Елизавета Шеремет: Это бесконечная удача и счастье – быть дочерью Павла Шеремета


Павел Шеремет.
Фото: 24smi.org

28 ноября известному журналисту Павлу Шеремету исполнилось бы 50 лет. 20 июля 2016 года автомобиль, в котором он ехал на работу, был взорван в самом центре Киева.

Справка
Павел Шеремет работал в трех странах – Беларуси, России и Украине. После его ареста за критические материалы в 1997 году он был вынужден уехать в Россию. Позже Шеремета лишили белорусского гражданства. С 2012 года Павел жил и работал в Киеве: был автором и ведущим программы в формате late-night-show «Против ночи с Павлом Шереметом», вел утреннее шоу на украинском «Радио Вести», публиковался в «Украинской правде», а с 2014 год стал исполнительным директором издания. Занимался развитием школы журналистики при «Украинской правде», проводил мастер-классы по технике интервью, спецрепортажам и документалистике.

После гибели Павла Шеремета похоронили на Северном кладбище под Минском. Заказчики и исполнители его убийства до сих пор не названы.

У Павла остались двое взрослых детей – Николай и Елизавета. Они живут в Москве, оба работают. Сегодня вместе с дочерью Шеремета мы вспоминаем, каким он был.

Мы беседуем с Елизаветой Шеремет поздно вечером, когда она только вернулась после преподавания занятий в престижной Высшей школе экономики. Она окончила факультет социологии, поступила в аспирантуру, и третий год преподает на кафедре, где раньше училась сама. Она вспоминает и говорит о Павле с особой теплотой и гордостью.

– Мы знаем Павла Шеремета как профессионального журналиста и очень принципиального человека. А каким отцом он был?

– Для меня он прежде всего папа, а не Павел Шеремет. Но то, каким его знали в профессии, применилось к его личной жизни. Он заполнял собой пространство, был ярким, громким, бойким, смелым, принципиальным в некоторых моментах. И вместе с тем – очень заботливым человеком, который любил и всегда помогал во всем. Он всегда стремился уделять много внимания своим близким, в самых разных проявлениях, что казалось иногда чрезвычайным. Это требует много усилий, особенно учитывая его активную профессиональную деятельность.

– Профессия журналист – это командировки, много работы, частое отсутствие дома. Вы чувствовали это на себе?

– Если вспомнить, в каком часу папа возвращался домой с работы, то может сложиться впечатление отсутствующего отца. Но на самом деле это так не воспринималось. У меня всегда было ощущение того, что папа есть. Он компенсировал количество качеством, степенью своего присутствия в нашей жизни. Поэтому дефицита внимания мы никогда не испытывали. Мы ездили вместе отдыхать, проводили вместе выходные. У него была такая необыкновенная способность быть везде. Здесь главный момент не в отсутствии, а в том, что журналистская работа достаточно стрессовая, может создавать много напряжения в человеке, что иногда может испытывать и семья. Он очень старался оградить нас от этого. Это может не всегда удавалось так, как он хотел бы, но в этом усилия, в этих попытках было что-то очень важное и ценное.

– Рассказывал ли вам Павел о Беларуси? Держал ли вас в контексте того, что там происходит?

– Конечно. Длительное время папа был основным источником новостей о Беларуси. Мои родители оба всегда активно следили за происходящим в Беларуси. Это всегда было очень важным.

Борис Немцов и Павел Шеремет.
Фото: 24smi.org

– Павел был всегда очень смелым, высказывал свою позицию, критиковал власти. Вы за него переживали из-за этого?

– Никогда никакой тревоги не было. У моего отца была еще одна характерная черта: рядом с ним я всегда чувствовала максимальную безопасность, и казалось, что все, кто находятся возле него, в безопасности просто от его присутствия. Он казался источником безопасности для всех. Лишь однажды, когда погиб его близкий друг, Борис Немцов, я услышала от его сына что-то вроде «Береги своего отца». И тогда я на секунду задумалась об этом, о необходимости тревоги за него, но мне это показалось довольно неправдоподобным. Я никогда не воспринимала его резкость как источник реальной угрозы. В смысле резкости мы с отцом довольно похожи, поэтому я никогда не считала, что это какая-то экстраординарная черта.

– А есть еще какие-то общие черты характера? Внешне вы очень похожи на Павла.

– Мне не первый раз говорят, что внешне я похожа на отца, и это самое приятное, что я слышу в своей жизни. Мне говорили, что даже походки у нас похожи. У нас идентичные детские фотоснимки. Я не узнавала отца и думала, что это меня маленькую держат какие-то неизвестные люди. Однажды спросила: «А что это за незнакомый мужчина меня держит?» Оказалось, это дедушка держал моего маленького папу.

Елизавета Шеремет.
Фото: Высшая школа экономики / hse.ru

Но и внутренне у нас много общих черт. Я в большой степени именно папина дочка. Помимо резкости и прямолинейности, это еще и очень неравнодушное отношение к происходящему к людям, событиям. Всегда беспокойные сердца и душа – и у папы, и у меня.

Отмечу еще старание позаботиться, помочь, не всегда успешные попытки, но всегда искренние. У меня есть любимая история, иллюстрирующая эту черту. Мой отец всегда искренне желал делать что-то приятное для других, не всегда понимая, как это делать. Я какое-то время пила обезжиренное молоко. Однажды я пришла домой, и там стояло пять пачек безлактозного молока. Отец помнил, что я люблю какое-то странное молоко, но не помнил, какое именно, и купил много, чтобы мне было приятно.

– Какие ценности вы от него переняли?

– Ценность свободы, любви и правды. То, что играло важную роль в его жизни. Мне хочется верить, что я переняла эти ценности и сделала их для себя фундаментальными.

– Павел был человеком, который бесконечно любил жизнь и свою профессию…

– Да, если ты чем-то занимаешься, что-то делаешь, должен делать это полноценно, любить свое дело, отдаваться ему. Или, в ином случае, не делать это вовсе. Он проживал каждую секунду, будто бы даже немножко спешил со всем, что делал. Он будто боялся что-то не успеть.

– Каково это – быть дочерью Шеремета?

– Это бесконечная удача и счастье. Мой отец – Павел Шеремет, прекрасный человек во многих смыслах. Это помимо того, что у меня прекрасная мама, прекрасные бабушки и дедушки, которые тоже не случайно в этой комбинации оказались.

У моего отца есть прекрасные друзья, с которыми, благодаря папе, я знакома и имела возможность общаться. Отец в определенный момент начал брать меня на полупрофессиональные встречи, где были не только друзья, но и коллеги. Нам с братом удалось познакомиться с большим количеством умных, талантливых, чудесных людей. Это, конечно, большое счастье. И конечно, мы всегда имели возможность общаться со своим отцом, который был чрезвычайно интересной личностью.

Но проблемы в школе у меня все же были. Иногда я слышала странные комментарии в свою сторону. Но это скорее смешно, чем содержательно. Элемент публичности, конечно, своеобразный. Для меня это мой отец, а ты его будто делишь со всем миром, ведь он Павел Шеремет. Но в определенный момент ты учишься на это смотреть проще.

– Вам не хотелось стать журналистом, как и ваш отец? И как Павел вообще относился к тому, какой путь для себя вы выберите?

– Мне жаль, что мой отец не знает меня такой, какая я есть сейчас. Ведь во многом это благодаря ему. Последние несколько лет были принципиальными для моего самоопределения с точки зрения профессии. Когда я решала, с чем связать свою жизнь, на какую специальность поступать, я думала о многом, в том числе и о журналистике. Отец говорил, что писать меня всегда научат, следует получить другую специальность. Я примеряла разные роли, от актрисы до адвоката, и для меня всегда находили людей из этих сфер, которые могли проконсультировать по всем вопросам. Но у меня не было четкого представления, чем я хочу заниматься, куда мне идти. И я однажды пришла к отцу и попросила совета. Отец ответственно подошел к этому вопросу. Он пообщался с Евгением Григорьевичем Ясиным (российский экономист, государственный и общественный деятель, доктор экономических наук, профессор. Министр экономики Российской Федерации (1994-1997). Научный руководитель Высшей школы экономики – прим. авт.). Тот сказал, что социология – наука будущего, и стоит попробовать себя в этой сфере. Я тогда не сразу поняла, что хотела бы связать с этой деятельностью свою жизнь. Сейчас я это в себе чувствую, мне потребовалось несколько лет, чтобы это понять, войти во вкус.

Мой отец любил преподавать. У него был такой опыт: он проводил занятия, связанные с журналистикой, и получал колоссальное удовольствие от этого. Мне хочется думать, что мое преподавание в университете хорошо согласуется с увлечением моего отца. Я получаю от преподавания колоссальное удовольствие – так же, как и папа. Кажется, бабушка говорила даже, что отцу следовало бы заняться преподаванием как основным родом деятельности.

Pomnik Pawła Szeremeta odsłonięty w 4. rocznicę zamachu w Kijowie, zdj.: Serg Glovny / Zuma Press / Forum
Женщина принесла цветы к памятнику Павлу Шеремету в Киеве.
Фото: Serg Glovny / Zuma Press / Forum

– Расследование убийства Павла до сих пор так и не дало результатов. Насколько для вас важно знать правду?

– В разное время я по-разному отвечала для себя на этот вопрос. Моему отцу сегодня было бы 50 лет. Он прожил почти 45. За свою жизнь он сделал много важного и хорошего для большого количества людей. Его убили. С официальным расследованием много непонятного. И если дело не раскрывается, такое ощущение, что папа как будто не заслужил того, чтобы его смерть была объяснена. Это неправильно и несправедливо по отношению к нему. Для меня лично – это не вернет мне моего отца. Он больше не зайдет в эту комнату, не поговорит со мной. Но с точки зрения справедливости по отношению к нему – важно, чтобы это дело было раскрыто.

СП/ММ belsat.eu

Новостная лента