках «Большого разговора». Не очень это удивляет. Возможно удивляет российских коллег, которые смотрят на это действительно злобно и чувствительно. Это для них очень чувствительный вопрос. Но это понятно с точки зрения Минска, который действительно пытается сохранить независимость от Москвы. И выстраивает многовекторную политику, укрепляет её также в рамках концепции «Хельсинки-2», нейтралитета Беларуси, который пока не очень уважают в мире. И не очень много стран верит в эту концепцию. И действительно беларуские власти должны как-то поднять авторитетность этой концепции и вероятность такого плана. Я думаю, что изменения в тональности по отношению к NATO – это тоже часть этих движений в сторону повышения значения концепции «Хельсинки-2» в беларуской политике.
Интервью показали в программе «Просвет» с Алиной Ковшик
Смотрите еженедельно в пятницу в 21:25 международную программу телеканала «Белсат» «Просвет» с Алиной Ковшик и Сергеем Пелесой. Заходите в Facebook программы!
Фото обложки – REUTERS/Vasily Fedosenko
