Растить енотов и поехать в кругосветное путешествие. Осужденный на 7 лет Евгений Афнагель обсуждает с женой планы после освобождения
Во время выборов координатор «Европейской Беларуси» Евгений Афнагель отсиживал 15 суток, которые получил за присутствие на одном из пикетов Светланы Тихановской. Когда вышел на свободу, увидел множество людей, бело-красно-белые флаги и цепи солидарности. Ранее с женой Екатериной они договорились, что после выборов решат, оставаться ли в Беларуси. И в итоге поняли, что хотят быть именно в этой стране и рядом именно с этими людьми. Евгений успел почувствовать эйфорию от народного подъема, но в сентябре оказался задержанным и обвиняемым по уголовным статьям. 25 мая активиста осудили на 7 лет колонии усиленного режима. А он стоял с соратниками в клетке и смеялся. Еще до озвучивания приговора мы встретились с Екатериной, которая осталась ухаживать за домом и тремя собаками.
«Конечно, его задержали не за участие в массовых беспорядках, а за активную позицию и многолетнюю борьбу. Все, что Женя делал, теперь я это понимаю, было не зря. В том числе благодаря ему у нас повсюду бело-красно-белый флаг. Они знали, что Женя принципиален, что он может организовать людей, и таким образом избавились от опасной для себя личности».
Скоро будет уже 10 лет, как Екатерина и Евгений вместе. Они познакомились у Володарки, на акции солидарности с политическими заключенными, а отношения начали в Литве, куда оба уехали из-за личной опасности.
«Он приходил ко мне на работу и кормил кибинами и едой из «МакДоналдса», и я сразу же покорилась. Женя вообще очень хороший, с ним весело, он авантюрист. За границей мы остались на пять лет, сначала в Литве, потом в Польше, но нас каждый день тянуло сюда. Мы хотели вернуться, это даже не обсуждалось, но не было уверенности, что на Женю не завели уголовное дело. В итоге он рискнул и попытался просто пересечь границу. И все прошло хорошо».
Поженились молодые люди пять лет назад, и Екатерина сполна узнала, что значит быть женой политического активиста в Беларуси – с его штрафами, арестами и десятками омоновцев вокруг дома.
«Это, безусловно, сложно, тем более если остальные белорусы живут в свое удовольствие и всего этого не видят. Когда вышел политзаключенный Михаил Жемчужный, я поняла, что мы все жили собственными проблемами, пока человек несправедливо сидел столько лет. Нам же помогало то, что я разделяю идеи Жени: для меня свободная Беларусь – самая большая мечта. К тому же мы всегда старались чем-то уравновешивать плохие события. Например, прошлый Новый год Женя также провел в тюрьме, и мы сразу решили съездить куда-нибудь отдохнуть. Поэтому до этого ареста наша жизнь была веселой и счастливой».
А история этого ареста условно началась еще в июне, когда посадили Павла Северинца, а вокруг дома Афнагелей вдруг появились около пятидесяти омоновцев, которые неделю день и ночь дежурили по периметру.
«Мы понимали, что лучше затихариться, поэтому Женя постоянно был дома, а в магазин и выгуливать собак ходила я. и сразу видела наблюдение. Было неприятно, хотя, если бы я знала, на что эти люди способны, мне было бы страшно. Мы иногда пересекались, и они вели себя более-менее дружелюбно. Дом штурмом не брали, видимо, какие-то границы еще были».
Пара пересидела осаду и вскоре Евгений переехал на конспиративную квартиру, куда пришли 31 июля, выломали дверь и забрали его на 15 суток. А через месяц после освобождения Евгения снова забрали, на этот раз надолго. По словам Екатерины, квартиру, в которой он тогда был, взяли штурмом, с оружием. В тот же день арестовали других активистов «Европейской Беларуси».
«Для матери Жени самое страшное, что она не доживет до его освобождения»
С момента задержания и до приговора у супругов не было ни одного свидания, 8 месяцев коммуникация происходила через письма и адвоката. Процесс в Могилеве был закрытым, на него не пустили даже родственников. «Это был удар: все эти месяцы мы ждали суда, чтобы увидеться, в письмах только об этом и писали. Я походила по Могилеву, вернулась домой и проспала двенадцать часов, так как стресс был колоссальный». Увидеть Евгения супруга сумела только на оглашении приговора, а уже на следующий день – на свидании.
В январе активисту не разрешили попасть на похороны отца. Для Екатерины смерть свекра стала самым трудным моментом за все это время, к тому же все заботы ей пришлось взять на себя.
«Женя писал, что держится, все-таки его отцу было 83 года, но в письме подруге признался: мол, из-за стресса вообще не помнит последней недели. Уже только после похорон Жене пришло письмо от отца, они присылали друг другу шахматные задачи и географические ребусы. Я волновалась: как это, получить письмо от папы после его смерти? Но Женя был доволен».
Из-за этого мать Евгения – ей 85 лет – стала волноваться, что больше никогда не увидит сына. «Для нее это самое страшное, она постоянно находит у себя различные болезни и боится, что не доживет до освобождения Жени. Пока я установила ей Telegram и YouTube, она может днями смотреть различные политические видео и таким образом отвлекает внимание».
Екатерина занимается всеми бытовыми вопросами, ухаживает за домом и тремя собаками. Старший пес тем временем скучает по хозяину, бывает, просто сидит и воет в пустоту.
«Меня упрекают, что я избаловала Женю, но я покупаю ему все лучшее, вроде круассанов из «Тьери», заказываю выпечку и тортики, передаю много вкусного. Когда в Могилеве ввели новые правила, он дорвался до колы и мороженого. Передачи, письма и встречи с адвокатом, конечно, занимают время, но это несложно, куда сложнее одной ухаживать за домом. У меня была веселая зима: то газовый котел сломался, то автоматические ворота замерзли. Я решала 100500 бытовых вопросов. Теперь вот надо думать, как покосить участок».
В это время своей главной обязанностью девушка считает поддержку мужа: «Он должен знать, что у нас все хорошо, ведь тогда и у него все будет хорошо. В письмах Женя постоянно пишет, что он нормально продержится, но и мы должны не раскисать».
В праздники Евгений умудрялся отправлять жене цветы, в годовщину присылал специальные письма, некоторое время назад начал целую енотную компанию: «Он рисует мне кучу енотов и говорит, что, когда выйдет, нужно будет их срочно вырастить. На картинках они очень красивые, но нет, никаких енотов, трех собак достаточно».
«Что бы в мире ни происходило, у Жени позитивный настрой»
«После этапирования в Могилев Женя писал, что из тридцати политических в этапе только он и Павел Северинец были признаны политическими заключенными. Об остальных никто не знает, и с этим нужно что-то делать: политзаключенных на самом деле не четыреста, а около трех тысяч. Я представляю, как эти люди сидят без какой-либо поддержки и, наверное, сожалеют, что высказали свою позицию».
После задержания Евгения Екатерине казалось, что все решится быстро и Новый год они встретят вместе. Когда она обсуждала это с близкими, все говорили, что дело даже не дойдет до суда. Потом, когда дело дошло до суда, думали, что до колонии Женя все же не доедет.
«Сейчас я вообще не могу делать прогнозов. За это время я научилась надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Мне очень не хватает Жени. Я скучаю по тому, как мы просыпались утром и он готовил завтрак, кофе с корицей. Как мы смотрели сериалы. Теперь мне приходится в письмах пересказывать каждую серию «Рассказа служанки». По тому, как мы вместе проводили время, гуляли с собаками, катались на велосипедах, обсуждали все на свете и просто были рядом. Чтобы абстрагироваться, я постоянно старалась найти себе какое-то занятие. Перед Новым годом поставила задачу установить самую красивую елочку в мире. И мне удалось. Потом затеяла ремонт и вложила в него много усилий. Сегодня я просто провожу время с собаками, друзьями и планирую кругосветное путешествие, в которое мы с Женей поедем, когда он выйдет. Но в целом силы уже кончаются, у меня особенно больше нет идей, как отвлекать внимание».
Евгений Афнагель в заключении играет в шахматы, читает книги, занимается спортом, учит английский, на Володарке немного подучил турецкий. В тюрьме у активиста появились друзья.
«Женя хорошо держится, но он всегда хорошо держится. Что бы в мире ни происходило, у него позитивный настрой. Его жизненная позиция: если случается что-то плохое и это нельзя изменить – нет смысла расстраиваться, надо брать от жизни все и радоваться хорошим вещам. Я знаю, полный срок Женя сидеть не будет. И его освобождение, уверена, будет неожиданным. Думаю, это будет звонок, может быть, с вокзала, и мне надо будет лететь его встречать. Я побыстрее привезу его домой, испеку что-нибудь вкусное, позовем наших мам. Я представляю, как он будет бегать по дому, радоваться и тискать собачек, а собаки будут радоваться еще больше».
Ирена Котелович/АА belsat.eu
