В течение 2020-2021 годов в Беларуси наблюдается беспрецедентный рост количества уголовных дел, возбужденных по «террористическим» статьям. Belsat.eu разбирался, кого режим Лукашенко считает «террористами», и как власти манипулируют темой террористической угрозы.
До 2020 года случаи использования обвинений в «терроризме» в политических целях были нечастым явлением. Чаще всего речь шла не столько о преследовании, сколько о превентивном запугивании общества на пропагандистском уровне. Например, накануне президентских выборов 2006 года тогдашний председатель КГБ Степан Сухоренко заявил, что действия людей, которые выйдут на протесты, будут расцениваться как терроризм и караться вплоть до смертной казни. Однако на самом деле эти угрозы не были реализованы: для преследования протестующих в 2006-м «террористическая» статья не использовалась.
Фактически до 2020 года был только один случай, когда ст. 289 УК («Акт терроризма») стал средством для реального уголовного преследования инакомыслящих: это «дело Автуховича» 2009-2010 гг. Против Николая Автуховича тогда сфабриковали обвинение в подготовке покушения на заместителя министра по налогам и сборам и председателя Гродненского облисполкома. Правда, в суде обвинения в терроризме были сняты.
В прошлом году ситуация начала меняться. В условиях политического кризиса и массовых протестов спецслужбы превратили «террористические» статьи Уголовного кодекса в одно из ключевых средств преследования оппонентов и устрашения общества.
Начало нового курса было положено 27 октября 2020 года – в день, на который Светлана Тихановская назначила общенациональную забастовку. Тогда в КГБ заявили, что некоторые действия протестующих можно считать актами терроризма. В частности, именно так чекисты предложили квалифицировать случаи поджога имущества и замыкания железнодорожных путей для остановки движения поездов. На следующий день такой подход публично утвердил Александр Лукашенко:
«Это действия организованных преступных групп с признаками терроризма. Мы начинаем сталкиваться с террористическими угрозами».
Вскоре спецслужбы объявили о первых задержанных, которых обвиняли в «терроризме»: речь шла о так называемой «группе Олиневича» и «группе Автуховича».
Дела «группы Олиневича» и «группы Автуховича»
Анархистов Игоря Олиневича, Дмитрия Дубовского, Дмитрия Рязановича и Сергея Романова задержали в конце октября 2020 года неподалеку от белорусско-украинской границы. Их обвинили в поджоге отдела ГАИ в Мозыре и машины у здания прокуратуры в Солигорске.
Николай Автухович был задержан в начале декабря, а вместе с ним еще 12 человек, которых КГБ считает его соратниками. «Группу Автуховича» обвиняют в трех нападениях. Первые два состоялись 2 октября 2020 года в Волковыске: был подожжен автомобиль инспектора местного РОВД и его недостроенный дом в микрорайоне Южный.
Третья акция, которую приписывают группе Автуховича, – это подрыв автомобиля омоновца Олега Седача. Инцидент произошел в ночь на 20 ноября в Гродно. Речь шла о легком «хлопке», который привел лишь к незначительному повреждению передней части автомобиля – даже лобовое стекло осталось целым.
Дела «группы Олиневича» и «группы Автуховича» объединяет два принципиальных обстоятельства. Во-первых, и Олиневич, и Автухович действительно не верили в эффективность мирных протестов и допускали силовые методы борьбы. Как отмечала Валентина Олиневич, ее сын считает, что они с соратниками «воспользовались правом на восстание, так как других способов добиться смены этого режима народу не оставили».
Во-вторых, от действий Олиневича и Автуховича не пострадал ни один человек. Сам характер таких акций дает основания полагать, что их организаторы специально хотели избежать жертв: поджоги происходили ночью, когда никого вокруг не было и люди пострадать не могли.
Политическое решение
Примечательно, что сначала за акции, которые приписывают Автуховичу и Олиневичу, силовики на местном уровне возбуждали уголовные дела за «злостное хулиганство» и «умышленные уничтожение либо повреждение имущества». Но потом вмешивалось высшее руководство и переквалифицировало обвинение на ст. 289 («Акт терроризма»). Очевидно, что это было политическое решение.
Раньше такого рода поджоги и «хлопки» спецслужбы Беларуси никогда не считали терактами. В 2010 году активисты Евгений Васькович, Артем Прокопенко и Павел Сыромолотов бросили «коктейли Молотова» в здание Бобруйского КГБ, а в 2012 году жительница Витебска взорвала примитивное взрывное устройство возле здания областного Комитета государственной безопасности. В обоих случаях никто не пострадал, и власти возбуждали дела по менее тяжелым статьям. Но в 2020 году за аналогичные действия спецслужбы уже заводили дела за «терроризм».
Всего, по официальной статистике, за 2020 год в Беларуси было возбуждено 10 уголовных дел за «акт терроризма» (ст. 289 УК), 2 дела за «финансирование терроризма» (ст. 290-1 УК), по одному делу за «содействие террористической деятельности» (ст 290-2) и «создание террористической организации» (ст. 290-4). Но это было только начало.
Мифический терроризм
В 2021 году власти преобразовали тему «терроризма» в сплошной пропагандистский миф. Голословно заявлялось о совершенных терактах (по словам Макея, в 2020 году их было аж восемь) и о подготовке новых. Спецслужбы сообщали о тайниках со взрывчаткой и пугали общество тем, что оппоненты Лукашенко готовы пойти на любые преступления, «не жалея ни женщин, ни детей».
В конце марта террористами были объявлены оппозиционные политики Светлана Тихановская и Павел Латушко, а также ряд бывших силовиков, связанных с инициативой BYPOL. Основанием для предъявления этих обвинений стала весьма сомнительная история с задержанием 36-летнего Вячеслава Малейчука, который якобы намеревался взорвать две самодельных взрывных устройства (одно в Минске на детской площадке, второе – возле воинской части в Печах), но его остановили спецслужбы. Официальная версия звучала так: якобы представители BYPOL анонимно через интернет дали случайному человеку приказ совершить теракты. Причем сам мужчина не имел никаких навыков во взрывном деле, а помог ему создать бомбу некий неизвестный гражданин, с которым он познакомился в телеграм-чате.
Абсолютно никаких свидетельств причастности Тихановской, Латушко и BYPOL к этой истории силовики не дали, что не помешало им обвинить оппонентов режима в «кровожадности» и приравнять демократическую оппозицию к международным террористам. В апреле заместитель министра внутренних дел Николай Карпенков даже намекнул, что силовики готовы перейти к их физическому устранению, как только поступит соответствующий приказ.
Власти продолжали раскручивать «террористическую» истерию и дальше. В мае Лукашенко жаловался, что ни одна страна в мире еще не сталкивалась с таким «многоплановым, многоуровневым террором». Но по-прежнему ни одного пострадавшего от этого «терроризма» не было.
«Дело ОГСБ»
2 июля Лукашенко объявил, что спецслужбы якобы разоблачили «спящие террористические ячейки», целью которых была «насильственная смена власти в день Икс». В частности, он упомянул телеграм-канал «Отряды гражданской самообороны Беларуси» (ОГСБ), через который якобы и осуществлялась деятельность «террористов». В рамках этого дела были арестованы минимум пять человек.
Комитет госбезопасности обвинил ОГСБ в проведении трех радикальных акций: попытке поджога лесозаготовительной техники, попытке подрыва российского узла связи «Вилейка» и попытке нападения на пропагандиста Григория Азаренка. Все они готовились при активном участии внедренных агентов КГБ и имели контролируемый, постановочный характер.
Например, именно вооруженный чекист начал потасовку с Азаренком. А Дмитрий Сосновский, которого Лукашенко назвал главным исполнителем нападения, на момент задержания даже не успел подойти к пропагандисту и никакого оружия с собой не имел. Водитель, который привез Сосновского и кагэбэшника на место, судя по всему, тоже был работником спецслужб.
Согласно подобной схеме проходили и остальные акции. Поэтому у многих возник вопрос: не было ли в данном случае провокации или подстрекательства к преступлению? Тем более, что в КГБ признавали: информационный ресурс ОГСБ контролировался «за счет внедрения в этот чат сотрудников под видом участников».
«Дело ОГСБ» стало поводом для проведения в июле «широкомасштабной операции по зачистке от радикально настроенных лиц». Через обыски, допросы и задержания в рамках ст. 289 УК прошли десятки и десятки людей. Их вина была лишь в том, что они были подписаны на тот или иной протестный чат или просто когда-то участвовали в протестах. Похоже, что большинство задержанных во время июльской «зачистки» в течение 10 суток освободили. Некоторые при этом остались в статусе подозреваемых или свидетелей.
«Терроризм» – дело семейное
Начиная с осени 2020 года в «террористический список» КГБ было внесено более 40 граждан Беларуси –это политики, общественные деятели, блогеры и просто граждане. Делалось это произвольно, без всяких объяснений и судебных решений. Целые семьи признавались террористами. Например, в рамках дела Автуховича террористами объявили семью Рязанович (в список включены Дмитрий, Сергей, Павел и Любовь Рязанович). Любовь Рязанович – бывшая предпринимательница, ее муж Сергей – настоятель храма Святого Архангела Михаила в Жабинковском районе. Вся их вина в том, что в доме этой семьи Автухович жил некоторое время.
В сентябре КГБ сообщило о задержании семьи Войцехович, которая якобы за «западные деньги» планировала «террористические атаки». Это была самая обычная семья: 54-летний Виталий работал на производстве окон, его жена, 47-летняя Ольга занималась маникюром, их 26-летний сын Виталий работал в фирме такси, а его жена Анастасия – в магазине товаров для животных.
Семью Войтехович обвинили в том, что они бросили два «коктейля Молотова» в дом депутата Олега Гайдукевича. Пожара не произошло, от этих действий никто не пострадал и не мог пострадать, поскольку дома в то время никого не было. Но спецслужбы все равно квалифицировали это как «акт терроризма».
Вскоре был задержан и 45-летний уроженец Лиды Сергей Соколов, которого КГБ также обвинил в подготовке «покушения» на Гайдукевича и в других нападениях. Он якобы подготовил «схроны с оружием» для других «экстремистских групп».
Дела за «рельсовую войну»
Актом терроризма в Беларуси также считается блокирование железной дороги. Только в период с октября 2020 года по март 2021 года за это возбудили 92 уголовных дела, четыре из них – по «террористическим статьям».
25 сентября 2021 года в МВД заявили о задержании «исполнителей терактов» на Могилевщине – трех жителей Бобруйска 27, 30 и 45 лет. Мужчин обвиняют в том, что они закладывали «предметы, похожие на взрывные устройства» на рельсах, а также возле киоска «Табакерка». Как следует из видео МВД, речь идет не о бомбах, а именно об учебных минах и муляжах. То есть от этих действий даже теоретически никто не мог пострадать. Также как «теракт» силовики квалифицировали поджог тира, принадлежащего в/ч 5527. Пострадавших и в этом случае не было.
В пресс-релизе, посвященном задержанию жителей Бобруйска, отмечалось, что сейчас устанавливаются другие лица, «которые могут быть причастны к акту терроризма в столице». При этом не уточнялось, о каком «акте терроризма» в Минске идет речь и когда он произошел.
Первый приговор
Точное количество «террористических дел», начатых в период 2020-2021 годов, не известно. Но, судя по данным из открытых источников, их уже не менее полусотни (напомним, только в террористическом списке КГБ более 40 имен).
Судебное решение по ст. 289 УК было вынесено пока что только одно. 26-летнего минчанина Егора Михайлова обвинили в том, что он бросил «коктейль Молотова» с надписью «ОГСБ» в танк Т-72 в военном эшелоне на железнодорожной станции в Степянке. Экипажа в танке было, патрули на станции даже не заметили возгорания, а власти сначала вообще называли информацию об инциденте фейком. Но в итоге Егора Михайлова наказали 10 годами лишения свободы.
Правозащитники признали его политзаключенным. Они подчеркивают, что приговор был непропорциональный и неадекватный, так как поджог не повлек повреждения имущества и не угрожал людям. А действия самого Михайлова были вызваны отсутствием расследования преступлений силовиков и «разочарованием в способности властей прекратить беззаконие».
- С лета 2020 года происходят самые массовые в новейшей истории Беларуси репрессии. В течение года по всей стране возбудили более 4690 уголовных дел, связанных с протестами. На 29 сентября 702 человека признаны политическими заключенными.
- С лета 2020 года тысячи протестующих по всей стране стали жертвами целенаправленных пыток, около 35 000 человек задержаны в административном порядке. По разным оценкам, от 4 до 15 человек погибли в результате действий силовиков. При этом ни за пытки, ни за убийства к ответственности никого не привлекли.
ИИ/АА belsat.eu
