«Море выбрасывает мертвых дельфинов и мины». Белорусская модель Евгения Тюленева – об Одессе во время войны
Евгения Тюленева – известная белорусская модель plus size. В 2021 году женщина уехала в Украину – сначала в Киев, а потом в Одессу. Через день после начала войны белоруска поехала в Молдову, но вскоре поняла, что не может больше убегать и вернулась в Одессу, где занялась волонтерством. «Белсат» созвонился с Евгенией в один из майских вечеров. Почти с первых минут нашего разговора в Одессе началась воздушная тревога. Евгения закрыла окно и продолжила рассказывать нам, как сейчас живут Одесса и одесситы.
Одесситы возвращаются домой, Одесса – к обычной жизни
– Одесса пытается снова жить нормальной жизнью. Возобновили работу почти все учреждения. Разве только консульства сюда не вернулись, в отличие от Киева и Львова.
В центре города по графику идут ремонтные работы: кладут асфальт, плитку, трамвайные колеи.
Заработали, хотя и в несколько измененном режиме, магазины и кафе. Большинство работает до 18:00 или 19:00, некоторые до 20:00 – после все закрываются, чтобы сотрудники успели доехать домой до начала комендантского часа в 23:00.
15 мая снова разрешили продавать алкоголь, но только до 18:00. Всего же полтора месяца, до середины марта, Одесса жила «сухим законом». За это время в магазинах размели все безалкогольное пиво. При этом одесситы знают, где приобрести даже крепкий алкоголь, вопреки запрету.
В середине марта разрешили продавать пиво и вино, но только до 15:00. В кафе можно было увидеть, как у людей на столиках стоят несколько бокалов – заказывают заранее, пока можно, если собираются посидеть дольше. А еще одесситы стали много ходить друг к другу в гости и оставаться ночевать из-за комендантского часа. Я со времен студенчества столько не ночевала у друзей, как сейчас.
Много одесситов, выехавших в начале войны, сейчас возвращаются – на границе с Молдовой пробка на заезд, а не на выезд, как три месяца назад. Одесситы преимущественно ехали в Кишинев, так как близко – всего 180 километров.
Очень подешевело жилье. В итоге я смогла переехать в квартиру с лучшими условиями и близко к нашему волонтерскому штабу.
Пляжи заминированы, туристического сезона не будет
– В Одессе очень часто воздушные тревоги. Перед нашим разговором буквально закончилась, длилась два часа, а теперь вот снова. У меня как раз напротив дома стоит эта сирена, и она очень громкая. Поэтому я каждую ночь просыпаюсь. Я не иду в бомбоубежище, жду, пока сирена замолчит через минут 10-15 от начала, поворачиваюсь на другую сторону и дальше сплю. Хочу купить заглушки, чтобы она меня вообще не будила.
Я знаю только одну семью, они, кстати, белорусы, которая во время каждой воздушной тревоги спускается в подземный паркинг. Больше никто из моих знакомых не идет. Потому что не находишься, особенно если всю ночь воздушная тревога.
Иногда бывают и прилеты, но сейчас чаще в области.
Но я считаю – если судьба, значит судьба. Как математик из образования (у меня два образования – факультет прикладной математики БГУ и юридический), я посмотрела статистику, которая показывает, что за три месяца войны в Одессе погибли около 20 мирных жителей. Это же не так много. Я уверена, что от ковида умерло больше людей. Поэтому ты понимаешь, что вероятность погибнуть есть, но, например, в ДТП она такая же, если не большая.
Я стараюсь жить как и жила, хотя и бывает страшно во время прилетов. Я для Instagram снимала истории о том, что делают одесситы во время воздушной тревоги. Так вот – ничего не меняется. Люди как сидели на открытых террасах в кафе – так и сидят, автобусы как ехали – так и продолжают ехать. Мамы продолжают играть с детьми на площадках.
Но в Одессе в этом году нет туристов. Заминированы и закрыты пляжи, разминированных мало, купаться нельзя. Недавно прибило мину к берегу. Но и это некоторых не останавливает, люди ходят купаться. Но сезона в этом году не будет. Одесса из-за этого страдает, ведь непонятно, сколько времени даже после войны займет разминирование, особенно море.
На берег моря выкидывает мертвых креветок, дельфинов. Война затрагивает и морских жителей, видно, когда в море падают ракеты, они и там убивают все живое.
Белорусы серьезнее относились к вероятности начала войны
– Я готовилась к войне и серьезно относилась к предупреждениям. Я закончила кафедру математического моделирования и анализа данных, и как раз анализ показывал, что война будет с большой вероятностью. Люди, которые отрицали такую возможность, ориентировались только на эмоции – мол, этого не может быть. Мне кажется, что белорусы относились серьезнее, потому что мы знаем, что много того, чего, казалось бы, не может быть, на самом деле может быть. Поэтому белорусы более реалистично оценивали ситуацию.
Когда я спрашивала украинцев, что они будут делать в случае войны, те отвечали: достанем ружья и пойдем защищать Родину. Это говорили даже женщины, бабушки. Я была в шоке от их боевого настроения.
Мы же с друзьями понимали, что воевать не пойдем, поэтому продумывали план эвакуации в Молдову. Задачей одного из друзей было держать всегда полный бак, еду и воду в багажнике, чтобы мы могли быстро уехать.
24 февраля я проснулась от звонка из Минска. Мне позвонила подруга и сказала, что нас бомбят. Я не слышала взрывов. Позвонила другу, который жил недалеко от воинской части, и он подтвердил, что да – бомбят. Он даже видел, как ПВО сбивает ракету.
Мы с друзьями побоялись выезжать в первый же день, так как непонятно было, где и когда прилетит. На второй день я все же поехала, так как закрылась Государственная миграционная служба. У меня заканчивался срок легального пребывания в стране. Я собрала документы для вида на жительство, но подать их не успела. Я понимала, что стать нелегалом в стране, где идет война, для гражданки страны, откуда началась война, такая себе идея. Поэтому я решила, что лучше все же ехать в Молдову.
«Было ощущение, что так и буду как загнанный пес бежать все время»
– В Молдове мне было хуже, чем в Одессе. Мы с друзьями сразу стали помогать тем, кто только что приехал. Но меня не покидало ощущение, что я постоянно делаю недостаточно. Я думала, что в Украине ты помогаешь стране даже если покупаешь кофе в кафе, так как экономика должна работать. Даже если ты сидишь возле окна во время воздушной тревоги и веришь в ВСУ, ты уже мысленно помогаешь Украине.
Возможно, в Молдове меня накрыл синдром беженца. Ведь я только недавно уехала из Беларуси, настроила себе планов в Украине, нашла друзей, и тут мне снова надо срываться и убегать. У меня было ощущение, что я буду как тот загнанный пес бежать все время по земному шару. Я поняла, что больше не хочу убегать, и это понимание заставило меня вернуться. Теперь мне друзья пишут: езжай к нам в Польшу. А я спрашиваю в ответ: а если Россия придет в Польшу, куда бежать дальше?
Я вообще запретила мне писать паникерам. Ведь невозможно читать сообщения вроде «Женя, беги, вам остались сутки, вас заблокируют, из Одессы сделают Мариуполь».
Через три дня с начала войны вновь заработала ГМС, и я решила возвращаться в Одессу. Но меня с моим белорусским паспортом не пропустили. Поскольку тогда я уже волонтерила в Кишиневе – помогала отправлять «гуманитарку» из Европы в Украину, расселяла беженцев, я связалась с волонтерской организацией в Одессе, они помогли мне въехать в Украину.
После возвращения я стала близко сотрудничать с Одесским волонтерским штабом. Помогала с расселением людей, которые эвакуировались с оккупированных территорий. Теперь веду соцсети штаба. Участвую в праздниках для детей, устраивающих штаб. Мы стараемся дать детям хоть немного праздника на фоне того, что приходится переживать.
В нашем штабе люди могут получить одежду, белье, полотенца, одеяла, посуду, продукты, воду, средства гигиены, даже детские или инвалидные коляски. К нам приходят до 200 человек ежедневно.
«Я не вернусь в Беларусь»
– Я уехала из Беларуси, потому что чувствовала, что там может быть опасно для меня. Уезжала спонтанно, без плана, с одним маленьким чемоданом. Визы у меня не было, поэтому я поехала в Киев. Потом в Одессу – подумать, что делать дальше. Но мне так понравился город, что я захотела остаться.
Одесса – это очень мой город. Мне некоторые одесситы говорят, я хорошо вписываюсь в местную жизнь, мол, даже странно, что я не родилась в Одессе.
Одесситы очень открытые, больше, чем белорусы. Здесь постоянно все шутят. Наш штаб шутит нон-стоп, включая воздушную тревогу и обстрелы. Я не знаю, как иначе можно выжить в нынешней ситуации. Юмор спасает одесситов.
В Одессе ровно относятся ко всем национальностям. Я не сталкивалась с негативом к белорусам. В нашем штабе всего около ста человек, из них – три белоруски, два россиянина, и мы все дружим.
В Беларусь я не собираюсь возвращаться. Ведь не могу назвать это возвращением, это – переезд в другую страну. Если бы в Беларуси произошли изменения, я бы переехала в эту совершенно новую страну, потому что там бы уже был совсем другой мир, совсем не такой, как сейчас.
Но если это станет возможным, я не знаю. По моим ощущениям, со вторжением России в Украину началась Третья мировая война, и это продлится еще долго.
Поэтому я думаю, что нужно не ждать, а просто жить своей жизнью, здесь и сейчас, что я и стараюсь делать. Я теперь получаю столько удовольствия, сколько до войны не получала от каждого момента, наслаждение от вкусной еды, теплой воды, ванны или душа. А особенно радуюсь тому, что у меня сейчас здесь, в Одессе, много друзей, и нас объединяет совместная волонтерская работа.
Анна Гончар /ММ belsat.eu
