Минский фотограф о жизни во Львове: в город вернулась радость повседневности
После начала войны в Украине Львов стал одним из главных тыловых городов. Здесь нашли укрытие жители восточных и центральных регионов страны. Через львовский вокзал, убегая в Европу, прошли как минимум сотни тысяч беженцев. Какие изменения произошли во Львове и как город справлялся с нарастающим напряжением – в наблюдениях фотографа и гражданского журналиста из Минска Евгения Отцецкого.
– В течение последнего года я вынужден был покинуть свой дом дважды. Сперва я уехал из Беларуси из-за политического преследования моей жены, а в конце февраля 2022 года из-за войны в Украине наша семья перебралась из Киева во Львов.
Туда мы выехали 26 февраля на автобусе от «Free Belarus Center». На третий день после начала войны пробки на дорогах в западном направлении уже сильно рассосались. Судя по всему, автобус организовывался экстренно, надо было успеть выехать из города до комендантского часа, поэтому людей было в салоне немного. Как минимум половина из нас – беларусы. В этот момент я наконец-то смог немного выдохнуть и окончательно осознал, что идет настоящая война. По дороге блокпосты, люди с оружием, проверка документов. Мы – беларусы с ВНЖ в Украине. Несмотря на то, что Беларусь в Украине считается страной-агрессором, вопросов к нам ни у кого не возникло.
Удивительно, как быстро привыкаешь к новой норме: за три дня с начала войны в Киеве почти полностью перестали работать кафе и рестораны, ограничили продажи большинство магазинов, практически перестал ходить общественный транспорт. Во Львове же жизнь в целом осталась обычной. Первым делом по прибытии я пошел в магазин и закупился крупами, консервами и водой.
Первую неделю пребывания здесь казалось, что Львов вымер. Как местные, так и приезжие активно покидали город и страну. Основная жизнь сконцентрировалась на вокзале. По свидетельствам очевидцев, на поезд попасть было почти нереально – из-за нехватки мест страшная давка. Тогда я еще не решался снимать, в воздухе висело сильное напряжение.
В первый день, когда я вышел на улицу с фотоаппаратом, на меня обрушилась прохожая с вопросам: кто я, что снимаю и зачем? В человеке с камерой видели потенциального диверсанта. Я объяснялся, показывал документы – ко мне относились с пониманием, но желание доставать фотоаппарат сильно уменьшилось.
По правде говоря, визуальных признаков, что город готовится к войне, было не так уж и много: заколоченные витражи в костелах, обмотанные статуи, заложенные мешками с песком окна, а также огромное количество людей с оружием в форме – военных, полицейских и представителей территориальной обороны.
Однако, когда ты в городе чуть дольше, начинаешь понимать, что ощущение войны повсеместное, оно просто висит в воздухе – напряженные и мобилизованные люди, разговоры о войне, новости с фронтов на радио в такси и кафе, сводки от ВСУ на дверях кафе.
Почти с первого дня во Львове объявили комендантский час, через неделю запретили продажу алкоголя. Чаще по ночам, но иногда днем – сирены. Было ощущение тревоги.
Через две недели атмосфера сильно изменилась. Стало понятно, что «блицкриг» провалился и украинцы будут яростно сражаться за свою родину. С этого момента все больше людей выбирали оставаться во Львове, а не уезжать из страны. Снова заработали кафе и заведения, площади и улицы наполнились людьми.
Львов – известный туристический центр, привыкший к большому наплыву приезжих. Как сказал один из моих знакомых местных жителей, город ощущается так, как будто туристический сезон открылся на пару месяцев раньше. Родители с детьми, прогулки по старому городу, люди в кафе.
К визуальным проявлениям войны я бы еще добавил увеличение количества украинских флагов, появление билбордов на военную и патриотическую тематику, а также активное распространение лозунга про русский военный корабль.
Какие только организации не указывали ему нужное направление: из самых удивительных – секс-шоп и ювелирный магазин.
Сейчас в городе сильный кризис арендного жилья. Снять квартиру на месяц, на долгий срок и даже на сутки почти нереально. При этом, если гулять по Львову вечером, то заметно, что большая часть окон без света – многие местные уехали и оставили свои квартиры.
Уже больше трех недель мы живем у подруги Алины, она активно помогает беженцам. За это время ее квартира стала приютом как минимум для 10 разных людей. Кто-то останавливается тут на ночь, кто-то задерживается на дольше. За судьбой многих из наших гостей Алина пытается следить. Например, киевлянка Евгения с дочкой Линой уже добрались до Германии.
Многие не до конца понимают, как устроен механизм эмиграции. Кому-то кажется, что это легкая прогулка или шаг вперед. Но на первых порах это постоянный стресс: все пространство, среда, культура просто кричат новой информацией. Все твои рецепторы настроены на впитывание внешних сигналов. Самые распространенные реакции – сильная и быстрая утомляемость и повышенная рассеянность. Каждый выход на улицу – это познание чего-то нового: как работает городской транспорт, что находится за углом, какие продукты в магазине. Очень неприятно проходить этот путь второй раз за полгода.
Когда я впервые попал на львовский вокзал, там наладилась система организации беженцев, активно работали волонтерские службы, которые организовали доставку еды, чая и воды, помогали с транспортом. Уже почти не было больших очередей.
Я снимал посадку людей на поезд на Пшемысль. Большая часть пассажиров – женщины с детьми.
Украинские мужчины в возрасте 18–60 лет являются военнообязанными, поэтому им, за некоторыми исключениями, нельзя покидать страну. Многие мужчины помогают уехать семье, а сами возвращаются домой и идут воевать. Украинцы настроены очень решительно: с начала войны в страну вернулись почти 400 тысяч граждан.
После того как Лукашенко позволил российским войскам вторгнуться в Украину с территории Беларуси, наша страна стала агрессором. Первую неделю я не понимал, как к нам будут относиться украинцы, в интернете распространялись слухи о нападениях на беларусов, о дискриминации из-за национальности, паспорта и языка. Почти с самого первого дня мы решили, что в общественных местах будем пользоваться беларускай мовай. В моей личной и практике моих знакомых особой агрессии к беларусам во Львове не было. И даже наоборот. В один из первых дней мы пошли на акцию беларусов во Львове. Когда кто-то достал бчб-флаг, один из прохожих крикнул «Жыве Беларусь!»
В тот же день мы встретились по наводке с бойцом АТО Свитозаром Зивером, он записал обращение к украинцам насчет беларусов. Тогда я окончательно понял, что наработанную годами репутацию так просто не уничтожить.
Теперь, спустя несколько недель, в городе очень часто звучит русская речь. Связываю это с активной миграцией с восточной и центральной Украины. Конечно, к этим людям тоже нет никакой агрессии.
Взрывы в городе прозвучали 26 марта. Российские ракеты прилетели на нефтебазу и завод на окраине города. Пострадали пару человек, к счастью, без летальных исходов. Конечно, это пугает, потому что война опять очень рядом. Однако мы и многие местные жители город покидать не собираемся. Уже на следующий день повседневный порядок жизни вернулся: парки и улицы Львова снова наполнились людьми. Они гуляют, пьют кофе, общаются и улыбаются. Украинцы выстоят, и все у них будет хорошо, а мы вернемся домой, в Киев.
В ночь на 24 февраля Владимир Путин объявил начало войны (в России ее называют «специальной военной операцией») с целью «денацификации и демилитаризации» Украины. 27 февраля Украина официально направила иск против России в Международный суд ООН. В нем Киев просит привлечь Россию к ответственности, в том числе за искажение понятия «геноцид» ради оправдания агрессии против Украины. С начала войны Украину покинули более 3 млн человек.
Евгений Отцецкий belsat.eu
